— Эй, — не заметить изменение в настроении парня было невозможно, и альфа с волнением провел по щеке Стайлза, чтобы немного успокоить. Эти финты своей сущности он не понимал, но был уверен, что потеря памяти была связана именно с ней. Ему бы очень не хотелось узнать, что он как-то обидел мальчишку, но незнание было еще хуже. — Ты здесь именно потому, что ни капли на них не похож… — Дерек улыбнулся и продолжил: — Так чем мне заслужить ответ на мой вопрос?
— Вчера ты был более, чем невероятен, чтобы я еще требовал чаевые, — омега снова покраснел и вздохнул. — Просто после моего первого оргазма… Это так сложно объяснить… — Стайлз немного поворочался, удобнее устраиваясь в объятиях мужчины. Помолчали. Дерек терпеливо ждал. — Я ни разу не целовался до тебя. Не считая игры в правду или действие или бутылочку. Но там все всегда было целомудренно. — Стайлз говорил просто, как о чем-то обыденном, но альфу не удалось обмануть — рассказывать об этом было неприятно. — Не то чтобы мне не поступали скабрёзные предложения, но я еще не так отчаялся, чтобы соглашаться отсосать только ради опыта или наличия хоть какой-то личной жизни. И когда ты обратил на меня внимание… Да я до сих пор не до конца верю в это, и только попробуй, только посмей меня ущипнуть! — Парень задорно рассмеялся, пытаясь избежать щекотки. — Одним словом, я был рад отдать тебе нынче сомнительную ценность, и думал, что ты ну… трахнешь меня и ну… И все. Так что, — он снова замолчал, и Дерек каким-то шестым чувством понимал, что такое немногословие совсем не свойственно мальчишке. Он снова напрягся, но Стайлз улыбнулся и закончил: — можешь считать, что возвел меня в нирвану и открыл катарсис. — Омега приподнялся на локте, и снова Дерек оказался не готов к такому наполненному серьезному взгляду, так диссонирующему с юношескими чертами лица. — Мне было очень хорошо с тобой. Дерек, я и не мечтал, что мне когда-нибудь так хорошо будет. Так что, можешь быть уверен, что это были слезы счастья.
Видимо, облегчение было настолько мгновенным, что отразилось на лице мужчины, потому что Стайлз удивленно на него посмотрел и пробормотал:
— Не могу поверить, что ты сомневался в этом и волновался, что мне не понравилось. Мне казалось, я забыл, как разговаривать…
Парень снова затих, видимо вспоминая те моменты, которые оказались скрыты от Дерека собственным слишком хитроумным сознанием. Его небольшая ладошка удобно лежала на груди альфы, а пальчик ненавязчиво вырисовывал узоры вокруг соска, иногда задевая его ноготком.
— Знаешь, я ведь застрял здесь еще минимум на полчаса, пока моя одежда не высохнет… А можно мне сделать то, на что вчера у тебя не хватило терпения? — Дерек обомлел, не имея не малейшего представления, о чем тот говорит. Но готов был позволить все, что угодно. Довольный Стайлз на его кивок и робкую улыбку резво сполз под одеяло и без подготовки с размаху широко лизнул почти полностью вставший от его неловких заигрываний с сосками альфы член. Дерек помнил, что ночью любопытный и жадный до его тела омежонок облапал, огладил и облизал его достоинство так, как хотел, но сделать то, что с упоением делал сейчас, видимо, не успел.
Как и с поцелуем, парень втянулся в процесс быстро, а бойкий энтузиазм позволял набираться опыта стремительно и уверенно. Стайлз чутко прислушивался к реакциям альфы, а получая подтверждение в правильности выбранного направления, осторожно усиливал или ускорял свои движения, доводя до идеальной интенсивности. Мозг Дерека плавился, и он периодически прикусывал губу до крови, чтобы от полноты и крышесносности ощущений его снова не поглотила собственная сущность, уже выкинувшая такую подлянку ночью. Он так увлекся процессом удержания себя в рамках, что не заметил, как парень змеей потянулся к его уху, обжигая голой кожей дорожку от паха к шее, не стесняясь скользить по мокрому от пота телу. Вздрогнув от того, что мочка уха оказалось ощутимо зажата между зубами омеги, он услышал шепот, больше походивший на урчание: — Сейчас же перестань думать, Дерек. И дай мне все, что можешь мне дать, все, что я хочу взять.
Сердце мужчины остановилось на несколько секунд. Он не мог сделать вдох и понять, где находится. В очередной раз простая фраза из уст этого паренька затопила его сознание потоком эмоций, передавая бразды правления сущности. Он зарычал, на этот раз требовательно и призывно. У Стайлза напряглись мышцы челюсти и за ушами. У их далеких предков в этот момент обязательно прижались бы уши и тело припало бы на передние лапы. Но они цивилизованные волки. Природа и эволюция избавила их от не нужных больше хвостов, сейчас мало кто мог выпускать когти и клыки. Вот только инстинктивная потребность подчиниться альфе все еще осталась под кожей. Омега едва сдержал порыв в ту же секунду вернуться к брошенному занятию. Они все же цивилизованные волки. Он восторженно смотрел на полные дикого желания глаза и все же пораженно застонал. Сильный альфа, способный переломить его, наверное, одной рукой, покорно лежал под ним, не подавляя своей силой, не заставляя продолжить весьма неумелый в глазах его исполнителя минет, а умолял, взглядом выпрашивая ласку. Парень не выдержал и прикоснулся к губам мужчины, давая ему обещание и вместе с этим напоминая, как и зачем дышать.
Вместе со сладостью губ омежки, Дерек словно впитал в себя этот момент, возвращаясь к осознанности. Он воспроизвел в памяти последние несколько минут, и, когда Стайлз оторвался от его рта, уже внимательно смотрел на этого странного, ошеломительного мальчишку.
— Чего ты хочешь? Скажи мне, — почему-то важным сейчас казалось не нарушить тишину, поэтому Дерек шептал.
Паренек с хитринкой посмотрел на него, и альфа засомневался, что такое действие на него тот оказывает неосознанно. Он надеялся, что от его ответа его снова не унесет на волне инстинктов, и всеми своими силами держался сейчас за свой якорь, который не было необходимости использовать уже много лет.
— Так, у тебя кинк на грязные разговорчики?
Дерек покачал головой:
— Нет, я просто хочу точно знать, что тебе сейчас нужно, — альфа был настолько серьезен, что Стайлз застыл, обдумывал ответ. Он знал, что сейчас мужчина даст ему все, о чем он попросит.
— Я хочу увидеть твой узел, это можно? — Дерек в очередной раз удивился тому, как робость и неопытность сочетаются в этом пареньке с жаждой удовольствия и раскрепощенностью. — Я читал, что не все альфы могут сформировать узел без течки, но вчера ты меня убедил в том, что ты не из их числа. Но, когда ты во мне, я могу его только чувствовать, и мне так хотелось вчера его хотя бы лизнуть, хотя бы одним глазком увидеть, и я подумал… Ну, то есть надеялся, что ты сможешь и во время минета его образовать, и ты вообще-то можешь, я это почувствовал, но почему-то слишком много думаешь, и я…
Дерек больше не выдержал этого трепа и прервал его самым приятным способом. Он смог удержать свою сущность внутри, но то, о чем просил этот мальчишка…
Никто никогда не просил альфу о подобном. Он даже не был уверен, что такое бывает. У них, конечно, было в школе сексуальное образование, но некоторые темы были чем-то вроде табу, и поднимались они только в особом кругу. Не нужно думать, что альфы не обсуждали, сколько раз они засунули свой узел в омегу. Количество вязок показывало мощь сущности, а количество омег — силу и выносливость альфы. Но в барных разговорах вряд ли можно было услышать особенности формирования узла. О, слухов и хвастовства о том, что какой-нибудь студент-первокурсник проторчал два часа в кладовке для метел с омегой, повисшим ртом на его члене, было предостаточно, но куда девались после этих слухов этот невероятно умелый и плодовитый альфа и распутный, опытный и бесстрашный омега никто не знал. Потому что были тонкости.
В старых книгах были описаны ритуалы, сейчас называемые мифами и легендами, когда для максимального контроля над зверем правители и воины учились контролировать образование узла. И для этого существовал даже некий орден, в который входили омеги, обладающие знаниями и способностью принимать узел ртом. И Дерек знал об этом только благодаря тому, что все же был профессором английской литературы, а потому имел доступ и знания, чтобы прочитать эти трактаты в оригинале. За прошедшее время суть написанного сильно извратили, то ли благодаря неверному переводу, то ли благодаря набирающей обороты тенденции относить развивающийся вид к цивилизованным и культурным волкам, которым традиции такого рода были ни к чему. Так или иначе, орден, участие в котором было величайшей честью и величайшей тайной, окрестили чуть ли не борделем с дорогими профессиональными шлюхами. Даже порнушку с такими практиками можно было найти крайне редко. И выглядело это, скорее, как издевательство над обоими. Одним словом, были тонкости.
