Томас замолчал. Том тоже молчал, деликатно ожидая продолжения рассказа. Прошло минуты две, пауза затянулась, а кок все молчал. Наконец он вздохнул, прокашлялся и сказал: "Спасибо Томми, что не торопишь меня, это говорит о том, что у тебя есть и терпение, и чувство такта. Я лишний раз убеждаюсь в том, что не ошибся в тебе. Убежден, что ты, именно тот человек, который мне так необходим, чтобы восстановить справедливость". "Справедливость? Какую справедливость я должен восстановить"? - возбужденно спросил Том, как все эмоциональные люди он был крайне нетерпелив в тех случаях, когда его любопытство не было удовлетворено в полной мере.

   - Потерпи, мой мальчик, скоро все узнаешь. - Томас снова немного помолчал.

   - Провидение провидением, - наконец, продолжил он, - но мы действительно стали неразлучными друзьями с Карлом. Надо сказать, что король Гастон велел преподавателям школы не делать своему сыну никаких поблажек, и, отдавая должное Карлу, отмечу, что он наравне со всеми, мужественно преодолевал все испытания, которые были уготованы ему в период учебы. Свободное от занятий время мы с принцем всегда проводили вместе и с каждым годом дружба наша только крепла. Наконец настал тот долгожданный день, когда нам по праву были присвоены офицерские звания. Я был на седьмом небе от счастья и очень жалел, что мой бедный отец не дожил до этого знаменательного дня. Он наверняка гордился бы мной и был бы счастлив, что сын пошел по его стопам. Томас умолк. "Наверное, вспомнил отца", - подумал Том.

   - Тот день, а вернее сказать вечер, я запомнил на всю жизнь еще по одной, и, к сожалению, совсем не радостной причине. А произошло вот что. По случаю успешного окончания школы мы с принцем, и еще несколько наших приятелей решили устроить пирушку, но не во дворце, как можно было бы предположить, а в таверне "Фортуна". Заведение это находилось в самом злачном районе города, недалеко от порта и имело сомнительную репутацию. Любители азартных игр, беглые рабы, преступники, падшие женщины, безработные матросы, авантюристы всех мастей - вот такая публика составляла основу завсегдатаев таверны. Частенько туда захаживали и пираты, чтобы пропить и прогулять награбленное. Ходили слухи, что иногда, особенно в полнолуние, в здешних окрестностях находили обезображенные трупы людей и животных, причем характер нанесенных им увечий якобы свидетельствовал о том, что это не было делом человеческих рук. Практически каждое происшествие случившиеся в городе, будь то драка или, того хуже, убийство, было так или иначе связано с таверной "Фортуна". Но люди вне закона, чувствовали себя здесь спокойно. Система оповещения о приближающейся опасности, например, в виде появления представителей власти, расследующей очередное преступление, работала практически безотказно, а многочисленные тайные выходы и секретные комнаты позволяли разыскиваемым людям вовремя исчезнуть. Казалось, сам дьявол покровительствует этому вертепу. Все это будоражило наше любопытство, ведь мы были молоды, и кровь кипела в наших венах, а душа жаждала приключений, и мы были совершенно уверены в том, что наша затея, как нельзя лучше подходит для того, чтобы утолить эту жажду. Кстати, идея организовать пирушку в этом заведении принадлежала, как раз, его высочеству и поначалу не вызвала особого восторга у нашей компании. Однако я, самый близкий друг Карла, бурно поддержал его и вскоре, благодаря нашей с принцем настойчивости, все сомнения у наших товарищей были рассеяны. Сменив новенькие мундиры на простую одежду и на всякий случай, вооружившись кинжалами, с наступлением сумерек, мы отправились в таверну. Эх, молодость, молодость.... Только с годами понимаешь, что храбрость и безрассудство - это далеко не одно и то же. Но когда ты молод и здоров, зачастую тобой руководит переполняющий тебя адреналин, настойчиво требующий выхода и это, к несчастью, нередко приводит к беде. Поначалу все шло хорошо, мы заняли свободный стол в самом углу, у маленького, почти непрозрачного окошка, занавешенного грязными, залатанными занавесками. Место с нашей точки зрения нам досталось удобное. Отсюда был виден практически весь зал и мы, переполняемые любопытством, могли, без опаски привлечь к себе внимание, изучать местную публику. Во всяком случае, нам так казалось. Стол наш был большой настолько, что, несмотря на то, что нас было пятеро, за ним вполне могли уместиться еще пару человек. И, скорее всего, именно это обстоятельство способствовало возникновению конфликта. Не успела, отчаянно виляющая широкими бедрами вульгарно накрашенная девица, принести нам по кружке эля (эль - пивной напиток), как к нашему столу, нетвёрдой походкой, направился огромный детина. Одет он был неряшливо, типично для завсегдатаев этого заведения, но при этом был вооружен, на боку болталась внушительных размеров сабля, а за поясом виднелась рукоять кинжала. Подойдя к столу, он оперся на него своими огромными волосатыми ручищами и уставился на нас мутными, от продолжительного пьянства, глазами. Некоторое время он, молча, разглядывал нас, затем громко икнул и наконец, произнес сиплым голосом: " Я вижу, что у вас тут есть свободное местечко. Не примете ли меня в свою компанию, господа? Ужасно хочется поболтать с умными людьми". Он снова икнул, и, наверное, для убедительности, украсил свою короткую речь грязным ругательством. В ответ никто из нас не проронил ни звука. Бросив взгляд на его высочество, я с беспокойством увидел, что он весь напрягся, сжал кулаки и стал медленно приподниматься. И я решил в зародыше погасить, готовый вспыхнуть скандал. "Послушай приятель, - как можно спокойнее сказал я, - у нас нет желания принимать кого-либо в свою компанию, тем более что тема наших разговоров не для посторонних ушей, так что извини. Тут полно свободных мест. Выбирай", - и я широким жестом указал ему путь в центр зала. Внезапно откуда-то донесся громкий, визгливый возглас: "Что Хью? От ворот поворот? Ловко тебя отбрил молокосос"! В зале раздался смех. Несмотря на то что, Хью был в изрядном подпитии, реакция у него оказалась, будь здоров! Без лишних слов он нанес мне резкий прямой удар в лицо, от которого я буквально рухнул навзничь, да так и остался лежать на спине с поднятыми вверх ногами. Все это было настолько неожиданно, что мои товарищи явно оказались застигнутыми врасплох. Этим и попытался воспользоваться Хью, он выхватил свою саблю, и угрожающе взмахнув ею, заорал: " А ну встать щенки! Все ценное из карманов на стол"! Как оказалось, в эту минуту только Карл сохранил самообладание, не обращая внимания на угрожающе поднятую саблю, он ловко запрыгнул на стол, не ожидавший такого маневра Хью, отпрянул, и, в ту же секунду, получил сокрушительный удар ногой в челюсть. Раздался хруст. Удар был настолько точен и силен, что верзила рухнул как подкошенный. Широко раскинув свои руки и ноги, он неподвижно лежал на грязном заплеванном полу, напоминая выброшенную на берег гигантскую каракатицу. На несколько мгновений в таверне стало тихо, но эта тишина длилась недолго. Собутыльники Хью, выкрикивая ругательства, повыскакивали со своих мест и угрожающе двинулись в нашу сторону, их было человек десять, они стали медленно окружать нас, стараясь зажать в углу. Но мы уже пришли в себя и стояли плечом к плечу, полные решимости дать достойный отпор противнику, несмотря на его численное превосходство. К сожалению, в этом заведении союзников у нас не нашлось. Кроме приятелей Хью, все остальные посетители таверны теперь выступали в качестве зрителей, они тоже покинули свои места и приблизились к нам, оставив, однако, достаточно места для намечавшегося зрелища. Свои кинжалы никто из нас пока не достал, так как наши противники, похоже, решили разобраться с нами при помощи кулаков. "Ну что ж тем лучше, - подумал я, - прекрасный случай испытать на практике полученные в школе навыки". С этими мыслями я первый ударил ближайшего соперника. Скажу без ложной скромности, я был одним из лучших, если не самым лучшим учеником по рукопашному бою, поэтому для моего визави второго удара не потребовалось, он только хрюкнул как поросенок, и комично закатив глаза, прилег рядом с Хью. Однако расслабляться было рано, и я яростно кинулся в самую гущу закипевшей схватки, стремясь вырубить очередного соперника с одного удара, это позволяло экономить силы, которые никак нельзя было тратить попусту, так как драка могла затянуться. Мои друзья были мне под стать. Карл сражался как лев. Его сильная сторона это удары ногами, стараясь держать свою правую ударную ногу на уровне груди, он периодически наносил точные удары, не позволяя противнику приблизиться к себе. Самого рослого и сильного среди моих товарищей звали Пит Дженнингс. Краем глаза я увидел как он, очередной раз, сбросив с себя цепляющихся за него бандитов, оторвал от пола тяжеленную дубовую лавку и швырнул ее в них. Эффект был потрясающим! Два подонка остались лежать на полу, придавленные этой лавкой. Громко ругаясь, они безуспешно пытались сбросить ее с себя. Я чувствовал, что перевес уже на нашей стороне. Еще немного и нас ожидает триумф. Но как показали дальнейшие трагические события я, к сожалению, ошибался. Слишком рано уверовав в свою близкую победу, мы совершенно забыли про Хью, оно и понятно, после страшного удара его высочества, вряд ли можно было бы предположить, что он мог быстро оправиться и снова представлять собой грозную силу. Однако мы недооценили его. Придя в себя, Хью поднялся и оказался, как раз за спиной Пита, увидев это, я хотел было подать знак Питу, чтобы он обернулся, но было поздно. Хью взмахнул своей саблей, и окровавленный Пит рухнул на пол. Я оцепенел от ужаса, на глаза у меня навернулись слезы: "Бедный Пит"! Из ступора меня вывел очередной противник, вцепившийся мне в горло, я начал задыхаться и тут на меня накатила такая ярость, которую я раньше никогда не испытывал. Я напряг все свои мышцы настолько, что казалось, они вот-вот лопнут от напряжения, и нанес мощный удар обеими руками по ребрам бандита продолжающего сжимать мое горло. Он охнул, глаза у него вылезли из орбит, но отпрянув от меня, он не упал, а продолжал стоять, судорожно ловя широко открытым ртом воздух. Тогда я коротким резким ударом в нос, заставил-таки его принять лежачее положение. Оглядевшись, я поискал глазами принца и то, что предстало моему взору, повергло меня в ужас. Принц находился в совершенно беспомощном состоянии. На его руках буквально повисли два бандита, лишив его возможности защищаться, и к нему, злобно ухмыляясь, приближался Хью, поигрывая своей окровавленной саблей. В два прыжка я преодолел расстояние, отделявшее меня от бандита, увернувшись от его грозного оружия я, что есть силы, ударил его в пах, вложив в этот удар всю свою ненависть. Хью вздрогнул и согнулся, не давая ему опомниться, я, обхватив его голову руками, что есть силы, ударил ее об свое колено. " Ну, уж теперь-то тебе достаточно, скотина"? - подумал я, надеясь, что с Хью, наконец, все кончено. Но не тут-то было, вместо того, чтобы хотя бы застонать от боли, бандит поднял голову вверх и из его горла вырвался звериный вой. Я опешил, но быстро понял, что промедление смерти подобно, забежав ему за спину, я обхватил его за шею и сцепил руки в замок. Еще одно сверхусилие и характерный хруст шейных позвонков, показал всем, что на этот раз, с Хью действительно было все кончено. Смерть бандита повергла в шок его приятелей. Драка немедленно прекратилась, собутыльники убитого, и остальные посетители заведения склонились над трупом Хью. На нас уже никто не обращал внимания и мы, наконец, могли заняться беднягой Питом. К счастью он был жив, но потерял много крови и был без сознания, Нужно было срочно доставить его к врачу. Мы с принцем подхватили Пита под руки и в сопровождении наших товарищей, на всякий случай, обнаживших кинжалы, быстро покинули таверну. Вот так Томми, я получил первое боевое крещение. Узнав об этом происшествии, король Гастон был в ярости. По его приказу, солдаты буквально стерли таверну "Фортуна" с лица земли, а мы все, включая и его высочество, были серьезно наказаны.