– Не совсем, – Лори замялась и опустила глаза. – Мы праздновали вместе. На тропическом острове, – она помедлила и выдохнула чуть слышно, – одни.

Прошла секунда, вторая, но Сандера не спешила высказывать свое недовольство, более того, не произнесла ни слова, хотя наверняка ей хотелось… Лорлиона подняла на маму взгляд и увидела лишь снисходительную улыбку.

– Значит, из двух демонов ты выбрала того, кто был перед глазами всю твою жизнь? – Сандера покачала головой. – Не буду говорить, что я тебя предупреждала на счет легкомы… сложного характера нашего киоса. Но… Лори, ты не жалеешь?

Девушка попыталась подавить рвущийся наружу смешок.

А ведь мама все еще считает принца ловеласом, готовым бегать за первой встречной юбкой. И она так считала… раньше.

– Мама, Ноал… Кажется, у него тоже ко мне чувства.

Само собой, Лори уверена в том, что признание демона шло от самого сердца, но, если она сейчас расскажет о том, когда и в каких обстоятельствах прозвучали заветные слова, Сандеру хватит удар. Да она и не поверит в правдивость слов. Позволить себе представить, что киос мог полюбить рини? Абсурд.

Мама не знает того, что знает Лори. Она не видела глаза Ноала, когда он говорил эти слова. Не видела его все то время, что они жили под одной крышей. Не ведала о том, что принц изменился.

Ради нее.

– Я ведь его люблю… Правда. Сильно. И теперь не представляю, как могла не обращать на киоса внимания все те годы, что проработала под его началом, – девушка хмыкнула. – И ведь, кажется, только из-за Авери мы заметили друг друга. И он меня, и я его.

Сандера скрестила руки на груди.

– Авери… Что сказал бедный мальчик, когда ты решила отвергнуть его ухаживания? По твоим рассказам, именно Авери стал твоим первым другом в Аминсе. Тем, кто всегда помогал и…

– Авери – мой друг, – прервала мать Лорлиона. – И он понял. Но не стал отворачиваться от нашей дружбы, – она расправила складки изумрудного платья в пол, того самого, что подарил светловолосый демон. – И я ему безмерно благодарна за это.

Сандера скептически приподняла бровь.

Да, звучало не совсем убедительно. Чтобы демон отступился от цели?.. Но ведь так и было на самом деле!

Ведь так?..

***

Сандера неловко бросила взгляд на дочь. Лори сейчас выглядела такой счастливой… но предупредить ее она не могла.

– Милая… вчера, после того, как киос покинул замок, его искала девушка. Фреоска, которая прибыла по приглашению на день рождения принца. Видимо, они разминулись с известием, что праздник будет отменен. И, так как киоса Ноала не было, она отправилась разговаривать с королем…

Сандера закусила губу.

Кажется, Лорлиона пребывает в розовых мечтах, считая, что киос с киоссой позволят сыну продолжать отношения с рини. Разумеется, ее девочка была самая большая умница и красавица… но принцы несут ответственность перед государством. Они не вольны следовать за своим сердцем. И если демон все же влюбился к Лорлиону… Значит, у обоих оно будет разбито.

– Я не могу говорить с полной уверенностью, но, кажется, эта девушка приезжала не просто как приглашенная гостья.

Сандера подождала, пока до ее дочери дойдет смысл сказанного.

– Она… ведь во Фреос приглашение было отослано к правящей ветви? – Лорлиона начала бледнеть.

Прости меня, Лори, пожалуйста, прости! Но кто еще скажет правду и откроет глаза, как не мать?

Сандера кивнула.

– Эта фреоска… она все еще в замке?

И ей снова пришлось кивнуть.

– Но я не уверена, что мои выводы верны… В конце-концов, Ноал еще молод… Но из-за внезапной болезни Альморона… Киосса вполне могла озаботиться вопросом выбора невесты для принца. Править в одиночку Ионтоном…

Сандера замолчала. Она знала, что для Лори подобное заявление может стать настоящим ударом. Но предупредить заранее, до того, как до нее дойдут слухи, намного лучше. Так она никому не покажет, что на самом деле испытывает. Сможет скрыться за маской вежливого удивления, и все. Никакой боли. Никаких слез. Однако Лорлиона и сейчас не плакала, лишь сидела, потрясенно распахнув глаза.

Не верит?

Что же, это ее выбор. Да и разговор с самим киосом наверняка сможет расставить все на свои места.

Но теперь она будет подготовлена к возможному шоку. Жаль только, что Сандере пришлось привнести ложку особенно тягучего и горького дегтя в бассейн меда, в котором сейчас пребывала Лори.

И ведь видеть ее сияющие любовью глаза, этот взгляд, который женщина хотела увидеть все восемнадцать лет, да не представлялось возможным, сейчас было все равно, что самой испытать чувства от первой любви.

Первая любовь… Ее первая любовь была мимолетна. Одного взгляда на высокого мужчину с могучим атлетическим телосложением хватило, чтобы ее сердце пустилось вскачь. И ведь он заметил ее.

Белоснежная улыбка на покрытом копотью лице заставила грозного воина преобразиться, посылая по телу молоденькой тогда девушки дрожь. Сандера никогда бы не поверила, что может полюбить так просто. Так быстро. И так… опрометчиво.

Зато теперь на нее смотрела плод этой безрассудной импульсивной любви.

Разумеется, в ту ночь, восемнадцать лет назад, когда стены замка дрогнули под напором соседней державы, пропуская вовнутрь вооруженных солдат, Сандера, пусть сердце и предало ее, разум оставался чистым. И она сопротивлялась… в первые минуты.

Хотя и пыталась потом месяцами убедить себя в том, что оказалась именно жертвой насилия. И в какой-то момент Сандере это удалось. А с годами надуманная убежденность переросла в уверенность, что все так и было: ее изнасиловал аминский захватчик. Воин провел с ней одну ночь, подарив напоследок (или же откупившись?) серебряный медальон с рубином на тонкой цепочке. Тот самый амулет, что она подарила Лори в день ее совершеннолетия. Почти пять лет назад.

Но этот взгляд… у того мужчины были такие же зеленые глаза, лучащиеся счастьем. Сандера только сейчас вспомнила, как внимательно изумрудные очи изучали ее лицо на рассвете. Тогда, когда они лежали на соломе в конюшне, скрываясь от шума и неразберихи сражений. В то утро она видела незнакомца в последний раз. Стоило первым лучам солнца коснуться поверхности земли, звуки сражений начали стихать, и воин поспешил к своим.

Или она уже путает? Может, он увидел ее после подписания мирного договора? А шум, который они слышали – это радость от того, что затянувшаяся война, наконец, получила свое завершение? И ионтовцы начали праздновать?

***

Ноал, проводив Лори нежным взглядом, посмотрел на отца. И блаженная улыбка, что была на его губах, сошла на нет. Отец выглядел весьма напряженным.

Неужели болезнь вновь вернулась на круги своя?

– Папа?..

– Ноал… давай присядем.

Демон почувствовал, как его охватывает невольная дрожь. Что произошло, пока его не было?! И ведь он отсутствовал всего сутки!

Альморон, удостоверившись, что Ноал удобно расположился в кресле, вздохнул.

– Ты ведь в курсе наших взаимоотношений с Фреосом?

– Ты про тайную разведку?

Король кивнул.

– Год назад… чуть более года назад, была весьма… пикантная ситуация, принять участие в которой вызвалась сама Раилриен Ниманнская.

Нахмурившись, Ноал уточнил:

– Принцесса долин?

– Да. И в ходе миссии, – Альморон помялся. – Миссии, которую поручил лично я, эльфийка погибла.

Ноал удивленно вскинул брови. Убить фреоску было делом совершенно не простым, а уж принцессу, у которой и защиты было в разы больше, чем у рядовой воительницы… Что же это было за задание?

– И теперь, когда на трон Фреоса взошла новая принцесса, – Альморон поморщился. – Старейшины выдвинули ультиматум: либо мы, с нашей стороны, удовлетворяем их требование, либо они объявляют нам войну.

– И какое же требование они выдвинули?

– Оно тебе не понравится.