Диана обернулась.
– Я хотел сказать вам…
Она вернулась обратно к калитке. Приблизилась к Андрею.
– Я хотел сказать, Диана, что вы… Что я провел прекрасный вечер с вами.
– Вы мне тоже понравились, Андрей, – просто ответила она.
– И я бы с радостью…
– Я тоже, – усмехнулась она.
– …Увиделись бы со мной снова?
– Ну да. Вы же это имели в виду? – Диана рассмеялась.
– Конечно.
Андрей протянул руку сквозь прутья решетки и потрогал мех ее полушубка.
– А вас Диана зовут или все-таки Дина?
– Мама назвала Дианой. Но когда сердится, зовет Динкой. – Улыбка ее была нежной и радостной, глаза светились.
Однако калитку она не открыла, а Андрей не попросил.
Она только положила свою руку в перчатке поверх его. Андрей взял ее ладонь и, протащив меж прутьев, поднес к своим губам.
Они так стояли некоторое время, глядя друг на друга сияющими глазами.
Потом Диана деликатно высвободила руку.
– Мне завтра рано вставать. Спокойной ночи, Андрей.
Она повернулась и пошла к своему подъезду, не оборачиваясь. А он смотрел ей вслед и думал: когда же они встретятся в следующий раз? Он не спросил, и она ничего не сказала…
Такого с ним давно не было. Или вообще никогда. Чувство медленно тающей в груди льдинки. Холодной и одновременно обжигающей, как глоток ледяной водки.
Домой не хотелось. И чтобы этот день заканчивался, не хотелось. Продлить его, отметить, отпраздновать.
Он позвонил Кольке.
– Не спишь?
– Когда это я ложился в детское время?
– Я подъеду?
– Что-то случилось?
– Ничего такого. Просто…
– Ага. Ну давай, подъезжай, раз «просто».
Слышно было, как Колька усмехнулся.
– Никак влюбился, наш солнечный мальчик, – произнес он, впуская Саблина в квартиру.
Коля иногда так называл его, по старой памяти. В детстве они жили в одном дворе и учились в одной школе, отчего у них имелось множество общих воспоминаний.
– Я? С чего ты взял?
– Да у тебя голос звенит. И морда сияет, как начищенный ботинок. Да и что еще могло тебя заставить так срочно примчаться ко мне?
– Мало ли… – неопределенно пожал плечами Саблин, несколько раздосадованный Колькиными догадками.
– Я и говорю: влюбился, – заржал друг. – Проходи. Тебе наливки или водки?
– Коньяку лучше. Если есть.
– Так твой и есть.
Саблин специально привозил к Кольке коньяк для себя, на случай дружеских посиделок, – тот его не любил и не покупал, предпочитал водку.
– Ну что, я прав? Колись!
– Да нет, – уклончиво ответил Андрей. Они сели за стол на кухне, чокнулись. – Тут что-то другое. Сам не пойму. Никогда такого не было. Почему-то тревожно, холод по загривку… Будто на краю трамплина. Вода внизу, далеко, а ты ни разу в жизни не прыгал.
– Это нормально. Красивая?
– Богиня.
– О! Это уже серьезно.
– Да ладно, у меня что, красивых женщин не было?
– Как не быть. Но ни одну ты «богиней» не называл. Должно быть, как-то особенно хороша… Я прав?
Саблин кивнул.
– Вот у тебя коленки и подгибаются. Ты элементарно дрейфишь. Не солнечный мальчик, а солнечный зайчик: мечется все внутри, скачет, сердчишко трепещет, – Колька веселился от души. – Вот это называется «не влюбился»!
Влюбился? Он ведь никогда не…
Хотя, не меняются только дураки. И правильно говорят в общем-то. Что же, выходит, он, Андрей Саблин, вдруг изменился? Раньше порхал по ярким цветам, как бабочек (это мужской вариант бабочки), – а тут вдруг ему понадобился один-единственный цветок? Может, это возраст? С годами, по слухам, люди делаются серьезнее…
Нет, чушь это все. То есть да, с годами умнеют, потому и меняются. Но сейчас с Андреем происходило что-то другое. Влечение к Диане, столь незнакомое и необычное, поднялось откуда-то со дна его души. Способность чувствовать так остро и в то же время сильно, наверняка уже присутствовала в нем, покоилась, как амфора, на морском дне, прихваченная зыбучим песком. Пока волна по имени Диана не раскачала ее, не подхватила и не вынесла на поверхность.
Ему понравилась эта метафора с амфорой. Он точно не знал, насколько она была верной, – зато была красивой.
Как Диана.
Вернувшись домой, он разделся и направился в ванную. Поднялся на три ступеньки из зеленого мрамора, сел на низкий широкий бортик и включил теплую воду. Затем сходил на кухню, наполнил бокал шампанским, принес его в ванную комнату и пристроил на бортике. Золотистый напиток, стиснутый узким стеклом, взвивался тонкими струйками пузырьков, – очень эффектно на зеленом фоне мрамора, между прочим. Диане понравится…
Смешно. О чем он думает? Только первая встреча…
Однако разговор с другом будто освободил Андрея. Тревога сменилась неизъяснимым чувством радости. Казалось, все в нем рвалось куда-то, вроде этих пузырьков, которые весело бороздили бокал, устремляясь вверх.
Андрей блаженно погрузился в теплую воду.
Среда
Едва открыв глаза на следующее утро, он сразу подумал о Диане. И снова радость поднялась в нем, сопровождаемая изумлением. Андрею страшно хотелось позвонить ей, чтобы договориться о новой встрече, – как вдруг она позвонила сама.
– Поскольку моя мама очень высоко оценила идею с толстянками…
– Толстянками?
– Народное название суккулентов, – усмехнулась Диана. – Готовы ли вы продолжить свою благотворительность? Раз уж начали помогать… Инициатива наказуема, знаете ли.
– Вот-вот, – радостно хмыкнул Саблин. – Я готов к наказанию! Что требуется?
– Ваш совет. Мне нужно выбрать горшки… или как они называются? Плоские такие? А, плошки, Мила назвала их плошками. Ваш друг так сказал, по ее словам.
– Может, так и сказал. Или не так. Может, и плошки. А может, не плошки. Не имею понятия, – весело ответил Андрей. – Совершенно никакого. Поедем в магазин и там разберемся.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
