Литмир - Электронная Библиотека

Но существует другая категория страхов и ситуаций, с ними связанных. По своему опыту работы детским психологом могу сказать, что в большинстве случаев робости, как черты характера и невротических нарушений, вызванных страхами, виноваты взрослые. Почему-то принято, что запугивание – приемлемый способ воспитания и контроля над ребенком. Взрослые, родные люди, которым ребенок привык полностью доверять, используют самые разные «страшилки»:

– «Не ходи туда, там тебя злой дядька заберет»

– «Не лезь на горку – упадешь и сломаешь позвоночник»

– «В городе завелся маньяк…»

– «Все бездомные собаки – бешеные…»

– «Попадешь в милицию, там тебе покажут…»

Эти реплики не придуманы мною, они подслушаны на детских площадках. Знакомо? Если ваши родители применяли подобные методы воспитания, то не удивительно, что весь мир для вас наполнен опасностью. Взрослые не понимают, что почти любой страх для ребенка – это страх смерти. И пугая чем-то, они пугают смертью. Вспомните, когда вы поняли, что все люди смертны, и осознали, что с вами тоже это когда-то случится? В учебниках по детской психологии указывается, что эта информация доходит до ребенка в старшем дошкольном возрасте – 5—6 лет. Но по своем опыту, по опыту своих клиентов и детей, с которыми я работала, могу сказать, что это осознавание случается намного раньше. И дальше все зависит от того, как ребенок поступит с этой информацией, и как отреагируют взрослые на его вопросы:

– Мама, а я что, умру?

– А когда умирают, что потом?

– А ты когда умрешь?

Каждый ребенок переживает страх смерти, и очень важно, чтобы он нашел сам, или с подсказки взрослых, какой-то оптимистический выход и пояснение:

– После смерти люди превращаются в кого-то другого и рождаются еще раз.

– Когда люди умирают, они попадают на небо и там живут в раю.

– После смерти люди становятся духами, они живут так же, но их никто не видит.

– Я когда умру, стану кошкой или щенком…

Не важно, что это будет за пояснение, важно, чтобы ребенок в него поверил. Не навсегда, но на какой-то период. Позже тема смерти будет переосмыслена, и этот детский опыт ляжет в основу принятия смертности. Если же пояснения в детстве не было, то надо сыграть роль того самого мудрого родителя, от которого вы ждали утешения.

Дети лечатся самостоятельно. Игры и ритуалы, основная цель которых – доказать существование загробного мира, ни что иное, как компенсация страха смерти. Кто не знает разновидность детского фольклора – рассказы-ужастики? Их героями становятся «Черная Рука» и «Летающий Гроб», «Красный Глаз» и другие представители нечисти. Ни одно лето, проведенное в пионерском лагере, ни обходилось без таких «прививок от страха».

…В школе была кладовка, внизу, под лестницей. Мы специально оставались после уроков, залезали в эту кладовку, чтобы вызвать Пиковую Даму. Для этого нужно было зеркало и свеча. Зеркало держали в руках и направляли в потолок. Потом все вместе шепотом говорили три раза «Пиковая Дама, появись!». И кто-то обязательно видел её отражение в зеркале… Было жутко страшно, но мы повторяли все это по многу раз.

Позже, в подростковом возрасте, страх смерти может выражаться в вызове: «Я рискую своей жизнью, и я не боюсь!». И начинаются походы на железную дорогу и на стройку, залезание на чердаки, ныряние с большой высоты в воду и другие «трюки». При этом важно, чтобы ребенка не подвел инстинкт самосохранения – вызов смерти бросается, но дети отказываются от того, что действительно опасно и не по силам. Это не имеет ничего общего с попытками самоубийства и саморазрушающим поведением. Цель поступка – победить страх и противостоять запретам.

Вечером мы пошли прыгать с балкона в сугроб. Мы поднимались на балкон по пожарной лестнице и все по очереди спрыгивали. А я не смог. Пацаны меня уговаривали, демонстрировали, что ничего опасного нет, а у меня, как только я подходил к краю, начиналась тошнота, и все внутри холодело. Так и не прыгнул. Надо мной никто не смеялся, но мне все равно было стыдно. Я не спал потом всю ночь, а рано утром встал и пошел туда. Сиганул с первого же раза – просто не дал себе ничего почувствовать, действовал, как робот. Больше не повторял, мне хватило. Я это делал для себя, а не напоказ.

Что остается после детства в виде не пережитых страхов? Когда я называю клиентам их страх и объясняю его природу происхождения, связь с детством, многие искренне удивляются: они и не думали, что корни уходят так глубоко…

Страх потери контроля над близкими.

– Муж задержался на работе, телефон вне доступа.

– Няня с ребенком ушли гулять и не вернулись в положенное время.

– Вы звоните поздно вечером своей маме, а её нет дома.

– Родственники уезжают в отпуск в то место, с которым нет связи.

– Ребенок ушел гулять с друзьями и не взял телефон…

Нам свойственно беспокоиться за наших родных и близких людей, когда мы не обладаем информацией о них, то есть теряем контроль. Иногда это беспокойство перерастает в неконтролируемый страх, а иногда – в фобию. Мы не можем справиться с переживанием, все валится из рук, невозможно отвлечься. В голову лезут только дурные мысли, воображение рисует трагические картины, вспоминаются вдруг эпизоды аварий, катастроф, убийств и других трагедий. Чтобы избежать этого, человек стремится постоянно контролировать своих родных. В наше время проблему частично решила сотовая связь. Каждый первоклассник шагает в школу с мобильником на шее. И все административные запреты на пользование телефонами разбиваются в прах перед натиском родительского контроля: «Я должна знать где он и что с ним – так мне спокойнее». Но это лишь один из способов снизить тревожность. В глобальном масштабе проблему он не решает.

А родилась эта проблема, скорее всего, в очень раннем возрасте, иногда даже младенческом. Для ощущения безопасности ребенок должен постоянно видеть свою мать. Она видна – значит она есть. И, значит, со мною все будет в порядке. Но как только мать уходит из поля зрения, с точки зрения младенца она умирает. И, значит, я тоже погибну. Опыта, указывающего на то, что человек может пребывать в другом пространстве, еще нет, и потеря контроля равносильна смерти. Вот почему сразу лезут в голову самые страшные предположения, вот почему мы не способны порой рационально объяснить себе ситуацию и успокоиться: «не контролирую – теряю – умираю». Между тем, вам, наверное, встречались люди, которым этот страх неведом. Они начинают беспокоиться только тогда, когда на то есть веские основания.

Однажды я встречалась с журналистом, чтобы дать интервью. Но на момент нашей встречи, мне было не до этого: мой двенадцатилетний сын с утра был «вне зоны доступа». Вначале я звонила каждый час, потом чаще, пробовала обзванивать его друзей, позвонила классному руководителю. Со школы он ушел вовремя, но связи с ним не было, а на улице уже темнело. Я сидела за столиком и нервно постукивала по рубке. Разговор на клеился. Наконец журналист спросил:

– У вас что-то случилось?

– Да, вот сына никак не могу найти, все «вне зоны»…

– Хотите, я как отец четырнадцатилетнего подростка назову вам множество причин… Первая: трубка разрядилась, вторая –поставлена на вибро режим и лежит в рюкзаке, третья – оставлена в другой одежде… На десятой причине мой телефон зазвонил: сын сказал, что трубка разрядилась, и он забыл её поставить на зарядку… А журналист стал для меня примером рационального подхода к переживаниям – иногда помогает.

Страх перемен.

Если даже вас в чем-то не устраивает ваша жизнь, то легче смириться с неудобствами, чем что-то поменять:

– Работа, где не интересно, мало платят, начальник деспот;

– Отношения, которые приносят лишь скуку и разочарование;

– Одежда, которой сто лет в обед;

– Привычный набор продуктов в холодильнике;

11
{"b":"716574","o":1}