10 октября Я и листья Листья склеены в липкие сети. Отлежавшись, сгниют до скелета. Веселились весной в чистом свете; Соблазнив, отлетело лето. Средь деревьев – стражей покоя, Склеив в прошлых листах быль и небыль, Прочь уйду я из жизни зноя В это страшно-бесстрастное небо. 13 октября
Пятница, 13-е Чёртова дюжина, чёрная пятница – Я, ты, Зачатьевский, «кольчужкой» платьице. Чёртова дюжина, чёрная пятница – Чёрнокошачья отмашка: «Встречаться нам!» Чёртова дюжина, чёрная пятница – Счастья не вышло – согласны на счастьице. Чёртова дюжина, чёрная пятница – Чувства усталые, словно в прострации. Чёртова дюжина, чёрная пятница – Три года встреч и черта – «Расставаться нам!» Чёртова дюжина, чёрная пятница – Вспомнил зачин: тот июль, день тринадцатый… 17 октября Останкинский пёс «Псом Останкинским верным буду – Поселите там в парке, в будку: Сторожил чтоб дворец я чутко; Отгонял забвенья дух жуткий. Зарыть в парке вам трудно будто? (Устав, сдохну, схватив простудку)» – Помечталось вот так с минутку. 24 октября Пришитый к жизни Строчу стихов – стежков строчки. На столе листов источников стопка (Пока не стоит забвения стопка): Не поставил в стихах если точки, Не выспросил если источник, Строчу дальше (вдруг буду признан?!) – И тем пришиваюсь я к жизни. К тому же не знаю я точно За смертью своих полномочий: Смогу ль наблюдать за Отчизной? Вдруг нет? Пришиваюсь я к жизни. А вдруг увидит мой призрак Кручину родных на тризне? Когда гной отчаянья брызнет – Крепче пришьюсь тогда к жизни. Сон с мамой – то вещий признак: «Не надо за мной!» – с укоризной Она умоляла. (Знак признан.) Догнал всё ж… Отшился от жизни? 15 ноября Ю. Л. Перед музейной стойкой, Что к лифту на пути, Стою, душой нестойкий. Меня пора спасти! Хоть сам не знаю: стою ль? За дерзость не почти: Своей души настойкой Тепло дай обрести! Судьба, спокойный стоик, Стой! Хватит! Вновь не мсти!.. Вновь занята́… «Не сто́ит!.. – Твержу: Пройдя, прости!» 17 ноября Парк юности Посвящается Останкинскому парку В парке зарыта юность С первой экскурсией. Где-то Там дерзковато рисуюсь В снах дворцового лета. В парке зарыта юность – Встреч и речей миллионы. Там в круговерти я сунусь «Вальсом» – аттракционом. В парке зарыта юность – Ключ же от клада украден!.. Утки, в пруду соревнуясь, Чертят мне знак «Фольксваген». 18 ноября Дятлу Длинный деятельный дятел, Въедливый ты мой приятель, Отвлекись и помоги: Подолби мои мозги! Не меняй своё ты кредо: Клюй скорей там короедов. Не вдавайся в их причинки, Выклюй лишние личинки! Пусть кричат нам: «ахи-охи», Пусть клянут: клюй мысли плохи! Пусть кривятся, как кликуши, – Клюй в извилинах их туши!.. Зная мысли, славный дятел, Не «стучи»: ты ж не предатель? 22 ноября Джамгаровка 1 Твой пруд-великан, отступившись от МКАДа, столица впустила. Мне помнятся здесь берега без кокетства дощатых настилов: По сводкам, в нём летом найдут не один новый труп. Пруд – просто межа между парком и кладбищем тут. 2 Как на Джамгаровку я снова ни свалюсь, Мой разум странным сном из детства занят: Я, утро, сосны, солнцем залитый валун. А сон ли? Тучки крон, похоже, знают. 28 декабря Такси на «Алексеевской» И однажды, прижатый к стене Безобразьем, идущим по следу, Одиноко я вскрикну во сне И проснусь, и уйду, и уеду… Н.М. Рубцов. Расплата Ночь. Такси на «Алексеевской». «В путь!» – мигает мне, зовёт. Сяду. Света сеть рассею я И умчусь на нём в полёт! Сесть в такси на «Алексеевской». Слева – её дом не ждёт… Ждал на лестнице рассеянный, Заходил с вином развеяться. Карта вин вины не бьёт. Сесть в такси на «Алексеевской». Справа – рынок тела ждёт. К «феям» забегáл проверенным. Там падение измерил я. Жёг там душу: «Жжёт – не жжёт?!» Сесть в такси. Расстаться с холодом. Сбросить грех гирлянд тогда… И растает сердце в Вологде… Там и сгину навсегда… Сел в такси на «Алексеевской». Но расставил сети тот, У кого к такси доверие: В дом-ночлежку привезёт! |
