Немного о том, как писалась эта книга. Существуют две причины, в силу которых я никогда не вел дневников. Прежде всего я был настолько занят, что у меня не оставалось свободного времени для записей о проделанной работе. Кроме того, когда бы я ни задумывался о записях, я всегда отвергал саму эту идею, поскольку ведение дневника переводило мой фокус внимания на собственные действия, а не наоборот. Поэтому некоторые детали в данной книге могут быть не вполне точными. Я решил, что будет лучше смириться с этими досадными ошибками, чем обращаться к Руперту и его сотрудникам с просьбой проверить какие-то мои воспоминания, сравнив их с собственными записями. Это привело бы к необходимости оповестить их о создании книги еще до момента ее публикации, чего я совершенно не хотел делать. Поэтому я заранее приношу свои извинения за неточности и ошибки в воспоминаниях о тех происшествиях, в которых я принимал прямое или косвенное участие. Я нахожу справедливым сказать, что эти воспоминания, верность которых, где это возможно, подтверждена публичными отчетами, служат достаточным и надежным основанием для всех сделанных мною выводов.

Не стоит принимать в расчет состав совета директоров компаний Мердока, не стоит принимать в расчет организационную структуру, если таковая вообще существует, не стоит принимать в расчет ни один инструмент управления, наложенный на единственную и главную основу управления News Corp⁴ – ее культуру. У каждой компании есть своя культура – поддающийся определению идеал, стиль мышления, неформальные средства коммуникации, системы поощрений и наказаний. Заметить разницу в культурах, скажем, ваших коммунальных служб и таких компаний, как Google, или Facebook, или General Motors, можно и без привлечения внимательных консультантов. Точно так же мы можем видеть, что многие компании из одной и той же области обладают схожими культурами. Например, ярко выраженный дресс-код и схожие политические взгляды многих руководителей Кремниевой долины или разнообразие стилей, которое даже сейчас предпочитает большинство инвестиционных банкиров и немалое количество юристов.

Нигде больше руководящая культура не имеет такой важности и не является настолько определяющим фактором в стиле управления компанией, как в News Corp. Метод управления, отражающий эту культуру – а я предпочел называть его Методом Мердока, – превратил компанию из одной газеты, издававшейся в безвестном уголке Австралии, в многомиллиардную медиаимперию. Этот стиль, порождавший хорошее, плохое, а иногда и отвратительное, лучше всего можно описать как явление, возникшее на основе достаточно необычного взгляда на мир: «они против нас», где мы, аутсайдеры, противопоставлены практически всем остальным, включая «элиту» и любых наделенных влиянием должностных лиц, которых Мердок выбирает в качестве конкурентной мишени, и особенно «тот самый истеблишмент».

Неважно, что Руперт пользуется преимуществами образования, которое даже ему самому приходится признавать элитарным. Сначала он учился в Geelong Grammar – в одной из лучших частных подготовительных школ, в «австралийском Итоне». Однако, как утверждает он годы спустя, эта учеба не приносила ему удовольствия: «Хотя я думаю, что были и счастливые моменты, ведь я проучился там довольно долго»⁵. А позже он продолжил свое обучение в Оксфорде, где, судя по его благотворительным взносам в пользу Вустер-колледжа, ему уже нравилось⁶. Независимо от своих достижений, независимо от образа жизни, который стал возможным благодаря успеху, Руперт продолжает считать себя аутсайдером, который находится вне границ общепринятых норм, вне моделей, по которым выстраиваются другие медиакомпании, вне австралийского, британского и (позже) американского истеблишмента.

Определения понятия «истеблишмент» разнятся: кто-то использует довольно расплывчатое «его члены сами знают, кто они». Оуэн Джонс приводит более конкретное определение: «Влиятельные группы с потребностью обеспечивать защиту своего положения… (и) «управлять» демократией так, чтобы она не представляла угрозы их собственным интересам»⁷. Возможно, наиболее полезным в наших целях будет описание, которое дает Мэттью д’Анкона, характеризуя типичного представителя этой «касты» как «привилегированного англичанина»: «Такой человек воспитывался в окружении тори, как должное принимал тот факт, что у него будет жилье за городом и в Лондоне… он обитает в благополучной социальной среде, где все хорошо знакомы друг с другом»⁸. Руперт, владелец издания The Times, которое Стивен Гловер, и далеко не он один, называет не иначе как «газетой The Establishment», считает, что истеблишмент затрудняет социальную подвижность и готов вести ожесточенную борьбу за сохранение своих привилегий. На вершине пирамиды истеблишмента находится королевская семья, многих членов которой Мердок зачастую характеризует фразой «бесполезные люди», а основание пирамиды поддерживается силами почтительных приспешников. Руперт, приглашенный выступить на праздновании 750-й годовщины основания Университетского колледжа в Оксфорде, участников которого вряд ли можно назвать сборищем радикалов, стремящихся «оккупировать» Шелдонский театр[7], описывает преимущества технологической революции в мире коммуникаций такими словами:

В этом смысле Руперт в немалой степени напоминает всех моих еврейских друзей, ставших успешными в профессиональных и деловых кругах Нью-Йорка, несмотря на (а мне кажется даже, что и благодаря) усилия «истеблишмента», направленные на то, чтобы удержать нас на своем месте. Но каким бы ни был наш успех, он не может повлиять на то, что мы по-прежнему считаем себя аутсайдерами, пусть даже многие клубы и жилые здания, закрытые для нас прежде, уже сегодня официально, а в некоторых случаях и фактически, сняли свои ограничения. Что касается Руперта, то поначалу персоной нон-грата его считал австралийский истеблишмент. Причина была в том, что критика его отца в адрес Дарданелльской операции[8] не являлась приятной для членов правительства и вооруженных сил. Затем и мир британского истеблишмента, в свою очередь, не принял австралийского чужака, в том числе по той причине, что он издавал фривольный The Sun. В обвинительный список, выдвинутый истеблишментом против Руперта, следует добавить его репутацию как республиканца, подавляющего свои антимонархические взгляды в знак уважения к матери и ее памяти, целенаправленно выпускающего медиапродукцию, рассчитанную на тех, кто не относится к истеблишменту. Сюда входят мужчины и (согласно Руперту) женщины, которые не видят ничего плохого в том, чтобы развлекаться, рассматривая полуобнаженных девиц на страницах The Sun, пока их не перестали публиковать, зрители, которые предпочитают смотреть спортивные трансляции, а не оперные постановки, и семьи, которые выбирают популярные фильмы, а не какие-то развивающие лекции, а также люди, получающие удовольствие, читая острые политические комментарии в колонках The Sun. Ко мне периодически обращались с просьбой дать стандартный комментарий на 600 слов, и требования к содержанию подобных политических комментариев и освещению ситуации в Америке были очень высокими.