Обращение к междисциплинарному познанию в области права стало ответом на ряд эвристических запросов, причем как общего, так и непосредственно юридического характера. Общим запросом, во-первых, стала потребность в разрешении противоречий между познаваемой реальностью, закономерности которой далеко не во всем известны, и тем ограниченным уровнем знания, которое в каждый исторический момент производно от своих базовых допущений, категориального аппарата, выдвигаемых гипотез, стиля интерпретаций текстов и т. д. Во-вторых, обращение к междисциплинарным методам актуализовано требованиями о недопустимости (нежелательности) разрывов в описаниях и объяснениях тех или иных исследовательских объектов, чем чаще всего грешит ситуация, когда механически объединяют в некоторую совокупность достижения дисциплинарных подходов. В-третьих, без междисциплинарности в области познания права не обойтись, поскольку закрепленные за правом как сконструированным феноменом те или иные свойства и проявления содержательно производны от оснований отсчета, т. е. от их контекстуальности. В-четвертых, изучение содержательно объемных или широкомасштабных объектов, каковыми является большинство социальных явлений, интересных праву, может оказаться непосильным для познания одной юридической отраслью либо когда для их освоения требуется применить сложносоставную (интегративную) методологию. В-пятых, междисциплинарные исследования могут быть вызваны «профилактическим мнением», осознающим опасность чрезмерной юридизации, приоритетно используемой для объяснения социального мира. В-шестых, междисциплинарные методы стали инструментом постклассического этапа развития науки с его утверждением парадигмы целостности, стремлением к синтезу, выхода за рамки сложившихся стереотипов, норм и исследовательских традиций. В-седьмых, собственно юридическим запросом, подталкивающим к междисциплинарному познанию, стал высокий уровень догматизации юридического знания, ограничивающий дальнейшее продвижение научных представлений о праве[22]. Поэтому одной из главных задач, поставленных междисциплинарным подходом, является необходимость преодолеть нормативистскую замкнутость права, установить и укреплять связи юридических знаний о праве с социологией, антропологией, филологией, естественными науками. Таким образом, переформулировка габитуса правоведения (т. е. привычных, ставших традиционными образцов исследования, систем понятий, методов и т. д.) имеет несомненные преимущества на всех уровнях освоения права – моральном, мировоззренческом и методологическом.
Идеи и методы, используемые междисциплинарным познанием, позволяют говорить о двух формах (моделях) юридического знания, в рамках которого его можно организовать – в форме внутренней либо внешней междисциплинарности.
Внутренняя междисциплинарность отличается тем, что в предмет той или иной отрасли научного правоведения вводится и адаптируется информация (термины, средства анализа, способы вопрошания, методы и т. д.) из другой/других отраслевых юридических или неюридических дисциплин, хотя получаемый при этом результат содержательно не переходит границ предметности реципирующей юридической дисциплины. В качестве примера можно привести внедрение идей цифровиза-ции в предмет конституционного, гражданского права, любой другой отраслевой правовой науки. В этом случае новое знание внедряется в реципирующую отрасль по правилам синкретической мультидисци-плинарности, не допускающей «вторжения» в дисциплинарные пределы инородного знания, не совместимого с предметом базовой дисциплины. Осуществляемый при этом перенос идей, средств, способов и результатов исследования лишь развивает содержание реципирующей дисциплины, но не создает пограничной знаниевой области. В такого рода взаимодействиях всегда присутствуют «ведущая» и «ведомая» дисциплины, а результаты, даже те, что были получены при помощи методологии «ведомой» дисциплины, интерпретируются с позиции дисциплинарного подхода «ведущего» знания. Поэтому такой подход предназначен главным образом для тех правовых наук, которые испытывают внутренние концептуальные и методологические трудности.
Внешняя междисциплинарность имеет место тогда, когда в процессе исследования рождается новое знание «на стыке» юридической предметности и заимствований из неюридических дисциплин – философии, социологии, антропологии, психологии, лингвистики, семиотики и др. Здесь получаемое знание строится на синтезе, интеграции, т. е. трансдисциплинарной методологии.
Свидетельствами наличия междисциплинарного знания, в котором участвует юриспруденция на правах ведущей или ведомой дисциплины, являются: а) межотраслевые юридические институты, подотрасли и отрасли (например, договор, ответственность, статусное право, предпринимательское право и др.); б) проблемно-ориентированные (гибридные) темы («права человека», «цифровизация», «безопасность», «риски», «гендер», «инновации» и т. д.; в) «сквозные проблемы», которые в различных контекстах сохраняют содержательное «ядро», но могут получать меняющиеся интерпретации[23] (правопонимание, общепризнанные принципы и нормы международного права и др.); г) специальные научные дисциплины, которые сегодня в целом самоопределились с собственными полями исследования, имеют серьезную историю развития и чаще всего институционализированы в качестве учебных дисциплин в системе высшего юридического образования (история права, философия права, логика права, социология права, правовая антропология, правовая психология, правовая политология, правовая лингвистика и др.); д) знания о комплексных методах познания, в которых наряду с детализацией своей методологии (увеличение числа концептуальных идей, формулирование дополнительных принципов и т. д.) происходит дополнение элементами из других методологий.
В изложенной системе межотраслевые юридические институты и отрасли следует отнести к внутренней модели междисциплинарной организации знаний о праве, межпредметные связи правоведения со специальными дисциплинами – к внешней, а проблемно-ориентированные темы и «сквозные проблемы» могут иметь характер как внутренней, так и внешней междисциплинарной интеграции.
Следует отметить, что вопрос о том, в каких именно формах междисциплинарное знание о праве может быть представлено в рамках юридической науки либо «выходить» за ее пределы, напрямую зависит от того, как понимается и изучается право – от правопонимания. Но поскольку известны два разных ответа на вопрос о том, что есть право – единый целостный (цельный) феномен либо плюральное (многофакторное) образование, – однозначной схемы нет.
Вместе с тем практически все специалисты отмечают сложное строение права, при этом недоказанным остается суждение о том, насколько научные представления о праве действительно являются адекватными реальности – феномену права как объекту познания. Многие подчеркивают сконструированность права, при которой догматическая форма лишь придает разным экономическим, политическим, психологическим, нравственно-этическим и другим отношениям фиксированное выражение. Например, И. Л. Честнов пишет: «Право выступает формой других отношений, всегда “скрывающихся” за правом, в эмпирической реальности право не существует вне или без экономики, политики, психологии и др.»[24] Г. В. Мальцев полагал, что «предмет права имеет сложное онтологическое строение, включающее разнородные элементы: умопостигаемую реальность, нормы и факты, материальные и идеальные комплексы явлений[25]. Тем не менее в части того, образуют ли эти компоненты единую целостность либо они лишь суммарно выражают сущность права, мнения разделились. Следовательно, по-разному можно объяснить и межпредметные связи между знаниями, описывающими, с одной стороны, право как единую цельную сущность, с другой – в качестве плюрального феномена. На языке теории междисциплинарности вопрос можно поставить так: когда следует говорить о внутренней междисциплинарности знаний о праве (точнее, о его синкретической мультидисциплинарности) и когда имеет место внешняя по отношению к юридическому знанию междисциплинарность, в которой юридическое знание лишь участвует (т. е. транс дне циплинарность знания).
