Кроме удовольствий, Даша приобрела себе платье по местной моде. Платья, тем более, длинные, она носить не любила, но в ресторан женщин в мужской одежде не пускали. Да вдобавок, впервые с тех пор, как попала сюда, она воспользовалась косметикой и духами.

  А по ночам они предавались любви. Чувства к Алексу были странные, на любовь это нисколько не походило, но и расставаться с ним хотелось всё меньше. Кроме того, её спутник, видимо, в силу возраста, оказался великолепным любовником, а потому она ни разу не пожалела о своём решении.

  Утром третьего дня, предъявив заранее купленные билеты, они взошли на палубу роскошного пассажирского парохода, идущего туда, куда им было нужно, на остров Сан-Гектор. Что их ждало там, точно сказать не мог даже Алекс. Он мог только предполагать, что их общество вышло на след демона и теперь старательно его обкладывает перед тем, как нанести удар.

  Дорога должна была занять чуть больше трёх суток, всё это время они были предоставлены друг другу. Никаких особых развлечений на корабле не было, всё те же рестораны, любование морским пейзажем, что уже успел порядком надоесть, да приятные развлечения в постели. Они предпочли последнее, понимая, что их счастье продлится недолго.

  Так и вышло. На следующий день, ближе к обеду, на горизонте показалась полоска берега. Остров Сан-Гектор был одним из самых больших в этой части мира, он же прочно удерживал первенство в промышленном производстве. Все знали, что именно здесь следует искать любые технические диковины и размещать заказы.

  После схода на причал они прошли таможенный контроль, довольно поверхностный, вещи их никто не досматривал, а металлодетекторы здесь ещё не изобрели. Они представились супружеской четой, приехавшей на остров ради отдыха. Зачем кому-то могло понадобиться отдыхать в промышленном центре, где в воздухе постоянно висит смог, а небо закрывают фабричный трубы, объяснять не стали, но их никто и не спрашивал.

  Ближайший город назывался Сальватор, располагался он не у самого моря, а чуть в отдалении, как и Холмбург, а с портом его, за неимением судоходной реки, соединял широкий канал. Поскольку водный транспорт в этом мире оставался самым быстрым, они отвергли паровой автобус и предпочли прогулочный катер, что доставлял людей из морского порта почти в самый центр города. А там уже следовало искать своих.

  Город, при всей своей технической развитости, создавал гнетущее ощущение. Помимо смога, здесь было пасмурно и сыро, стены домов покрывала плесень, а в воздухе постоянно стола водяная взвесь. Сами дома выглядели серыми и унылыми, нагоняя тоску на людей. Алекс рассказывал, что климат в этой местности влажный и прохладный, дождливых дней в году более половины, часто случаются наводнения. Впрочем, именно здесь такого можно было не опасаться, город стоял на возвышенности и был пронизан системой каналов, что позволяли быстро отводить избыток воды.

  Оказавшись в центре города, они некоторое время молча стояли на перекрёстке. Наконец, Даша решилась нарушить молчание:

  - Куда нам теперь?

  - Сейчас попробую найти своих, - неуверенно сказал Алекс, - есть у меня некоторые контакты в памяти.

  - Мы теперь расстанемся? - скорее, утвердительно, чем вопросительно сказала она.

  - Не знаю, - честно ответил он, - думаю, что да, правила конспирации запрещают работать устойчивыми группами. В следующем деле твоим напарником будет кто-то другой. Пойдём.

  Грустно улыбнувшись, он взял её за руку и повёл на противоположный конец улицы. Там располагалась большая парикмахерская, или, как здесь принято говорить, цирюльня. Заведение было приличным, публика здесь собиралась исключительно состоятельная, надо полагать, услуги тоже были качественными и дорогими. Они вдвоём прошли в мужской зал, где у длинного ряда кресел сидели только двое посетителей, одному молодой парень в белой рубашке старательно подстригал волосы ножницами, второй клиент сидел с намыленной физиономией, а цирюльник, пожилой человек с выбритой до синевы головой, старательно точил на ремне бритву.

  Этот-то дедушка и был тем самым контактом, на который им следовало выйти. Дарья об этом сразу догадалась. Как? Да очень просто. На правой руке старика, на мизинце, красовалось то самое кольцо.

  - Добрый день, - поприветствовал его Алекс.

  - Здравствуйте, - скрипучим голосом отозвался старик, не отрываясь от своего занятия. Один его глаз, независимо от другого, приподнялся, но ровно настолько, чтобы разглядеть руки гостей. - Чего-то хотели?

  - Нам бы только узнать, где соберутся гости на торжество? - спросил Алекс.

  - Где они соберутся, я вам сказать не могу, - старик отложил ремень и поднёс к глазам бритву, визуально оценивая результат своих стараний. - Но советую спросить в заведении мадам Верден.

  Намыленная физиономия клиента расплылась в гадкой ухмылке.

  - Что же, - ответил Алекс, изобразив на лице смущение, - мы так и поступим.

  - Чему он так улыбался? - спросила Даша, когда они вышли на улицу.

  - Заведение мадам Верден, - объяснил Алекс с улыбкой, - так называется местный бордель. Точнее, целая сеть борделей, самый крупный из которых стоит на канале. Она активно сотрудничает с нами, а взамен получает деньги и безопасность.

  - И мы сейчас пойдём туда?

  - Придётся, хотя я бы предпочёл идти один. Появление в таком месте с дамой выглядит донельзя подозрительно.

  - В Тулу со своим самоваром, - она хихикнула. - Пойдём, мне интересно посмотреть.

  Она была одета в привычную уже мужскую одежду, а потому не боялась, что её примут за работницу данного заведения. Спустившись к каналу, они нашли добротное каменное здание в три этажа. Красный фонарь над входом не висел, да и никакой специальной вывески не имелось, видимо, местные мужчины и так знали, куда им следует обращаться с сексуальными проблемами.

  Всё же конспирацию следовало соблюдать, а потому они решили войти через чёрный ход. Обошли здание и упёрлись в небольшую дощатую дверь. Алекс громко постучал. Пару минут ничего не происходило, потом за дверь послышалась какая-то возня, лязгнул замок, после чего их взорам предстал мужчина огромного роста, худой, как скелет, рыжий, на нём была несвежая синяя рубаха и шляпа-котелок. В дверь он прошёл, согнувшись едва ли не пополам.