– Проходите, прошу вас! – по-русски, словно отвечая на его мысли, сказал Учитель и показал рукой в темную глубину комнаты. – Мы можем беседовать на иврите, если вы предпочитаете этот язык, но мне показалось, что вам удобнее говорить по-русски.

– Вы знаете все языки? – спросил Марк, стараясь придать своему тону максимум язвительности, но получилось это не очень убедительно.

– Я изучаю их по мере необходимости, – просто ответил собеседник. – Перед поездкой сюда, на Святую землю, я выучил иврит. А скоро я собираюсь отправиться в Москву, и потому выучил русский.

Глаза Марка освоились с полумраком, и он начал различать находящиеся в глубине комнаты предметы обстановки. Собственно, их было три – два массивных кресла и низкий столик с изогнутыми ножками. Пол комнаты покрывал толстый однотонный ковер, на котором в беспорядке было разбросано несколько ярких подушек.

– Проходите, – повторил собеседник, внимательно оглядывая Марка с головы до ног.

– Куда прикажете? – Марк не сводил глаз с Учителя, пытаясь обнаружить в его движениях суетливость афериста. Однако движения индуса были размеренны и неторопливы, словно каждое из них сопровождалось предварительным осознанием.

– Располагайтесь где удобно. Кто-то предпочитает сидеть на полу, кому-то больше нравится кресло. Как вам?

– Пожалуй, кресло, – Марк, стараясь продемонстрировать такие же спокойствие и размеренность, прошел через комнату и сел, плотно прижавшись спиной к матерчатой спинке.

– Я благодарю вас за то, что вы согласились побеседовать со мной, – сказал Учитель, усевшись в кресло напротив и прочно утвердив на ковре ступни, обутые в мягкие тапочки.

– Вы благодарите меня, – Марк усмехнулся, – а я слышал, что люди записываются чуть ли не за год для беседы с вами.

– Полагаю, это преувеличение. Хотя… Я путешествую по всему миру, в одну и ту же страну попадаю не часто. Столь долгое ожидание может быть связано с этим.

– Возможно, – согласился Марк, понимая, что пришла пора задать вопрос, который привел его в эту комнату. Но он никак не мог решить, стоит ли рассказывать первому встречному о своих ночных кошмарах или приберечь эти рассказы для психотерапевта. Однако молчание затягивалось, и он выпалил: – Вы могли бы предсказать мне будущее?

– Предсказать вам будущее? – Марку показалось, что «пророк» удивился совершенно искренне. – Зачем вам это нужно? Вы хотите потерять интерес к жизни?

– Потерять интерес? – Марк немного растерялся. – Неужели мое будущее столь мрачно, что, узнав о нем, я потеряю интерес к жизни?

– Вы не поняли меня. В предсказании любого будущего нет никакого смысла. Любое человеческое тело завершает свой земной путь одним – смертью. Это наше общее будущее, и нам предстоит осознать его смысл. Что же до предсказаний в вашем понимании, то они ослабляют волю человека и лишают его желания изменить свое будущее.

– Изменить будущее?! – Марк почувствовал, что раздражение, овладевшее им за дверью этой комнаты, уходит, уступая место внутренней тишине и покою. «Этот парень скорее всего классный гипнотизер», – подумал он и спросил: – Что значит изменить будущее?

– Это значит найти лучший путь во всем многообразии путей. Не удивляйтесь. Это вполне возможно. Более того, это необходимо.

– Вы хотите сказать, что будущее можно выбирать?

Индус улыбнулся и кивнул.

– В какой-то степени это именно то, что я хочу сказать. Хотя, не скрою, мы ограничены в этом выборе, но определенной свободой все-таки располагаем.

– Звучит заманчиво. Выбор лучшего пути. Выбор лучшего будущего, – Марк заговорил громче. Нет, так дело не пойдет. Он должен освободиться от этой магии, от этого умиротворяющего гипноза. Сейчас он погрязнет в словоблудии, запутается и поверит всему, что наговорит этот индус. Ерунда, ерунда! Это все магия тишины и полумрака. Он знает эти хитрые штучки из арсенала любого шарлатана.

– Именно так, – кивнул Учитель. – Выбор лучшего будущего.

– Уж не возомнили ли вы себя господом богом? – выпалил Марк, сложил руки на груди, но, осознав нелепость своей позы, закинул ногу на ногу. – Вы помогаете людям изменить будущее. Все человечество должно быть вам благодарно и встать в едином порыве перед вами на колени…

– Ни в коем случае. Я всего лишь песчинка в мире, построенном Творцом, и прекрасно осознаю свое место под солнцем. Скажу вам честно, я занимаюсь только своим будущим и ничьим больше. И так же должен поступать любой нормальный человек. Каждый должен строить только свое будущее. И как можно меньше вторгаться в дела других людей.

– Подождите, подождите, – Марк поднял ладони, будто отгораживался от индуса. – Что значит, строить свое будущее? А как же судьба? Или вы в нее не верите?

– Судьба не определяется однозначно. Конечно, у нас есть начертанный путь. Но при движении по нему возможны отклонения. Их выбирает человек. И каждое отклонение ведет к новому пути, который тоже является судьбой.

Марк помедлил, пытаясь осознать суть последней фразы собеседника. В чем его пытается убедить этот Учитель?! Если у человека есть право выбора, то почему же мы всегда выбираем путь страданий?

– Да, человек почти всегда выбирает путь страданий, – неожиданно проговорил Учитель. – Хотя мы никогда не сомневаемся ни в себе, ни в своих убеждениях и всегда считаем, что идем в единственно верном направлении.

Марк вздрогнул. Неужели этот человек с мягкими кошачьими манерами и обволакивающим голосом читает его мысли?

– Почему же так происходит? – спросил Марк, понимая, что ввязывается в разговор, которого, заходя в эту комнату, хотел избежать. – Если Творец создал человека, то почему бы ему не указать нам заодно и путь, на котором нет ни страданий, ни несчастий?

– Потому что мы, ведомые нашим разумом, не станем слушать Творца, – глаза Учителя стали серьезными. – Творец однажды повел нас за собой, но нам этот путь не подошел.

– Вы имеете в виду грехопадение Адама? – догадался Марк. – Стоило ли из-за такого пустяка, как съеденное яблоко, лишать человечество места в раю?

– Дело не в яблоке, Марк. Жизнь в раю невозможна, если человек живет не верой, а собственной логикой.

– Вот как, – напрягся Марк. – Я никогда не считал, что жить логикой – это плохо.

– Увы… – Индус покачал головой, и в его глазах появилось виноватое выражение. – Я должен вас разочаровать. Логические конструкции строит наш разум. А он опирается на очень шаткую базу. Наш разум не способен учесть ошибок прошлых воплощений, он не видит будущего. Разум способен опереться лишь на реалии сегодняшнего дня. Вам не страшно жить, принимая решения на такой зыбкой почве?

– Конечно, хотелось бы расширить возможности нашего разума, – уклончиво ответил Марк. – Но я не думаю, что он настолько беспомощен, как вы пытаетесь это показать.

– К сожалению, настолько, – индус откинул со лба черную курчавую прядь и вздохнул, словно сожалея об ограниченных возможностях разума человека. – Наш разум не способен ответить ни на один серьезный вопрос. Например, в какую сторону нам двигаться. Вы только что заметили, что человек всегда выбирает путь страданий. А кто направляет нас по этому пути? Разве не наш разум? Это он просчитывает наши ходы, выдавая их за единственно верные, хотя на самом деле они изобилуют ошибками и просчетами.

– Ну хорошо, а кто способен подсказать нам путь без ошибок? Вы?

– Ну что вы?! – Индус опять улыбнулся своей мягкой улыбкой. – При чем здесь я? Мы же договорились, что свои проблемы каждый решает сам. Путь без ошибок нам может подсказать наше подсознание, которое связано с Создателем Вселенной. Подсознание, которое не зависит от нашего разума. Подсознание…

– Простите, но я не понимаю, что такое подсознание, – несколько раздраженно перебил Марк, чувствуя, как спокойствие и умиротворенность покидают его.

– Давайте заменим слово «подсознание» словом «вера», – Учитель пристально взглянул на Марка, вероятно почувствовав в его голосе новые нотки. – Вера в себя, в то место, которое занимает каждый человек во Вселенной, вера в Творца. Адам жил в райском саду, ведомый только верой. Плод с древа познания добра и зла дал ему кроме веры еще и логику. Со временем люди все больше теряли веру. Она в их душах уступала место разуму и логике.