Я приблизилась к раздаче, провела Оком перед считывающим устройством. Поднялась панель, и откуда-то из глубин кухни ко мне выкатился поднос с завтраком. Лично мой набор всех нужных витаминов и микроэлементов, и необходимое мне количество жидкости.
Я взяла поднос, хотела уже сесть у окна, но тут из обычного входа появилась Дина с коляской, в которой сидел Ники, довольный и веселый. Через обычный вход проходили мамы с маленькими детьми, и такие как Нина, то есть, люди, давно живущие на Земле.
– Рита! Привет, давай вместе! – сразу крикнула мне Дина, и потащила Ники к раздаче. Я заняла трехместный столик на нашу компанию, придвинула специальный стул для малыша.
Прибежала Дина, усадила Ники рядом со мной, потом убежала за подносами – своим и для сына.
– Привет, – сказала я Ники. – Привет, мальчишка!
Он захохотал, закрыл себе лицо ладонями, потом растопырил пальцы и принялся таращиться на меня озорными глазами.
– Ой, а где Ники? Где наш Ники? Он же только что был тут! – притворно испугалась я.
Ники захохотал, отвел ладони от лица, потом опять спрятался за ним.
– Дай лапку! Дай свою чумазую лапку… Будем дружить, да, мой мальчик?…
Мы с Ники соединили на миг свои ладони, Оком к Оку.
Примчалась Дина с подносами.
– Ты представляешь, не хотел никуда идти… Еле его выманила. Пошел только, когда я сказала, что Рита придет.
– Лита, – звонко произнес Ники.
– Да, Рита. Где у нас Рита, а?
Ники потянулся ко мне, пришлось наклониться к нему. Он с чувством обнял меня за шею, а затем звонко поцеловал в щеку. Это ужасно растрогало меня. Я тоже поцеловала Ники, в макушку.
– Ники, давай есть, а то остынет. Ну-ка, что у нас тут… попробуй, – Дина указала на тарелку перед ним, затем сунула в руки сына ложку.
Ники затряс головой, протянул к лицу Дины свою ладошку с Оком.
– Так я и знала! – укоризненно произнесла она. – Рита, мы сейчас…
Она схватила Ники на руки, и убежала в общественную туалетную комнату, что располагалась неподалеку.
Вернулась скоро, опять посадила Ники на его стул.
– Забыл, и я тоже хороша, не стала его контролировать перед выходом, – пожаловалась она, кивнув на сына.
– Ничего. Я вот сегодня одеяло на дезинфекцию не сразу закинула, пришлось возвращаться. А Лара вообще много чего забывает! Что она, на Око свое не глядит, что ли… А, Дина! Давно хотела спросить. Это тяжело – растить ребенка?
– Нормально, – ответила Дина. – Да я, в общем, спокойно ко всему этому… У Ники сейчас особый период, он привыкает к самостоятельной жизни. Раньше мне, на мое Око все сигналы от него дублировались, а теперь нет. Он сам за себя, да, Ники? – она провела рукой ему по плечу.
– Сам! – радостно, с гордостью произнес Ники.
– В следующий раз один пойдешь в туалет, ладно? Без мамы? – сказала ему Дина. Потом обернулась ко мне. – Он и сейчас сам дома со всем справляется, но это дома, а здесь ему без меня еще немного непривычно.
– Ники молодец, – сказала я, не отрывая взгляда от сына подруги. – И вообще… Знаешь, я о чем иногда думаю? Как раньше тяжело было мамочкам. Все это… не за столом будет сказано, ты поняла.
– И не говори. Но у Ники очень рано сформировалась связь между его мозгом, вернее, имплантом в его мозге и Оком.
– Иннервация.
– Да, иннервация. Теперь почти все – без проблем.
Мы замолчали, глядя на Ники, который довольно уверенно ел ложкой густую бело-розовую смесь из тарелки. А ведь совсем недавно ему на раздаче выдавали бутылочки с жидким питанием…
– Я бы хотела такого малыша, – не выдержала, призналась я.
– Повзрослеешь – родишь.
– Ты уверена? А вдруг Истина не позволит мне иметь детей? – засомневалась я.
– Пройдешь тесты, и все равно родишь, – убежденно произнесла Дина.
– Ларе вон даже тесты не помогают, – напомнила я. – А они с Дэном, между прочим, день и ночь мечтают о детях.
Дина ничего не ответила. Она почему-то избегала разговоров о Ларе. Та чем-то не нравилась моей подруге.
– Ты не ешь совсем, – подвинула ко мне поднос Дина.
Мы принялись за завтрак.
Основа завтраков, впрочем, как обедов и ужинов, делалась из одного неизменного сырья. Из водорослей. Менялся только цвет блюд, и их консистенция…
У меня в тарелке лежал прямоугольный кусок пищи бело-розового цвета, твердый и хрустящий, и бледно-желтая смесь, отделенная от него бортиком, нежная и густая. Я любила сочетание хрустящего и вязкого, и чтобы хрустящее было таким… немного нейтральным на вкус, а вязкое – обязательно острым, насыщенным. И Истина знала мои вкусы.
Дина же предпочитала еду в виде воздушного суфле, и чтобы одним куском, и все, никаких особых сочетаний хрустящего и вязкого, или там, мягкого с твердым, моей подруге не требовалось. Вот и сейчас у нее на тарелке лежал довольно большой, высокий пласт пищи желто-оранжевого цвета, который слегка колыхался, когда она отделяла от него ложкой кусочки.
Перед Диной стоял полный стакан воды, в моем стакане воды было чуть поменьше. Консистенцию пищи, сочетание вкусов и прочее, повторяю, учитывала Истина, питье тоже выдавались индивидуально, кому сколько требовалось.
Иногда мы с Диной ели в виртуальном режиме, то есть, пища, полученная на раздаче, виделась нами как старинные яства из прошлого. Именно виделась, а не становилась таковой.
Для этого надо было провести пальцами по Оку, и мысленно сформулировать задачу, которая через имплант в головном мозге передавалась Истине. Истина расшифровывала задачу, и посылала решение этой задачи обратно в имплант. Имплант же транслировал готовую картинку в зрительные отделы мозга, и она синхронизировалось с окружающим миром. В результате человек видел уже «придуманную» Истиной картинку. Окружающая обстановка, люди вокруг – все это оставалось неизменным, а вот содержимое тарелки менялось, трансформировалась в нечто изысканное на вид. Получалось смешение правды и вымысла. Аналог галлюцинаций. Снов наяву!
Раньше для этих целей пользовались очками виртуальной реальности, когда изображение транслировалось на сетчатку. Потом распространились линзы, которые надевались на глаза и тоже транслировали изображение на сетчатку. Но теперь, с приходом Истины, даже в линзах нужда отпала. Оно и экономнее – не требовалось делать отдельных, специальных устройств, и ресурсы планеты не тратились понапрасну.
Нынче при рождении ребенку сразу внедрялся в мозг тот самый, специальный имплант. Или наногаджет, мини-компьютер – можно и так его было назвать… Чип с Оком помещался тоже при рождении, сразу, на ладонь левой руки. По мере взросления ребенка – росло и Око, сам экран, вернее. Ребенку он никак не мешал, да и вообще, обычно Око выглядело незаметным, сливалось с ладонью, и на ней даже можно было разглядеть все борозды и складки, по которым в совсем далекие времена особые люди пытались считать судьбу человека, как это… не помню название сего мистического процесса. Но не полезу в Мемори уточнять. Лишняя для меня информация, в любом случае. Я интересовалась историей, но никак не мистикой.
Как я упоминала ранее, Око – связано с имплантом в мозгу человека. Эта связь налаживалась мгновенно, а по мере взросления лишь совершенствовалась. И, с какого-то момента, уже даже не обязательно было четко формулировать свои мысли для того, чтобы получить желаемое. Достаточно лишь смутного ощущения. Некоего движения души, что ли… Истина угадывала и его.
Око, помимо других его функций, отражало потребности ребенка, напоминало ему о чем-либо, направляло – с помощью сигналов, посылаемым на него из импланта. А компьютерный имплант в мозге, само собой, был связан с Истиной.
Если же ребенок вдруг почувствовал себя плохо, или он оказался в затруднительной ситуации, сигнал от его импланта шел к Истине, а Истина мгновенно пересылала сообщение родным и близким ребенка – с малышом что-то не в порядке, позаботьтесь о нем!
…Я уже упоминала о том, что с Истиной стало проще и легче жить. Кроме того, что люди перестали заваливать Землю мусором, и упростился, облегчился быт, но еще и болезни, терзавшие человечество, тоже прекратились. Почти прекратились. Благодаря развитию генной инженерии теперь рождались только жизнеспособные, здоровые младенцы. Потом, по мере взросления, легче было отследить начальные симптомы некоторых недугов. И тут опять на помощь приходила генная инженерия. Истина мониторила человеческий организм, и, если что не так с каким органом, то происходило примерно следующее: Око просило своего хозяина отправиться на процедуру. В медицинском павильоне, Медикале, у человека отщипывался микрокусочек больного органа, в него встраивался здоровый ген, и затем тот же кусочек внедрялся обратно, туда же, откуда взяли, и орган скоро восстанавливался, становился здоровым. Словом, касаемо человеческого здоровья, Истина все что могла, исправляла еще при зачатии, а если вдруг возникал сбой впоследствии, то она тоже легко все корректировала.
