– Нет, никого я не видела, – ответила старуха, а сама быстро удалилась от Елены в сторону, села на кресло и оттуда продолжала впиваться взглядом в гостью. – Как видишь, я здесь совсем одна.
Но тут из центральной двери вышли два мужчины среднего возраста, одетых в рабочую одежду и с инструментом в руках. Елена поняла, что это работники, жившие у старухи и помогающие ей по хозяйству. Мужики хотели что-то проверить в печи, но услышав шипящий звук хозяйки и, увидев её пронзительный злобный взгляд, тут же удалились прочь. Хозяйка, словно прочитав вопрос Елены, поспешила оправдаться.
– Это всего лишь работники. Здесь живут несколько мужиков, которые следят за моим домом, животными и помогают мне в делах. За это я дала им приют и пропитание. Но они – неотёсанные мужланы. С ними не поговорить, не посоветоваться. Я такая одинокая. Мне нужна какая-то живая душа, например, дочка. И поэтому ты, дорогая останешься со мной, здесь в этой пещере.
Елена поняла, что всё это была западня для неё, а её Димушки здесь действительно не было. Насторожившись, девушка очень осторожно стала пятиться назад.
– А вы бы подружились с кем-нибудь из посёлка. Вот, например, в больнице работает очень добрая бабушка Валентина Петровна. Она, мне кажется, охотно с вами подружится, – Елена дошла до входа и думала уже выбежать наружу, но ветки, так красиво свисающие снаружи, теперь упирались девушке в спину и не пропускали её дальше.
– Ты мне зубы не заговаривай. Доченька, я тебя давно жду, – старуха вскочила с кресла и снова начала ходить вокруг Елены кругами, не дотрагиваясь до неё, но словно окутывая чем-то незримым. – А твои подружки мне помогли тебя сюда заманить. Я их подговорила промолчать в обмен на свободу Дмитрия от тебя. А этой девице только это и нужно. Крепко она в твоего вцепилась. Не переживай, Алёнушка, мы с тобой хорошо заживём. Вон у меня лес, какой большой. Ходи себе гуляй, да мне помогай.
– Бабушка, но меня же искать будут. А как же мои родители? А как же Дмитрий?
– Ничего страшного. Поищут – поищут и успокоятся.
Елена поняла, что сопротивляться сейчас было бесполезно, и сделала вид, что согласна остаться. Смиренно пошла за старухой. Та повела её к дверям.
– Вот, смотри, это двери в хозяйственную часть, – и показала на центральную дверь. – Сюда будешь ходить за помощью к мужикам. Это – моя комната, – сказала хозяйка и показала на левую дверь. – Сюда никогда не заходи. А это – твоя комната, располагайся, сказала старуха и как будто подтолкнула девушку внутрь.
Дверь за Еленой захлопнулась, и она осталась одна в комнате. Девушка стала осматриваться. В комнате горел не очень яркий свет от лампочки под потолочным сводом. Окна не было. Да, и какое окно? Ведь эта часть пещеры упиралась в высокую часть горы, и выхода из неё не было. На этой стене, противоположной входу, висел большой современный телевизор. Помимо единственной лампочки, в углу на комоде с зеркалом стоял подсвечник с шестью свечами. «С ними наверняка будет гораздо ярче», – подумала Елена и, тут же свечи сами зажглись. Девушка увидела все детали комнаты. Комната была небольшая, но просторная и уютная. По правую сторону от двери стояла широкая, аккуратно застеленная кровать. Елена присела на неё и почувствовала, какая она мягкая. В голове сразу промелькнула мысль: «Мягко стелет, жёстко спать». Так она подумала про странную хозяйку пещеры и стала рассматривать комнату дальше. В этой же части, возле кровати, в углу у двери стоял шкаф для одежды. Елена раскрыла обе его створки и удивилась. На плечиках висела разная одежда её размера. Елена выдвинула ящик внизу шкафа. В нём: в одном отделении лежало нижнее бельё, в другом – носки, колготки и леггинсы. Всё было новым и аккуратно сложенным. «Да. Действительно ждала и подготовилась», – подумала Елена и посмотрела на противоположную от кровати сторону комнаты. Справа от комода стоял небольшой деревянный столик на высоких ножках, а на нём клетка. Девушка быстро подошла к ней и увидела канарейку. Та смирно сидела и печально смотрела на девушку. Елена открыла клетку, запустила руку в неё и раскрыла ладонь, приглашая птичку на неё. Канарейка робко прыгнула на ладошку девушки. И тут случилось чудо. Как только канарейка оказалась на руке девушки и почувствовала её тепло, она словно ожила, встрепенулась и радостно запела свою прелестную песню. Елена услышала свою родную мелодию, которую напевала с детства. «Не может быть! Как это возможно? Откуда ты знаешь её?», – спросила девушка у птички. А та лишь радостно напевала в ответ и полетела по комнате. Елена присела на мягкий стул, стоящий рядом со столиком и с нежностью в сердце наблюдала за птичкой. Канарейка, исполнив свой танец с песней, прилетела на руку Елены, радостно встрепенулась и залетела назад в клетку, дав тем самым понять, что пора спать. И точно, девушка и позабыла от встречи с птицей, какой была уставшей. В углу комнату, слева от двери, за ширмой находился санузел: душевая кабинка, раковина и унитаз. «Ну, надо же! Какая современная пещера», – подумала Елена. На крючке висели два свежих полотенца, а на плечиках – ночная сорочка. Здесь всё было новым: и рулон туалетной бумаги, и мыло, и полные бутылочки с шампунем и гелем для душа. По всему было понятно, что раньше здесь никто не проживал, но кого-то ждали. И этим кем-то была Елена. Она приняла душ, надела свежую ночнушку, задула свечи, выключила свет и отправилась в кровать. Не успела она окунуться в мягкую перину, как тут же провалилась в сон. Ей снился Дмитрий. Сначала всё было прекрасно: они гуляли вдвоём, говорили о будущем и целовались, много целовались. Елена летала от счастья и поднимала в своих объятиях Дмитрия вверх, к макушкам деревьев. Они кружились в воздушном танце. Но, вдруг взгляд Дмитрия стал печальным, затем совсем грустным. Он опустил голову, наклонив её в сторону и начал растворяться в руках Елены. Девушка растеряно начала оглядываться, пытаясь найти любимого, но нигде его не видела. Она приземлилась на землю и продолжила поиски. Елена бегала из стороны в сторону и звала: «Ди-муш-ка…Дим…». Крик был таким громким и звонким, пронизывающим весь лес. И тут Елена проснулась. Сидела на кровати, опершись на обе руки и слегка откинув голову назад, тяжело и быстро дышала, как после длительного быстрого забега. Длинные распущенные волосы её были слегка влажные, а сердце билось так часто и громко, что, казалось, было слышно всем вокруг. Понемногу девушка начала приходить в себя и осознавать, что видела плохой сон. Она вспомнила, где находится, быстро встала с кровати, умылась, оделась, причесалась и заплела волосы в косу. Девушка намеревалась, во что бы то ни стало покинуть это место и вернуться в лагерь. Она подошла к клетке, открыла её взяла канарейку и посадила себе на плечо. Елена быстро вышла из комнаты и направилась к выходу, но тут её остановил голос старухи.
– А, уже подружились? Ну, вот и хорошо. Теперь будем завтракать. И поскорей, у нас много дел, – сказала она и похлопала в ладоши, зазывая помощников.
– Я не собираюсь у вас задерживаться, бабушка, – резко ответила Елена.
– Между прочим, Анна Митрофановна. Но можешь называть меня просто бабушкой, мне приятно, – ответила старуха, не отреагировав на заявление девушки.
– Анна Митрофановна, я ухожу, – снова резко сказала Елена и рванула к выходу.
– Ну, ну, попробуй.
Елена выскочила из пещеры и побежала к спуску вниз. Как только она добежала до конца площадки, к месту, где дорога сужается за счёт выступающего приваленного сбоку валуна, девушка тут же упёрлась в какую-то незримую стену, даже слегка ударилась лбом о неё. Елена немного постояла, потёрла лоб, чтобы не было шишки, и стала ощупывать невидимую заслонку руками, надеясь отыскать лазейку. Не найдя выхода, девушка начала спускаться вниз в лес. Лес впустил её. Елена бежала по неизвестному лесу. Он был незнаком ей своим видом и состоянием: он был такой же старый и сухой, как старуха, которая жила здесь. И, вроде бы горы родные, лес весь родной, но в этом месте он был другим. Ветви деревьев почти все были безжизненными, безлиственными. Лишь изредка попадались листики на отдельных ветках деревьев и кустов, и проглядывала малочисленная травка. Как будто осталось только самое сильное, что крепилось из последних сил. Хотя солнце светило и проникало в лес, и ручьи журчали обычной водой, но чего-то природе не хватало. Это всё Елена не столько видела, как чувствовала внутри. Ей некогда было останавливаться и рассматривать окружающее, она спешила выбраться из этого леса. И, вот, она уже увидела привычный взгляду живой лес, обрадовалась, что убежала, оглянулась посмотреть: нет ли погони, и со всей силы ударилась снова о незримую стену, которая отделяла мёртвый лес от живого. Девушка упала на землю и разрыдалась не столько от боли, сколько от обиды на безрезультатность желаемого побега. Наревевшись вдоволь, Елена встала, отряхнулась от налипшего сухого мха и медленно, опустив голову, побрела назад к пещере. Дорога назад показалась ей долгой и тяжёлой, но, в самом деле, заняла не больше двух часов. На площадке девушку ожидали радостные львы. Они играли, резвились, а, заметив Елену, подбежали к ней и начали по очереди ластиться, тереться о ноги и подставлять мордочки для поглаживания. Девушка понемногу успокоилась и даже развеселилась в компании львов. Тут вышла Митрофановна и съязвила Елене, напомнив о провальном мероприятии.