— Я пришёл в гостиную, потом меня, кажется, пыталась поцеловать Джинни, а потом я умер. То есть, думал, что умер. Я до сих пор ощущаю свою магию… — тут он замялся, не зная, стоит ли об этом говорить Малфою. Увидев напряженный взгляд, он мотнул головой. Единственная причина, по которой он всё ещё находился в этой странной комнате — это то, что он почти не ощущал свою магию. Подавив первые порывы паники, как только осознал, что не может дотянуться до неё, он прислушался. И услышал мерное дыхание рядом. Его ладонь кто-то нежно, но крепко сжимал. Было тепло и уютно лежать вот так. Запах в комнате был смутно знакомым. Не успел он открыть глаз, чтобы посмотреть, кто рядом, как дверь открылась и в комнату кто-то зашёл. Почему Гарри решил не открывать глаз, непонятно. Но спустя несколько минут этот кто-то бухнулся на колени рядом с кроватью и уткнулся лбом в его ребра. Стало мокро и как-то неловко. Потом он все же открыл глаза, увидел ревущую Панси, увидел спящего Драко. Замерев от неожиданности — ну не этих двоих он ожидал лицезреть рядом с собой — он пробыл в полном оцепенении несколько минут. Потом почувствовал, как дыхание Драко изменилось, и снова на него посмотрел. Ну, кто-то же должен объяснить ему, что здесь происходит! Вот так он встретил рождественское утро… Что ж. Могло быть хуже. — Но я не умер. Так что, теперь твоя очередь.
Элегантно отставив чашку с чаем на столик, Малфой откинулся в кресле и уложил свои сцепленные руки на колени.
— Ладно, но ты дашь слово, что будешь держать себя в руках, и позволишь мне закончить, перед тем, как разнесешь не так давно восстановившийся замок, — он многозначительно замолчал, ожидая. Гарри сдался совсем быстро.
— Даю слово, что выслушаю тебя до конца.
— И…
— И буду держать себя в руках.
— Отлично. Итак, кхм-хм. Гарри Джеймс Поттер, мы с тобой помолвлены, — он сделал паузу, чтобы дать ему время переварить это. Судя по глазам Поттера, времени понадобится очень, ну очень много. — Когда я избрал магию исполнителем твоего долга, я невольно дал ей все и любые полномочия, — Гарри нетерпеливо покивал, показывая, что он и так знает, что магия может всё, и даже больше, назначая расплату за долг жизни. — И магия, повторюсь, избрала ценой твоего долга жизни передо мной наш магический брак, — Драко снова замолчал, а потому Поттер нашёл возможным задать вопрос.
— Мерлин… И как давно ты знаешь об этом?
— С момента, как ты вернул мне мою палочку. А мать потом подтвердила помолвку, прислав письмо об изменениях на родовом гобелене, — увидев ярость, вспыхнувшую в глазах Гарри, он быстро покачал пальцем, призывая его помнить о данном слове. — Поэтому тебе было плохо рядом с рыжей Уизли — магия принимала ваше общение за измену. И поэтому Лонгботтом упал без сознания, когда прикоснулся к тебе, — видя непонимание, он горестно-комично вздохнул. — Ох, мой герой… Он влюблён в тебя до зелёных пикси, и магия отталкивает его от тебя, защищая нашу помолвку.
Гарри ошарашенно смотрел на рогалик, который держал в руке, будто тот мог дать какой-то другой ответ на мучающий его вопрос.
— Невилл? Не может быть… — он помолчал немного. — Мерлин! Я же его чуть не убил!
— Ну, он и сам не сильно доходчивый, раз довёл себя до того, чтобы отключиться от магического отката. Но винить себя в этом глупо — ты, очевидно, не знал, что он в тебя по уши втюрился.
— Но ты знал! Почему ты мне не сказал?! — глаза Гарри воспылали праведным гневом.
— И как ты себе это представляешь? Мы едва-едва общаемся, и тут я к тебе подхожу и говорю: «Слушай, Поттер, а ты знаешь, что Лонгботтом в тебя влюблен? Ты бы держался от него подальше… А то он ещё копыта отбросит…» Так что ли? — нахальная ухмылка всё сильнее растягивала губы слизеринца.
— Ты бы смог придумать, как! Через Панс мог бы передать! Ты понимаешь, что он из-за меня чуть не умер?! — его лицо выражало полнейшую панику и разочарование. Драко не выдержал и рассмеялся:
— Мерлин, Гарри, как это типично для тебя…
Поттер замер, переключаясь от бессмысленных переживаний о том, чего не произошло, и во все глаза уставился на Малфоя:
— Что ты сказал?
— Я говорю, что это типичная демонстрация твоей модели поведения. Ты сам чуть не умер, а за своего Лонгботтома переживаешь до бледных костей, и во всём винишь только себя. Он, между прочим, тоже взрослый волшебник.
— Мг… — брюнет ответил первое, что пришло в голову, проигрывая у себя в голове так зацепившую его фразу собеседника. То, как непривычно прозвучало имя из его уст, как невероятно гармонично разливался его смех. — И всё равно, я значит, друга потерял, да? Если ему со мной больше нельзя общаться…
— Я смотрю, — Драко старался оставаться саркастичным, но вопрос, который он сейчас готовился озвучить, был для него прям-таки животрепещущим, — ты беспокоишься о последствиях для Невилла больше, чем о последствиях для себя? — Гарри же снова вцепился зубами в многострадальный рогалик и только пожал плечами. Не зная, как на это реагировать, блондин решил продолжить беседу. — Я думаю, что магия будет отталкивать от тебя Лонгботтома ровно до того момента, пока ты не признаешь помолвку. После этого и с девчонкой Уизли, — он с огромным трудом удержал себя от оскорбления, — и со своим другом ты сможешь снова общаться.
— Точно! Ты мог просто сказать мне, что мы помолвлены! И тогда Невилл бы не пострадал! Как я могу признать что-то, о чем даже не подозреваю! — Гарри обвинительно выставил палец в сторону Малфоя. — А сам ты как об этом узнал? — он прищурился, пытаясь вывести слизеринца на чистую воду.
— Я почувствовал твою магию на своей палочке, и она была ммм… теплая, что ли… Родная… И в этот же момент просто уже знал, что мы с тобой эээ… семья? Мерлин, когда ты задаёшь вопросы, описать это становится просто невозможно! Магия сказала мне, если короче, — он раздраженно всматривался в глаза Поттера. — Так же, как и тебе!
Гарри никак не мог понять, когда же магия с ним разговаривала. Но тепло, охватившее всё его тело, когда они с Малфоем летали на метле, было, наверное, самым близким, что подходило бы под описание. Он невольно разозлился:
— И как я должен был понять, что мы помолвлены, только по какому-то теплу?!
— Не только по теплу, Поттер. Не включай идиота. Когда ты сразу не признал помолвку, магия стала подсказывать тебе. И она могла становиться всё навязчивей и настойчивей, подталкивая тебя ко мне. Я почти на миллион процентов уверен, что тебе снились сны обо мне, — Гарри до того густо покраснел, что ему стало жарко. Он схватил стакан тыквенного сока и залпом опрокинул. — В конце концов, она прямым текстом показала бы тебе, что должно произойти. Но прошло почти четыре месяца, а ты никак не проявлял своё…
— Я видел во сне нашу свадьбу… — быстро проговорил Гарри, смущаясь и краснея снова. Потом он разозлился ещё сильнее, забыв про своё смущение. — Но магия могла бы быть и попонятнее!!! Откуда мне было знать, что эти сны какие-то особенные?! Они ничем не отличались от других!!!
— А что тебе ещё надо было, кроме появления моей персоны перед алтарем в твоих снах? Чтобы во сне появилось объявление из фейерверков братьев Уизли: «Гарри, отдай долг жизни! Признай помолвку с Малфоем?» — по мере того, как Драко заканчивал фразу и как менялось лицо Поттера, у слизеринца появилась догадка, которую ему тут же нужно было проверить: — Каких, других? Или это не первый год, когда я тебе снился? — Гарри молчал. Он никому не говорил об этом. Просто не мог. И сейчас не мог выдавить из себя ни слова. — Как давно тебе снились мокрые сны с моим участием, Гарри? — неожиданно требовательно произнес Малфой, и брюнет вздрогнул от резко прозвучавшей фразы. — Когда в первый раз тебе приснился алтарь перед нами обоими? — Гарри продолжал молчать. — Так ты не понимал магических снов, потому что они были для тебя привычными? Ты действительно не отрицал нашу помолвку, ты о ней не знал? Ты же чуть не угробил себя, идиот!
— Невелика была б потеря, — пробормотал Поттер и отвернулся от Драко, игнорируя недоеденный завтрак. — Я устал, я, пожалуй, посплю. Никто же не знает, что я очнулся? — тот кивнул, но потом, поняв, что Гарри его не видит, подтвердил это словами. — Вот и отлично. Заодно будет время подумать.
