- Это ваше право г-н Вилльтор, и я не сомневаюсь, что вы им воспользуетесь. А сейчас верните мне бумагу, нам с этим молодым человеком пора покинуть ваше милое общество. Г-н Мельтон, - обратился граф к спустившемуся во двор начальнику тюрьмы, - не найдется ли у вас какой-нибудь приличной одежды для меня, моя, как вы знаете, испарилась вместе с беглецом. Хорошо, хоть приказ короля удалось сохранить. Кстати, - граф снова повернулся лицом к помощнику прокурора, - что с бежавшим? Удалось ли вам поймать его?

   Вилльтор в ответ только недовольно дернул плечами.

   - Понятно, - сказал граф, - жаль, мальчишка, вряд ли знает столько, сколько знает его товарищ.

   Послышался скрип открываемых тюремных ворот, и во двор обреченно опустив головы, въехала группа всадников во главе с лейтенантом. Увидев, что с ними нет Томаса Бамбеллы, Вилльтор сплюнул от злости и, развернувшись, быстрыми шагами направился к тюремному зданию. Проходя мимо начальника тюрьмы, он сказал: "Г-н Мельтон, прошу вас присоединиться ко мне, у меня есть к вам разговор". Начальник тюрьмы в знак согласия, наклонил голову и вскоре они оба скрылись в дверном проеме.

   - Последуем за ними, юноша, мне нужно переодеться, - с этими словами граф направился было вслед за начальником тюрьмы, но Том схватил его за рукав. Граф остановился и удивленно посмотрел на него.

   - Простите, ваша светлость, - смущенно сказал Том, - у меня к вам просьба.

   - Уже?! - усмехнулся граф, - ну, говори.

   - Вот этот солдат, - Том указал на солдата забравшего его браслет, - отнял у меня самое ценное, что у меня было. Это память о матери, и он мне очень дорог.

   - Что это? - спросил граф, пристально поглядев на солдата, который опустил глаза и попытался спрятаться за спинами товарищей.

   - Браслет, - ответил Том.

   - Золотой? - спросил граф.

   - Нет, что вы! - ответил Том, - обычный кожаный браслет, мне подарила его моя мать.

   - Эй ты! - граф поманил пальцем солдата, - отдай ему браслет! Ну, быстро!

   Солдат не стал перечить графу, тем более, что браслет и вправду не представлял для него особой ценности. Как только браслет оказался на своем законном месте, Том почувствовал облегчение и такой прилив сил, что ему показалось, что он теперь сможет успешно пройти через любые, самые сложные испытания.

   - Да, брат, считай, что ты в рубашке родился, - сказал граф Рэндалл Тому, когда они, наконец, сели в карету графа и выехали за ворота городской тюрьмы Данвира, - если б не моя верная рука, быть тебе уже на небесах.

   - Спасибо вам, г-н граф, - растроганно поблагодарил Том.

   - Насколько я помню, - продолжал Рэндалл, пропустив слова благодарности, мимо ушей, - твое имя Том, но это только имя, а полностью, как тебя зовут?

   - Полностью? - переспросил Том, и щеки его густо покраснели, только сейчас он осознал, что до сих пор, не придумал себе полного имени.

   - Ну, так как же тебя зовут? - еще раз спросил граф.

   - Сойер! - выпалил вдруг Том, - меня зовут Том Сойер.

   - Ну, расскажи о себе поподробней Том Сойер.

   С чем, с чем, а с фантазией у нашего героя, как вы знаете, было все в полном порядке и он быстро сочинил для графа душещипательную историю своего детства вплоть до того момента, как капитан Блэквуд взял его юнгой на "Хризантему". За рассказом Тома время пролетело незаметно, и вскоре, экипаж благополучно прибыл к дому, где проживал его светлость граф Рэндалл, бывший приближенный короля Мармонта, Карла, а ныне чиновник по особым поручениям при дворе короля Остерроса, Георга.

   - Добро пожаловать в мой дом, Том Сойер. Прошу! - граф знаком предложил Тому выйти из кареты. Дверь кареты распахнулась, и Том увидел одетого в ливрею пожилого лакея, который почтительно поклонился, при виде хозяина. Они прошли по безукоризненно вымощенной дорожке, мимо аккуратно подстриженных кустов можжевельника и стройных кипарисов, которые словно солдаты гренадерского полка выстроились во "фрунт", приветствуя своего полководца. Подойдя к парадной двери, Том не мог не остановиться и не задержать на ней свой взгляд. Это была не просто дверь, это было произведение искусства. Сделанная из дерева какой-то ценной породы, она изобиловала разнообразными украшениями сделанными рукой талантливого мастера-краснодеревщика, а в самом центре ее красовался искусно вырезанный барельеф в виде львиной головы с широко разинутой пастью. "Совсем, как на моем браслете", - подумал Том и украдкой посмотрел на застежку. "Да, так и есть! Точь в точь! Надо же! Кто бы мог подумать! Надеюсь, это хороший знак".

   - Понравилась? - спросил граф.

   - Да, очень, - ответил Том, не отрывая глаз от барельефа, - я немного разбираюсь в этом. Отец мой занимался реставрацией старинной деревянной мебели. Я вообще люблю искусство.

   - В самом деле?! - удивился граф, - никогда бы не подумал. Выходит у нас с тобой много общего. Уверен, нам непременно нужно познакомиться поближе. Не возражаешь?

   Не дожидаясь ответа, он продолжил: "Думаю, не ошибусь, если скажу, что у нас еще найдутся темы, интересующие нас обоих, помимо любви к искусству. Не так ли"?

   - Наверное, - осторожно ответил Том.

   - Что ж проходи, - сказал граф, приглашая юношу войти в дом, через услужливо открытую перед ними лакеем, дверь.

   Граф, вошедший вслед за Томом, первым делом, приказал слугам помочь гостю привести себя в порядок, прежде всего, помыться и подобрать ему подходящую одежду. Когда чисто отмытый Том, одетый с иголочки, предстал перед гостеприимным хозяином дома, тот критически осмотрев его с головы до ног, и видимо, оставшись удовлетворенным увиденным, пригласил своего подопечного разделить с ним ужин. Насытившись, Том блаженно откинулся на спинку стула и закрыл глаза, однако граф не дал ему погрузиться в сладкую дремоту, которая только и ждала своего часа, чтобы овладеть сознанием юноши и помочь забыть ему, хотя бы на время, треволнения прошедшего дня.