- Прошу тебя Бетти, впредь, не упоминай при мне имя господа, - с нажимом сказала ведьма, при этом, взгляд ее стал холодным и злым.

   - Хорошо мама, не буду, - испуганно согласилась Элизабет и даже немного подалась назад в своем кресле. Но Жанна, как, ни в чем, ни бывало, повторила свой вопрос относительно гибели Гастона.

   - Я знаю, что он погиб в сражении, как простой солдат. А почему ты спрашиваешь? - мгновенно насторожившись, спросила Элизабет.

   - Как бы ни так, дорогая. Его застрелили из засады, причем, это сделал человек, не имеющий отношения к королю Остерроса. Знай, что в окружении твоего будущего мужа зреет заговор, так что будь осторожна и повнимательней присмотрись к тем, кто близок к королю. Впрочем, можешь особо не беспокоиться, я сама разберусь со всем этим.

   - Откуда ты все это знаешь, мама?

   - Не спрашивай меня, откуда, знаю и все! Верь мне!

   - Ты что же считаешь, что у меня есть конкуренты в борьбе за власть?

   - А ты думала ты одна такая в своем роде? Нет, дорогая, ошибаешься, в этой банке с пауками, именуемой высшим королевским советом, нужно держать ухо востро. Ладно, - Жанна небрежно махнула рукой, - оставим пока это, у нас есть более насущная проблема, твой конюх. Вот от кого нужно избавиться в первую очередь, пока он ничего не пронюхал. Уж больно мне не понравилось его настроение, когда он уходил от меня. Кстати, то, что он перетащил твою сестру к себе в дом, это очень хорошо.

   - Почему? - спросила Элизабет.

   - Потому что, чем дальше она будет от останков своей матери, тем лучше. Ведьма остается ведьмой и после смерти. Если только ее не сожгут, конечно, - Жанна усмехнулась. А Элизабет при этих словах вздрогнула. Заметив реакцию дочери, Жанна сказала: "Ну, я надеюсь, мне это не грозит. Или у тебя другое мнение"?

   - Мама! Как ты могла такое подумать?! - возмущенно спросила дочь.

   - Я шучу, дорогая, шучу. Я нисколечко в тебе не сомневаюсь, Бетти, помни об этом, - Жанна встала и прошлась по комнате.

   - Скажи, мама, а ты действительно можешь вернуть Анну к жизни? - спросила Элизабет и в ее вопросе неожиданно прозвучала надежда.

   - А тебе бы этого хотелось? - Жанна остановилась и внимательно посмотрела на дочь.

   - Не знаю, может быть..., - неуверенно ответила Элизабет, - мне ее по-человечески жалко, она же все-таки моя сестра и ничего плохого мне не сделала.

   - То есть, ты готова уступить ей Карла. Я правильно тебя понимаю?

   - Ни за что! Это исключено! Прости меня, мама, это была минутная слабость, не более того. И все же, мне любопытно, можешь ли ты оживить ее? - вопрос был задан тоном, однозначно подтверждающим, что слабость Элизабет была, к сожалению, действительно минутной.

   - Нет, не могу. Это может сделать только ее мать. Похоже, Генриетта почувствовала, что ты попытаешься предпринять что-то против Анны и защитила ее оберегом, секрет которого мне неизвестен. В то же время яд, приготовленный мною, подействовал эффективнее, чем она могла предположить. В общем, "нашла коса на камень".

   - Ну и что же нам теперь делать?- с тревогой спросила Элизабет.

   - Избавиться от всех, кто нам мешает, только и всего. Если бы Анна все это время находилась рядом с останками Генриетты, то, велика вероятность, что она была бы уже в добром здравии. Я, правда, не ручаюсь за ее рассудок после такого "воскресения" но, чем ЧЕРТ не шутит. А ведь он так, иногда шутит, что всем становиться тошно. Уж поверь мне! - и Жанна засмеялась странным смехом напоминавшим воронье карканье, от чего душа Элизабет окончательно ушла в пятки.

   - И как мы это устроим? - дрожащим от волнения голосом спросила Элизабет, ей явно не хотелось опять, самостоятельно, преодолевать внезапно возникшее препятствие. Словно прочитав ее мысли, Жанна быстро сказала: "Я все сделаю сама, Бетти, тебе беспокоиться не о чем". Она посмотрела в окно.

   - Засиделись мы, однако, ужинать, наверное, уже поздно. Попей на ночь молока дорогая, и ложись спать. А утром возвращайся в замок и ни о чем плохом не думай. Не забывай, что твоя мать стоит на страже твоего спокойствия. Спокойной ночи, Бетти! Я люблю тебя!

   ГЛАВА 24

   Питер не помнил, как добрался до деревни, где оставил повозку, не помнил, как доехал домой, и только в объятиях любимой жены, наконец, пришел в себя.

   - Что с тобой, Питер?! На тебе лица нет! Что случилось?! - взволновано спрашивала мужа Матильда, предчувствуя неприятности. После рассказа Питера, поведавшего ей все, без утайки, она бессильно опустилась на стул и закрыла лицо руками.

   - Я знала, что все этим кончится, я знала. Господи, Питер, зачем ты все это затеял?! Зачем?! - сквозь глухие рыдания вопрошала несчастная Матильда.

   - Успокойся, родная, успокойся, - устало отвечал ей конюх, - ты же прекрасно знаешь, зачем. Но кто, же мог предположить, что колдунья окажется сестрой покойной графини, да еще в придачу родной матерью Элизабет.

   - Ты уверен, что это именно так? - продолжая всхлипывать, спросила Матильда.

   - А как же иначе? Ты бы видела их рядом, они похожи как две капли воды. Я убежден, что смерть Генриетты и Анны их рук дело!

   Повисло тягостное молчание.

   - Кажется, я придумал! - встрепенулся вдруг Питер, и лицо его просветлело.