Пока юные сыщики доедали мороженое, мистер Гун успел прикатить обратно, раскрасневшись ещё больше. Он соскочил с велосипеда, приставил его к стене здания и вошёл в полицейский участок прямо напротив молочной лавки. Через окно участка трудно было не заметить, как энергично жестикулировал Гун, разговаривая с коллегой.

– Никогда прежде не видел его таким озабоченным, – сказал Фатти. – Неужели он и правда расследует какое-то дело?

– Смотрите, опять уходит! – Пип даже привстал от волнения.

И действительно, в дверях показался мистер Гун: он торопливо засовывал во внутренний карман кителя какие-то бумаги.

– Важный как гусь, – хмыкнул Пип.

– Он явно собой доволен, – согласился Фатти. – Неужели в моё отсутствие в Петерсвуде произошло нечто из ряда вон выходящее? Я сейчас взорвусь от злости!

Между тем мистер Гун оседлал велосипед и укатил в неизвестном направлении. Больше всего бесило то, что этот чванливый полисмен явно оказался в гуще интересных событий, а они, пятеро классных сыщиков, сидят и едят мороженое как маленькие.

Всех распирало от любопытства.

– Прямо по лицу вижу, он что-то замышляет, – не унимался Фатти. – Нужно срочно выяснить. Тут явно что-то происходит, возможно, он напал на чей-то след.

– А ты пойди и спроси у него, вдруг тебе повезёт, – усмехнулся Ларри. – Хотя, что там говорить: этот господин спит и видит, как бы обойти нас на повороте. Уж кому как не ему знать, на что способна наша Пятёрка!

– Ну уж нет! – Фатти поспешно заглотнул последнюю ложку мороженого. Вдруг он замер и расстроенно посмотрел на остальных: – Представляете, я так увлёкся этим Гуном, что не заметил, как проглотил мороженое. Даже не распробовал. Придётся повторить.

Все удивлённо уставились на него.

– Но уже нет денег, – возразил Пип.

– Только не у меня. Кто ещё будет? Я угощаю. – Фатти выгреб из кармана полную горсть монет. Ребята втайне завидовали ему, так как получали от родителей на карманные расходы только по субботам и нужно было как-то протянуть на них целую неделю. Зато у Фатти имелась куча богатых родственников и деньги текли к нему рекой.

– А мама говорит, что богатым быть вредно, – заметил Пип.

– Может, и вредно, но я не стану отказывать родственникам хотя бы ради вас. Ну, кто ещё хочет мороженого? Бетси?

– Ой нет, я уже не могу, – с сожалением ответила девочка. – Я бы и рада, но боюсь лопнуть.

– Я тоже, пожалуй, воздержусь, – сказал Пип. – Иначе в меня не влезет ужин, и мама лишит нас тогда мороженого на всю неделю или придумает ещё что похуже.

Ларри с Дейзи тоже отказались, и Фатти, купив мороженое только себе, смаковал его до последней ложки.

Когда дети покинули молочную лавку, снова вернулся мистер Гун. Сегодня он передвигался по городу с невиданной доселе скоростью. Фатти смотрел на него с восхищением.

– Добрый вечер, мистер Гун, – поприветствовал он его, подойдя поближе.

Мистер Гун слез с велосипеда и взглянул на мальчика как на пустое место. Такое презрение только подстегнуло Фатти:

– А вы, как я посмотрю, весь в делах и заботах. Напали на след и решили пораскинуть мозгами? Я бы тоже не прочь немного поразмяться после долгого безделья.

– А у тебя что, есть мозги? – язвительно заметил мистер Гун. – Не будь я занят, Фредерик, я бы, может, и порассуждал о твоих умственных способностях, но увы. Тут такие дела творятся, а я стою и лясы с тобой точу.

– Дела творятся, говорите? – Фатти навострил уши. – Неужели что-то серьёзное?

– Вот именно, что серьёзное, – заносчиво произнёс толстяк. – И занимаюсь этим серьёзным делом я, понял? А значит, и раскрою его я, а не какая-то там мелюзга вроде вас. Даже не надейся – тебе не удастся вытянуть из меня больше ни слова. Дело секретное и очень важное. На кону честь полиции.

– Но, мистер Гун, вы же знаете, как мы… – возбуждённо затараторил Фатти, но полицейский, которому уже надоели препирательства мальчишки, оборвал его:

– Я только знаю, что ты – тщеславный маленький наглец, которого давно пора поставить на место, как, впрочем, и твою собаку. Это моё расследование, у меня в руках все ниточки… И не кто иной, как я, Теофиль Гун, получу за него повышение по службе. А ну прочь – не путайся под ногами!

– Полный облом… – разочарованно прошептал Фатти, наблюдая, как толстый полицейский исчез за дверьми участка.

По дороге домой Фатти пересказал ребятам свой разговор с Гуном.

– Этот толстяк прячет в кармане фигу – знает какой-то секрет и скрывает его от нас. – Голос мальчика дрожал от негодования. Бетси успокаивающе взяла друга за руку. – Но самое ужасное, – продолжил Фатти, что я представления не имею, о чём идёт речь, разве что Гун случайно проговорится.

Прислушиваясь к тону хозяина, Бастер тоже расстроился, о чём можно было догадаться по его понурому хвосту.

– Ничего, Фатти, – сказала Бетси. – Завтра у тебя сеанс розыгрыша – то-то будет весело!

– Что правда, то правда. – Фатти немного приободрился. – Отправлюсь-ка я домой. Нужно ещё порепетировать, чтобы вы ни за что не распознали меня. Ну, пока!

На следующее утро Ларри получил от Фатти записку:

Встретившись с Пипом и Бетси, Ларри показал им записку, и Бетси пришла в полный восторг.

– Интересно, как он будет одет? Нет, я его точно узнаю! Ох, поскорей бы наступил полдень!

Для похода на ярмарку миссис Дейкин дала Ларри немного наличных. В два часа ребята направились в сторону реки, полные решимости разоблачить Фатти и выиграть его любимую перьевую ручку.

На деревенской улочке им повстречался согбенный старичок в старой потрёпанной одежде. Он шёл медленной шаркающей походкой, едва волоча ноги в стоптанных башмаках. Его пегая борода была неухоженной, глаза из-под густых бровей глядели на мир устало и смиренно. Пиджак на понурых плечах сидел мешковато, а пыльные вельветовые штаны, чересчур длинные для невысокого роста, были перехвачены под коленом бечёвкой.

Непомерно большая шляпа то и дело сползала ему на глаза: старик шёл, опираясь на палку. Тяжело дыша, он добрался до ближайшей скамейки и подставил лицо солнцу.

– Это Фатти, – тихо сказала Бетси. – Узнаю его стиль маскировки. Хитрый чертяка!

Тут старик зашмыгал носом и вытер сопли рукавом.

Бетси захихикала:

– Каков! Надо же так войти в образ! Представляю, как он практиковал это шмыганье дома перед зеркалом.

Ларри подошёл к старику и присел рядом.

– Привет, Фатти, – сказал он. – Очень круто, но мы тебя узнали.

Старик никак не отреагировал. На скамейку подсели остальные, и Пип дружелюбно ткнул старика кулаком в грудь:

– Эй, кончай притворяться! Недолго музыка играла.

Старик изумлённо взглянул на мальчика, сверкнув глазами из-под сползающей на лоб шляпы, но ничего не ответил, а просто отодвинулся в сторону.

– Эй, Фатти, – повторил Пип.

Старик приставил ладонь к уху и сказал:

– Ась?

– Наш Фатти к тому же и глухой, – расхохоталась Бетси.

– Ась? – обескураженно повторил старик.

– Что ещё за «ась»? – подивилась Бетси.

– Это что-то вроде «в чём дело?», – объяснил Ларри. – Фатти, прекрати. Ты должен признать своё поражение.

– Ась? – Старик продолжал держать ладонь возле уха, пытаясь понять, чего от него хотят. Следует сказать, что это было весьма примечательное ухо – большое и в красных прожилках.

– Дейзи, мы всё-таки ошиблись, – тихо произнесла Бетси. – Это не Фатти. Ребят, посмотрите на его уши.

И все уставились на уши старика. О нет, такое было не под силу даже Фатти – отрастить большие грязные и волосатые уши.