Эти слова, как громом поразили Элизабет, она застыла в оцепенении, казалось, она внезапно окаменела. Лишь только судорожно открывающийся и закрывающийся рот ее, говорил о том, что королева жива.

   - Что?! Что, ты сказала?! - наконец, выдавила из себя Элизабет, медленно опускаясь на услужливо подставленный ведьмой стул.

   - Всего лишь то, что ты слышала, Бетти, - ответила ведьма, внимательно наблюдая за дочерью, - душа Генриетты жаждет мщения и я, к сожалению, ничего не могу изменить. Но, - продолжала она, не спуская глаз с Элизабет, - если способ этот для тебя неприемлем, тебе придется смириться и продолжать жить дальше. Ну, а девочки..., что ж, в конце концов, они принцессы и их внешность никогда не будет иметь решающего значения.

   Наступила тишина. Элизабет сидела на стуле, словно изваяние, губы и кулаки ее были плотно сжаты, а глаза невидящим взглядом уставились в одну точку. Несколько мгновений, Жанна смотрела на свою дочь, потом медленно повернулась и направилась к своему "трону".

   - Аааа! - вдруг дико закричала Элизабет, и бросилась на спину ведьмы, на ходу выхватывая из-за пояса кинжал, - будь ты проклята! Ненавижу тебя!

   Оседлав ведьму, она в исступлении стала наносить ей беспорядочные удары кинжалом, та завертелась, как волчок, стараясь сбросить с себя роковую ношу. И, в конце концов, ей это удалось, от мощного движения ведьмы Элизабет отлетела в угол комнаты и, на мгновение, потеряла сознание, больно ударившись головой об подоконник. Ведьма кинулась было к ней, но многочисленные раны от ударов кинжала дали о себе знать, на полпути она зашаталась и, постояв неподвижно пару секунд, рухнула на колени. На ее губах выступила кровавая пена, рот исказился в дьявольской гримасе, последним усилием она вытянула вперед руки, в отчаянной попытке дотянуться до горла дочери. В этот момент Элизабет очнулась и, увидев перед собой, тянущиеся к ней скрюченные пальцы умирающей матери, в ужасе вскочила и, подхватив валявшийся на полу табурет, с силой опустила его на ее голову. Истекая кровью, ведьма упала к ногам убийцы, по ее телу пробежала судорога, последний признак уходящей из нее жизни. Еще мгновение, и она затихла. Все было кончено. Тяжело дыша, Элизабет смотрела на дело рук своих и из ее глаз, вдруг потекли запоздалые слезы раскаяния. "Боже! Что я наделала! Я убила ее! Проклятие Генриетты сбылось"! Она запрокинула голову, и душераздирающий вопль отчаяния сотряс стены дома.

   Элизабет была уже в дверях, когда почувствовала, что внутренний голос настойчиво приказывает ей обернуться и снова посмотреть на труп ведьмы. То, что она увидела, заставило ее волосы зашевелиться от ужаса. Труп на глазах стал, увеличивался в размерах, конечности его вытягивались, все больше напоминая лапы животного, а сквозь одежду, то тут, то там, стали пробиваться островки шерсти.

   - Да это же..., неужели это она?! - дрожа от страха, прошептала Элизабет и зажала себе рот двумя руками, чтобы не закричать. Несколько секунд она стояла словно пригвожденная к полу, но врожденное хладнокровие вернуло ей разум, заставив действовать. Элизабет быстро осмотрела комнату, и взгляд ее упал на небольшую лопатку, стоявшую около камина. "Вот это то, что надо"! - подумала она и, схватив лопату, принялась разбрасывать пылающие угли по дому. Вырвавшись на свободу, неконтролируемая огненная стихия с удовольствием принялась за любимое дело, и уже через несколько минут в доме не осталось места, которое было бы не охвачено огнем. Несмотря на то, что с каждой секундой положение становилось все более угрожающим, Элизабет не спешила покидать пылающий дом. Все ее внимание сейчас было сосредоточено на трупе ведьмы, который медленно, но верно превращался в огромного волка. Стремясь не допустить этого, Элизабет делала все, чтобы огонь успел уничтожить оборотня до того, как его смертоносные клыки сомкнуться на ее горле. А что так и будет, если ее постигнет неудача, она не сомневалась. Элизабет закидывала труп всеми горящими предметами, что попадали ей под руку. Однако, несмотря на предпринятые усилия, ей так и не удалось дождаться полного триумфа стихии над плотью, жара в горящем доме становилась все нестерпимей, пламя все ближе подбиралась к самой Элизабет, и она поняла, что время пришло, нужно, как можно скорее, выбираться отсюда. Последний раз, бросив взгляд на горящее существо, которое называло себя ее матерью, она бросилась к двери. Выбежав во двор, Элизабет, не мешкая ни секунды, вскочила на лошадь и, не оглядываясь, поскакала прочь.

   Почувствовав запах гари, Томас вышел из своего укрытия, и стал с беспокойством озираться вокруг. Однако ничего подозрительного не обнаружил. Тогда он отошел немного от границы леса и, забравшись на небольшой пригорок, сразу же увидел дым и языки пламени, вздымавшиеся над верхушками деревьев. Не теряя времени, Томас спустился с пригорка, отвязал коня и, взяв его под уздцы, решительно направился вглубь леса. "Что там могло случиться? Может это всего лишь лесной пожар? Может я зря бросил свой пост"? Вопросы были вполне резонны, но шестое чувство подсказывало Томасу, что он поступает правильно, и что сейчас, самое главное, как можно быстрее, найти источник огня. Вскоре ему удалось выйти на узкую тропу, судя по состоянию которой, можно было сделать вывод, что пользовались ей довольно часто. Томас наклонился и внимательно осмотрел примятую траву. "Следы свежие, - пробормотал он, - причем в одну и в другую сторону. Бьюсь об заклад, это наша королева. Ну что ж, пойдем дальше, думаю, скоро все станет ясно". Когда Томас, наконец, добрался до цели, он обнаружил только пепелище, с догорающими остатками того, что раньше было жильем Жанны Уорлок. "Да, - снова вслух сказал Томас, - к сожалению, я опоздал. Что же здесь произошло, роковая случайность или..."? Он вытащил из ножен шпагу и, разгребая и отбрасывая в сторону тлеющие головешки, стал исследовать пепелище, в надежде найти что-нибудь интересное. Спустя, примерно полчаса, он пришел к первому выводу. С точностью, причину пожара определить невозможно, но учитывая то, что здесь побывала Элизабет, а этот дом, вернее то, что от него осталось, скорее всего, принадлежал той самой гадалке... "Стоп! А может она была не просто гадалка? Уж больно место для проживания она для себя выбрала, мягко говоря, необычное. В лесной глуши, окруженная дикими зверями.... Все это очень странно". Спустя еще полчаса Томас завершил осмотр места происшествия и разочаровано вздохнул: "Мдаа, ничего интересного, даже чьих-нибудь останков, и тех нет. Все сгорело практически дотла. Что ж, надо возвращаться и доложить обо всем Карлу. Пусть он сам решает, что со всем этим делать". Он еще раз с грустью посмотрел на то, что осталось от некогда добротного дома, и хотел было уже уйти, как взгляд его задержался на небольшом предмете, каким-то чудом уцелевшем в огне. Это оказалась плоская шкатулка, и секрет ее живучести объяснился довольно просто. Она была полностью сделана из железа. Томас попытался ее открыть, но ему это не удалось, шкатулка была заперта. Тогда он вынул из ножен кинжал и с его помощью быстро справился с нехитрым замком. Внутри шкатулки лежала книга, у Томаса создалось впечатление, что шкатулка специально была сделана по ее размеру. "Так, так, интересно. Судя по тому с какой тщательностью хранили книгу, она наверное, имеет какую-то ценность, особенно для того кто ее хранил. Что ж посмотрим". Томас раскрыл книгу и стал читать. "Ба! Да это же дневник! Очень интересно"! Томас поискал глазами, куда бы присесть, но не найдя ничего подходящего уселся прямо на траву. Любопытство его было настолько велико, что тратить время на поиски более удобного места для чтения он попросту не захотел.