У тебя есть мы, вот тут утки на пруду…

Сын встал, за ним и я.

– Ну что, уходишь? – спросил я.

– Успеть на тренировку надо, – сказал сын. – Зайти надо домой, надеть линзы.

– Как же с переложением Манаса? – спросил я. – Ведь осталось завершить.

– Будет сделано, па, не переживай, – ответил сын.

Мы обсудили с ним объем работы над текстом и некоторые трудности перевода.

– Теперь мне пора, па, побереги себя, – сказал сын.

– Спасибо за визит, – сказал я. – До свидания!

Сын энергичными шагами направился к выходу из парка.

А я, прогуливаясь по берегу утиного пруда, взглядом следил за движением сына.

КАФЕ «СЫТЫЙ КАРАСЬ»

Вижу ко мне навстречу идут завсегдатаи прогулок – Артём и Юрий.

Они живут в нашем же четвёртом подъезде, только на верхних этажах.

Я слышу, спорят: Ковид опасен или не опасен.

Оба в бомберах, накинутых на рубашки. Юрий ещё повесил галстук.

Артём в бейсболке, Юрий без головного убора.

Оба в джинсах и старых кроссовках.

– Здрасьте, – говорит Артём.

Я с ним, потом и с Юрием здороваюсь за руку.

– Решили-таки вырваться на свободу? – говорю я.

– Свободу у нас никто не отнимал, – отвечает Юрий.

– Хорошо-то, как, – улыбается Артём.

Единым шагом двигаемся по берегу утиного пруда.

Тут Артём, указав на кафе за дорогой, говорит:

– Сколько живу тут, ни разу не бывал в этом кафе.

Кто-нибудь из вас побывал там?

– А вы имеете с собой маску и перчатки? – говорю я.

Оба проверили карманы, но ничего не ответили.

– Мы попросим официанта, чтобы сделал исключение, – говорит Юрий. –У нас чекушка с собой без закуски. Нам нужны только рюмочки.

В кафе, оказалось, посетителей –никого.

Один официант стоит у входа.

Он молча пропустил нас, другой – за стойкой, бокалы протирает.

– Во-от, – позёвывая произнёс Юрий и, опустившись на стул, тут же прикрывает глаза.

– Ну, как живётся? – спрашивает Артём меня. – Инфекция не надоела тебе, или ещё можешь?

– Мне надоели ограничения в передвижении, – отвечаю я.

Тут Юрий, вытащив чекушку из кармана, со стуком поставил её на стол.

Стол сервирован чистенькими приборами, на тарелках свежие салфетки, четыре бокала.

Я сижу, погруженный в свои мысли.

Думаю, дай расскажу друзьям о стычке с тем неприятным типом.

Тогда я смогу идти с легким сердцем к жёнушке.

Ведь она не видела, когда мы скрестили мечи на зеркале воды бассейна.

– Расскажу вам, друзья, откровенно, чужим бы не посмел, – начинаю я. – Как разумеете, так и скажете.

– Тайну беречь лучше вместе, – басит Артём, потом смотрит на Юрия.

Я понимаю настроение друга, но понимаю и то, что вместо меня им кто-то может передать о моём позоре.

– Как прекрасная Соня поживает? – спрашивает Юрий.

Они склонили голову на кулаки свои и думают, что я буду говорить им шёпотом.

Я начинаю сходу придумывать что-то, но и тут боюсь, как бы друзья меня не поймали на лжи.

– Когда же он принесёт нам рюмки? – говорит Юрий.

Я замолчал, тогда Артём говорит мне:

– Успокойся, дыши глубоко. Просто расскажи, что там случилось?

– Я вошел в лифт, а там две девушки, – начинаю я.

– Они набросились на тебя и давай, скидывай портки! – переиначивает мои слова Юрий и гогочет. – А потом гаркнули на тебя: эй, Йети, давай!

– Не-не! – протестую я. – Они хотели узнать мои паспортные данные.

Утром встаю, а жена, оказывается, плохо спала из-за того, что я во сне ворочался.

– Они пришли к тебе в постель? – хохочет Юрий. – Обозвали тебя Йети?

– Я вам, двум дуракам, хочу рассказать о реальном случае, а вы ржёте и не даёте мне досказать, – говорю я. – Не буду дальше, продолжите сами, своим умом.

– Сделай одолжение, побереги свои бесценные секреты на потом, – сказал тогда Юрий. – У нас и так голова полна всякими небылицами, так что твою историю хранить не будут.

– Я переживаю, а вам хахоньки да хихоньки, – говорю сумрачно, поворачиваясь к ним спиной. – Никому не могу рассказать, оттого мне обидно.

– Что-что? – гаркнул тут Артём и начал безудержно хохотать, так сильно, что к нему присоединился и Юрий с таким же развесёлым смехом.

Тогда и я захохотал с ними вместе.

Больно забавно выглядели хихикающие старцы в кафе, где их не хотят обслуживать.

Тут Артём окликает официанта, всё время стоящего к нам спиной и смотрящего на улицу:

– Вы не видите, что мы уже тут? – говорит требовательным тоном. – Примите заказ и принесите три рюмочки.

Но официант спокойно поворачивается к нам и говорит:

– Без масок не обслуживаем, – и добавляет. – А теперь, прошу, покиньте зал.

– Не пойду я никуда! – обиженным голосом вскрикивает Юрий.

Официант, подойдя к нему, как-бы случайно наступает ему на ногу.

Хамство официанта действует на меня ошеломительно.

– Не выбросишь же стариков за порог своего заведения? – говорю я тихим голосом.

Тут официант, чихнув в мою сторону, также тихо отвечает:

– Старики должны сидеть дома и ждать, когда кухарки подадут им еду, а не хорохориться тут.

Нам крыть нечем, все злобно замолчали.

Тогда официант, резко повернувшись ко мне:

– Что ждёте? – обращается громко. – Когда подадут утку по-пекински?

Мы все скованы таким обращением, но сказать нам тоже нечего.

Тут в нашу сторону направляется второй официант с отвислым животом, упакованный в белое с ног до воротника, поэтому медленно двигается.

Он кивком головы показывает другому официанту:

– В таких случаях делаешь вот так, – говорит ему же.

Затем, одним рывком сдёрнув скатерть, оголяет наш стол.

Приборы, даже бокалы остаются на столе, только чекушка валится на бок.

Далее она катится по столу и, дойдя до края, падает.

И тут Юрий, вовремя подставив руку, перехватывает её и бросает себе в карман.

Только на столе остаётся мокрый след.

Официант, скомкав скатерть в руках, направляется к стойке, при этом замечает громко:

– Когда же вас чертей на убыль пойдёт?

Спина уходящего официанта скрывается за стойкой.

Мы, опираясь о плечи друг друга, встаём и направляемся к выходу.

Вялыми, оттого медленными шагами переходим ленту Люблинской и заходим на территорию нашего пруда.

– Им бы обслуживать кыргызов, – бросает Юрий в сердцах. – Привели бы их в чувство, как разговаривать со старшими.

– Здесь даже мои кыргызы бессильны что-либо сделать, – говорю я. – Сегодня правит балом инфекция Ковид-дыра!

Оба вдруг замолчали.

– Маску всё же надо было надеть, – говорю я. – Карантин объявили не они. Боятся, закроют их кафешку.

– Тоже мне, – говорит Юрий, – руки мойте, будто ребёнку напоминают мне.

Не приближаться к человеку ближе полутора метра.

Не гулять дальше 200 метров от дома.

Такие дурацкие требования вдолбили в мозги у людей.

И, послушайте, кто об этом говорит?

Сам государь учит меня. Представляете?

Мы молчим, тогда Юрий продолжает развивать свою мысль.

– Для меня это туманная напраслина.

Зачем? Отчего вдруг такой ажиотаж?

Требование к чистоте тела и рук должно быть адресовано к тем, кто не умеет читать и писать.

– Вынужден крамольную мысль излагать, без обид и без права передачи, – говорю тогда я. – Тут мы, три дурака, хотим решить судьбу человечества.

Но при всём при том, что происходит в мире, я, например, толком не знаю. Юрий тоже не понимает. А ты, Артём, видать, знаешь?

Расскажи нам.

– Ты, Йети, так думаешь? Ну, что же? – начинает Артём. – Пишут о создании инфекции Ковид открыто.

– А почему раньше не придумали эту бадягу? – вмешивается Юрий.

– Думаю, власть предержащие встретили на горизонте что-то сильнее себя. Конкурента, – продолжает Артём. – Появление предприятий-IT или, как по-простецски называют, айтишников стало причиной.