Белоснежный трап занял своё положение, загерметизировал корпус и пассажирскую капсулу. Через некоторое время оба самолёта, издавая гул, сравнимый с парой спорткаров взмыли в воздух. Отлетев друг от друга на безопасное расстояние, зависнув над верхушками сосен, погружённых в ночную дрёму, самолёты устремили носы к небесам и дали залп своими революционными двигателями. Белые, словно приведения в ночи, два футуристических самолёта сотрясли ночное пространство звуковым щелчком перехода в сверхзвуковой полётный режим и растворились в ночном небе, набирая всё большую полётную скорость с каждой секундой, следуя каждый в своём направлении. Ни один современный радар, ни одна цифровая фотокамера в данный момент не в силах была запечатлеть полёт двух аппаратов, которые так шустро набирали высоту.
Африка. Эфиопия.
Арба Минч. Ночь.
В гостинице Бекеле Мола Хотель, на южной окраине города Арба Минч, Евгений Левицкий, расположившись в гостиничном номере, точнее в арендованном бунгало, сидя за столом в полной темноте смотрел на экран лэптопа. В данный момент он просматривал происходящие действия в номере дальнего бунгало, и параллельно слушал разговоры двух американских агентов АНБ, быстро переводя их диалог на собственное полноценное восприятие.
Ранее, сфотографировав агентов и выслав информацию главному аналитику агентства Современных Революционных Технологий, Евгений Левицкий получил обратную информацию о месте их базирования в данной стране. По-видимому, американцы выжидали благоприятного момента, и не спешили лезть вдвоём на закрытое горнодобывающее промышленное предприятие, принадлежащее одному крупному европейскому промышленнику, имеющему возможное прямое или косвенное отношение к Лиги Двадцати Двух. Данное предприятие занималось извлечением золота из недр земли, но это лишь служило очередной завесой. Однако золото там было и служило дополнительной прибылью. Налоги уплачивались в срок и в установленном порядке, аудиторские проверки со стороны эфиопских властей не выявляли злостных нарушений техники безопасности на производстве, а имело направляемые взятки, снимали нежелательное внимание с объекта.
Получив необходимую информацию, Евгений Левицкий в полной мере применил мастерство езды, и, срезав дорожный путь на арендованном автомобиле, обогнал американцев, прибыл в отель раньше них на целый час, успел заселиться сам, под видом фотокорреспондента одного из старейших журналов России. Данный журнал с его ста пятидесяти летней историей был первым в Мире в своём научно-популярном страноведческом роде. Читатели, кому была близка не только тема путешествий, но и расширение познаний в различных областях науки, с великим удовольствием ждали новые выпуски на прилавках.
Узнав бунгало американцев, оперативному агенту не составило сложности аккуратно проникнуть в их жилище, и установить прослушивающие устройства. Сами американцы остановились в данной гостинице под видом сотрудников из конкурирующего журнала с иным мировым именем. Но роль и цель у них была иная, впрочем, такая же, как и у самого Евгения Левицкого. Занятная ирония, все делали, по сути, общее дело.
Спустя какое-то время американцы прибыли в гостиницу и стали вести свой открытый диалог, не подозревая о том, что по близости затаился конкурирующий агент из ведомства, им неизвестного.
Евгений Левицкий преспокойно сидел на обычном деревянном стуле за столом возле окна и открытой балконной двери. За ней, дверью, через которую проникал тёплый воздух, простирался ночной вид зеленеющих лесов и чудесная панорама на прибрежные воды озёр Чамо и Абайа. Между ними возвышался вулкан, именуемый Тоса Суча, входивший в состав живописного Национального Парка Нетч Сар. Склоны недействующего вулкана с высотой более чем полутора тысяч метров были покрыты зеленеющими деревьями, а перед возвышениями, на сочных равнинах заповедника, днём при свете яркого солнца можно было лицезреть стада зебр, жирафов и прочих парнокопытных обитателей Эфиопии. Сейчас же была непроглядная ночь, и пение птиц и отдалённые звуки музыки у бара на территории небольшого комплекса нарушали ночную тишину старого отеля. Какофония звуков, непринуждённо возмущала окружающее пространство, на которое опустилась очередная тёплая безоблачная эфиопская ночь. И чёрное, как уголь небо окрасилось яркими перемигивающимися созвездиями.
Евгений Левицкий выпил теплого чая с лимоном из термоса, закрыл его и поставил на стол рядом с лэптопом. Номер у него был довольно простенький, впрочем, как и сама гостиница, давно не видавшая качественного по европейским меркам ремонта. Старая и потёртая постояльцами, но крепкая мебель, всё еще работавшая сантехника, фунциклирующий на последнем дыхании кондиционер, еле справляющийся с дневной жарой. Однако дружелюбный персонал и живописные виды, открывающиеся взору с балконов бунгало, перекрывали придирчивость к той обстановке, которую привыкли видеть обычные туристы, для которых количество звёзд на табличке гостиницы значат больше, чем атмосфера, её окружавшая.
Евгений Левицкий всегда считал, что шикарно обустроенные номера, фешенебельные гостиницы и пафосный комфорт, наличие холодильника с постоянно доставляющимся охлаждённым пивом, плазменного телевизора с любимым каналом и постоянным выходом в интернет, с доступом на социальные сети делали путешествие ничтожно обыденным и скучным. Глубинное изучение страны, её живописных природных ареалов, флоры и фауны, созерцание необычайных мест, архитектурных и исторических достопримечательностей, исследование новых территорий, а именно тех, посещение которых не предлагает гид, работающий при отеле или принимающей стороне. Фотографирование не только на фотоаппарат, а собственными глазами и сохранение картинок в собственную интеллектуальную память, и заполнение её ячеек эмоциональными позитивными вибрациями – вот то, чем дорожил он, неугомонный путешественник. Белоснежные песочные пляжи с шелестящими пальмовыми листьями, валяние на лежаках, тропические коктейли с зонтиком под шум прибоя и звуки мелодичной музыки на общем фоне красного заката на горизонте, также бывали в его туристической стезе, но они быстро наскучивали ему.
– Каждому своё – прошептал Евгений Левицкий, вспомнив любимый гамак, натянутый между двумя берёзами в собственном загородном доме, выстроенном на опушке леса где-то в Подмосковье, машинально соотнеся его с не менее обожаемым гамаком, натянутым между двумя кокосовыми пальмами на территории уютного бунгало, стоящего на белоснежном песчаном побережье где-то на Багамах. Агенты агентства Современных Революционных Технологий с умом тратили свои финансовые средства и частенько приглашали друг друга к себе в гости отдохнуть между проектами.
Взглянув на часы, Евгений Павлович сверился в уме с общим таймингом. Команда оперативных агентов и друзей должна была прибыть в установленное место точно в срок, а это значит, что у него есть двадцать минут на активные действия, перед окончательным выездом из отеля. Он договорился с администрацией отеля о том, что берёт бунгало лишь на сутки, чтобы переночевать и рано утром уехать на фотоохоту. Менеджер за стойкой на ресепшне согласился с данными условиями, увидев огромный профессиональный фотоаппарат, удостоверение фотокорреспондента и номер арендованного автомобиля. Эти вечные фотоохотники приезжали сюда в поисках лучших кадров Национального Парка Нетч Сар. Манящий видами парк, с его живописными растительностью и рельефом долинами, предгорьем, вулканом, расположенным между двумя озёрами, и биологическими обитателями здешних природных красот.
Евгений Левицкий посмотрел на экран лэптопа, на двух агентов. Нажав на кнопку на коммуникаторе, лежавшем рядом с компьютером, Левицкий шутливо проговорил – парни, извиняйте!
В бунгало, что было через несколько других, двое людей не спали в эту тёплую африканскую ночь. Один из них сидел за столом и перекачивал фотографии в память своего лэптопа. Другой человек разложил на кровати оружие и оборудование для предстоящей операции. Балконная дверь была закрыта, плотные по фактуре шторы были задернуты, и они были уверенны в том, что их никто не слышит, и никому нет дела до них. Африка.
