Смуров поел, попил чаю и вернулся в комнату, сел в то же самое кресло. Почему-то приподнятое настроение, что им владело совсем недавно, как-то немного опустилось вниз. Им начала овладевать скука. И еще что-то, что он не мог точно идентифицировать. Он по-прежнему не зажигал света, но теперь темнота воздействовала на него как кто по иному. Неожиданно Смуровым овладели сомнения. А не слишком ли поздно он отправился в самостоятельное плавание? Все же пятьдесят пять лет. Возраст солидный. Большинство людей в таких летах стараются устроиться по уютней и по комфортней, думают о том, как и с кем встретить старость. А у него все наоборот, мысли, словно у двадцатилетнего почти только о сексе. Даже если он за все прошедшие года, говоря грубо, не на трахался, это ли повод, чтобы так круто менять маршрут жизни? Многие решают эту проблему по-другому. А вот он не мог; несмотря на большое количество соблазнов и возможностей, никогда не изменял жене. Считал для себя это не допустимым. Может, оттого, что он юрист, и для него закон – это святое. Его еще в институте нарекли законником. В любом случае он никак не мог переступить незримую черту, хотя прекрасно знал, что многие делают это невероятно легко и часто. При этом не чувствуют никаких ни сомнений, ни угрызений совести. Ему даже было жалко, что он устроен иначе, проблем было бы гораздо меньше. Самое поразительное, что и Руденский точно такой же. Они два сапога пара. Может, потому и стали партнерами по бизнесу. Хотя вряд ли их сблизило именно это сходство.

Чем бы таким заняться? Смуров положил на колени ноутбук. Почему-то бы не посмотреть порнушку? Дома он стеснялся это делать, на работе тем более было не до того, а иногда очень даже хотелось. Приходилось лазить по сайтам украдкой, от чего это обстоятельство слизывало половину удовольствия. А теперь можно этим заниматься совершенно спокойно и открыто, не боясь, что застукают. Вот оно первое преимущество его нового положения!

Прошел час, а Смуров все путешествовал по порнографическим сайтам. Сначала это занятие его необычайно увлекло, вызвало прилив сильного желания. Но с какого-то момента его ощущения стали меняться, им овладело нетерпение. Сколько можно смотреть за тем, как другие занимаются сексом, он не для того освободился от супружеских цепей, чтобы ограничиться ролью наблюдателя. Сколько себя помнит, он был человеком активным, никогда не любил быть зрителем. В молодости много занимался спортом, им двигало стремление быть первым. Правда, быть первым не получилось, когда это понял, бросил. Всерьез занялся юриспруденцией. И здесь на первые позиции вырваться не удалось, однако кое-чего все же достиг. Его имя многим известно, он пользуется авторитетом в определенных кругах. Да и бизнес, несмотря на некоторые сбои, в целом процветает. Так что ему есть чем гордиться, хотя в молодости чего уж таить, он надеялся на большее. Но это обычное явление, надежды убывают с возрастом. И он не исключение, тоже расстался со многими упованиями. Потому-то так и хочется напоследок получить хоть что-то от щедрот жизни. Иначе на смертном одре его будет преследовать ощущение напрасно прожитых лет. Но оно и так сильно в нем, мешает чувствовать себя комфортно, полноценным мужчиной. Вот он и желает избавиться от него.

Смуров выключил компьютер. На сегодня достаточно, он вдоволь по наслаждался свободой, посмотрел порнографию, вспомнил былое и помечтал о грядущем. Теперь пора спать завтра рано вставать, надо разгребать завалы на работе. Предстоит первая его ночь, когда рядом не будет противно храпеть жена. Ее громкий храп выводил его из себя, не давал нормально спать. Больше таких испытаний не придется выдерживать. И это тоже немалый плюс его нового положения. Нет, все же он молодец, что это совершил, даже если и настанет момент, когда он об этом пожалеет. Он воплотил в реальность то, о чем мечтал много лет, и это самое главное. А со всем остальным он как-нибудь справится.

Прошла целая неделя, как началась его новая жизнь, но ничего особенного пока в ней не происходило. Основную часть времени поглощала работа, которой было даже слишком много. С одной стороны это было хорошо, так как означало, что есть клиенты, а значит, будут и деньги. А они ему было очень даже нужны, так как он намеревался сделать в своей квартире капитальный ремонт и заново ее обставить. Когда-то родители обставляли свое жилище самой современной мебелью, но за тридцать прошедших с тех пор лет она не только вышла из моды, но и превратилась в рухлядь. И Смурову было даже неудобно кого-то приглашать к себе; что о нем подумают люди. Особенно женщины; посмотрев, как он живет, не пожелают с ним связываться. И, между прочим, правильно сделают. Он бы и сам не начинал отношения с дамой, которая проживает в таких условиях. Все должно быть красиво, элегантно, комфортабельно, современно, создавать определенное настроение.

Смурову так захотелось быстрей начать преобразовывать свою квартиру, что он решил попросить согласия своего партнера снять некоторую сумму со счета их фирмы в счет будущих доходов, которые он обязуется возместить. С этой просьбой он и пришел к Руденскому.

Все эти дни им было некогда говорить друг с другом, их общение сводилось к решению производственных вопросов. Но Смуров для этого разговора сознательно выбрал конец и рабочей дня и рабочей недели, когда немного спадало напряжение, которое снова усилится только с понедельника.

Руденский уже собирался уходить, он уже выключил компьютер и теперь укладывал в портфель бумаги.

– У тебя ко мне дело, Дима? – спросил он.

– Да, только личное.

Руденский с интересов взглянул на партнера.

– Что-нибудь наклюнулось?

Смуров без труда понял, на что он намекал.

– Какой-то тут клев, видел же целыми днями сижу в офисе.

– Да, как-то все навалилось, – согласился Руденский. – Так о чем разговор?

– Хочу ремонт в своей квартире сделать, ты же был однажды в ней, видел в каком она состоянии.

– Да, квартира нуждается в большом обновлении, – согласился Руденский.

– Вот и я о том.

– Так делай, кто тебе мешает? Ты же теперь хозяином самого себя.

Смуров вздохнул.

– Я при разводе почти вся свою наличность оставил семье. Так что я почти, что без средств к существованию. Вот и прошу твоего согласия, снять со счета компании не очень большую сумму, а я ее погашу из своей доли в течение, например, полугода. Дела идут хорошо, так что думаю, с этим проблем не станет.

Руденский нахмурился, и Смуров прекрасно его понимал. С самого начала они договорились не путать корпоративные финансы с личными. И все эти годы строго соблюдали это условие. И, прося его нарушить, Смуров поступал не лучшим образом. Но и ждать, пока он накопит нужную сумму, терпения не было.

– Ты же знаешь наш уговор, – произнес Руденский.

– Разумеется, знаю. И все это время свято его соблюдал. Но сейчас прошу об исключении. Нет сил ждать, пока накоплю. Возраст у меня такой. Каждый день на счету. Обещаю, это первый и последний раз. Ты ж меня знаешь, если что-то говорю, то всегда выполняю.

– Да я и не сомневаюсь. Просто был уговор. Знаешь, один раз нарушишь, а дальше так и пойдет.

– Но не могу я в такую квартиру даже женщину пригласить. Что она обо мне подумает, живет тут какой-то босяк.

– Так и подумает?

– Может, не так, но похоже.

– Ладно, – махнул рукой Руденский, – я даю согласие. Бери нужную сумму. Делаю это не ради тебя, а ради твоих женщин. Надо же заботиться в их глазах о твоей репутации.

– Спасибо, Игорь, ты настоящий друг. Жаль, что придется ждать до понедельника, а то бы завтра уже начал ремонт.

– Какой ты нетерпеливый! – вдруг удивленно констатировал Руденский.

– Я и сам от себя такого не ожидал. Наверное, накопилось за многие годы.

– Да, – задумчиво согласился Руденский. – Мы даже не всегда замечаем, как что-то копится в нас. А потом бах – и все выходит наружу. И нет терпеть больше сил.