На лице у Арины не было морщин, даже в уголках глаз. Кожа была ровная, гладкая и только небольшое количество бледных веснушек забавно разбавляло все это природное великолепие.

Одежду Арина носила в основном простую, не особо заморачиваясь выбором. Джинсы, брюки, рубашки, футболки. Следовать моде Арина не любила. Комфорт для нее был важнее, поэтому платья и туфли она носила редко. Но уж если она их надевала и позволяла себе легкий макияж, то взгляды мужчин всех возрастов ей были обеспечены. Хотя излишнее внимание Арина тоже не любила. Как правило, она вообще не замечала на себе взгляды мужчин и их интерес.

Внешность никак не выдавала в ней тридцатишестилетнюю мать двоих детей. На вид ей можно было дать спокойно лет двадцать пять – двадцать семь, не больше. И только усталый и порой немного грустный взгляд выдавал в ней замужнюю женщину.

В последние годы Арина очень неплохо зарабатывала написанием статей для нескольких известных журналистов. Сами журналисты давным-давно к перу не притрагивались, а имели вполне себе «убойный штат новых мозгов», которые писали как разгромные политические статьи, так и свежие острые статьи по резонансным уголовным делам или аналитические статьи в секторе экономики. Арина хорошо справлялась со своими обязанностями, оставляя при этом достаточно времени на семью.

Сегодня у нее как раз была сдача одной очень большой статьи по делу о массовом отравлении в одном из полицейских участков на Урале. Дело было очень сложное, но Арина уже знала все детали.

Пока Арина ставила кофеварку в режим капучино, ее не покидало тянущее, томительное чувство. Липкое, зябкое беспокойство. С каждым днем оно усиливалось все сильнее, становилось все больше и больше, росло, как снежный ком, который летит с вершины склона.

– Я, наверное, просто схожу с ума. Ну, это же какой-то бред, – проговаривала вслух свои мысли Арина.

Вот уже две недели, каждую ночь ей снился один и тот же сон. Не просто похожий, а один в один с предыдущим, абсолютно идентичный остальным близнец. Он был одинаковым даже в каждом движении Арины во сне. Каждая декорация сна была абсолютно такой же, что снилась за день до этого, за два дня, за три, за неделю, за две. И те, кто находились во сне, были одними и теми же персонажами. За эти две недели Арина успела выучить каждую деталь этого повторяющегося сна.

Она бежит по болоту, укрытому густым туманом. Ничего вокруг даже на метр не видно. Она не одна, но остальные не могут идти, их затягивает в болото. А её не затягивает. Она быстро бежит, перелетая с одной кочки на другую. В руке у нее огромный топор.

«Как я его вообще могла удержать?» – проносится в голове.

Бег становится быстрее, и вдруг туман и болото резко заканчиваются. Она выбегает в поле, где только что завершился покос. Едва начавшие жухнуть травы ровными рядами лежат на земле. И она идет вперед – по комковатой земле, по этой жухлой траве. Идет вниз – туда, куда ведет ее поле. Спускаясь, она видит, что дальше – внизу, на поле – снова появляется туман. Проходя через него, она начинает слышать гул самолетов. Туман потихоньку рассеивается, и она выходит к краю поля. А там спиной к ней стоят военные. Длинный… бесконечный ряд спин. Какое-то время она смотрит на них неотрывно. А потом военные медленно начинают поворачиваться к ней.

Это «не наши»… чужие солдаты. Увидев ее, они начинают злобно улыбаться. И в этот момент происходит взрыв. Как в замедленной сьемке, военные где-то там, в конце этой толпы, начинают падать, как складывающиеся карты. И падают, падают все ближе. А Арина поворачивается и бежит.

Именно в этот момент она уже две недели кряду резко просыпалась.

Допив кофе, Арина решила, что и вторая кружка не помешает. Есть совершенно не хотелось. Это беспокойство, этот сон мешали спать, мешали есть, мешали нормально жить.

Отхлебнув пару глотков из второй порции кофе, она услышала звонок мобильного телефона. «Мама», – подумала она.

– Да!

– Привет, Ариша. Как ты? – нежный голос мамы успокоил Арину.

– Привет! Не очень, мам, что-то со мной не так. Мне кажется, что я схожу с ума.

– Опять этот сон?

– Да. Я просто не знаю, что с этим делать.

– Ариш, я не хотела тебе говорить вчера.

– Что случилось?

– Мне тоже снится один и тот же сон. Почти неделю. Я сначала забывала рассказать. А вчера, когда ты рассказала свой сон, я собиралась, но меня отвлек звонок тети Лиды.

– Тебе тоже снится, что ты убегаешь?

– Нет, мне снится, что твой отец стоит и смотрит на нас. А потом начинает махать руками, чтобы мы уходили. Прогоняет нас, и начинает раскладывать… ставить забор вокруг себя. Представляешь? Складной забор! И ясно, что приближаться нельзя. Я не знаю, что такое, но что-то должно случиться.

– Мам, я это тоже чувствую. Что-то не так. Моя интуиция очень обострилась. Я, действительно, боюсь. Только не знаю чего.

– И я тоже боюсь.

На несколько секунд наступило гнетущее молчание.

– Мам, я поеду в «Ашан». Хочу закупить консервы, воду. Я давно хотела. А вдруг понадобится?

– Поезжай. Но не нужно набирать много. Не трать денег.

– Да, конечно, хорошо. Я позже наберу. Люблю вас, пока.

Арина поплелась в душ.

После душа, немного придя в себя, Арина собралась и поехала за покупками.

      «Пяти тысяч вполне хватит на маленькую заначку еды, – подумала Арина. – Так, так, так. Сначала покупаю десять пятилитровых бутылок воды…»

В этот момент она остановилась. Задумалась над тем, что с того момента, как этот сон начал ей сниться, она не может досмотреть его до конца. Но думает она о нем постоянно. Каждую секунду. И больше всего ей хотелось увидеть продолжение, увидеть, как дальше будут развиваться события. Хотя ей и было очень страшно.

Вернувшись с покупками домой, Арина подошла к окну и, упираясь лбом в стекло, какое-то время стояла и смотрела на улицу.

Москву затянуло смогом, стояла жара, но солнца не было. За окном было достаточно темно, над улицами висел серо-черный туман. При выходе наружу сразу становилось очень жарко. И хотелось как можно быстрее добежать до машины, в которой был климат-контроль, чтобы хоть немного посидеть в прохладе после того, как машина остынет.

Внутри Арины постоянно росло необъяснимое беспокойство. Ощущение чего-то неумолимо приближающегося и ужасного не покидало ее с того дня, как ей исполнилось тридцать шесть лет.

На следующий день, восьмого апреля, миру были представлены новые президенты сразу двух сверхдержав: России и США. Обстоятельства выдвижения, избрания и инаугурации представляли собой две зеркальные картинки. Даже предшествующие этому теракты, в которых погибли оба предыдущих президента и той, и другой страны, были настолько похожи, что только имена президентов и незначительные детали двух чудовищных преступлений отличали их друг от друга. Все в сложившихся обстоятельствах вызывало вопросы. Команды президентов состояли из людей, которых раньше никто не видел и не знал. Сами президенты были, как говорится, абсолютно темными лошадками.

Новым президентом Российской Федерации стал Антонов Вячеслав Александрович. Возникший буквально из ниоткуда после убийства предыдущего президента он не стал сильно разворачивать внутреннюю политику. А вот внешняя политика стала чрезвычайно агрессивна и жестока.

Новым президентом Соединенных Штатов Америки стал Иоанн Лайм. Это был ярый ксенофоб, националист, настоящий WASP, в целом очень агрессивный политик, который, к превеликому удовольствию противников предыдущего президента, выставил свою кандидатуру всего через неделю после убийства Гарольда Гаспета бывшим актером Хиликом Олдуэном.

Убийство произошло в день рождения президента и стало самым кровавым убийством президента Соединенных Штатов за всю историю. Хилик умудрился взорвать бомбу непосредственно около самого Гаспета. Погиб сам президент, погибли его жена, две дочери, младший сын и двое внуков. После этой атаки нападки на покойного президента прекратились, и народ Америки наконец смог оценить, насколько положительным человеком был покойный правитель, поскольку им теперь было с чем сравнивать: команда Лайма уже в первую неделю показала, что Америка с этих пор никогда не будет прежней.