– Не иначе нефтяной магнат, – продолжала смеяться я.

– Да нет, дурочка, это Мишка, – засмущалась она. – Он меня искал по всей дискотеке. Впрочем, так же, как Юлька, Олька и Светка. В конце концов девчонки все сами порастерялись, и он еще и этот курятник потом собирал весь. Вот какой он у меня заботливый! Подружек отправил на такси, меня сам доставил домой.

– Ой-ля-ля, – вставила я.

– Я его за это отблагодарила, – не унималась Наташка.

– Да уж не сомневаюсь! – съязвила я. – Правда, ты в таком состоянии была… Не знаю уж, доставило ли это ему удовольствие.

– Дурочка, – рассмеялась Наташка, – я же не в этом смысле. В этом смысле у нас как раз ничего и не было. Я же – не такая!

– А как же тогда ты его отблагодарила? – изумилась я.

– Ну, как-как! Я спела для него, – скромно сказала Наташка.

– Ты? Спела?! – еще больше удивилась я. – Ты же не умеешь петь!

– Да нет, – не смутилась Наташка, – я пою иногда. Правда, во время моего пения Мишка выходил на балкон. А когда я возмутилась его поведением, он сказал: «Не хочу же я, чтобы соседи подумали, что тут кого-то убивают». Поэтому он делает вид для них, что все нормально.

Я разразилась новым приступом смеха, а Наташка подхватила. Я давно уже так не смеялась. Наташкины приключения мне казались очень забавными, да еще, представив всю картину – как это могло происходить, я не могла остановить свой смех.

– Ну, а что у тебя? – спросила подружка, когда мы уже успокоились.

– Кажется, Никитка собирается сделать мне предложение, – грустно сказала я.

– Ленка, – завопила Наташка, – это же здорово! Он такой сексуальный, молоденький и так тебя любит.

– Да, наверное, – все тем же тоном продолжила я. А сама подумала о Сергее. С ним было бы все по-другому. Да и такую новость я сообщала бы совсем иначе.

Вечером я, как всегда, пошла в больницу к Никитке. Он уже готовился к выписке, и скоро это должно было произойти. Точно так же, как и предложение руки и сердца с его стороны. Я не сомневалась, что в первый же вечер после выписки он его сделает. Время еще есть, решила я, вот когда это произойдет, тогда я и подумаю, как поступить. А сейчас нам просто хорошо друг с другом, и ему надо быстрее выздоравливать.

Странно, но Никитка стал значительной частью моей жизни, и я очень сильно к нему привыкла. Мне нравился он как внешне, так и по человеческим качествам. Может, если бы я не была влюблена без памяти в Сергея и не бредила им, я бы с такой же страстью влюбилась в Никитку. Он соответствовал всем моим критериям. Но пока сердце мое было занято, и я сама не готова была к таким переменам.

– Добрый вечер, – произнесла я, войдя в палату. – Ну, как тут мой герой сегодня? – произнесла я, обращаясь как бы ко всем больным сразу.

Надо отметить, что коллектив в палате подобрался хороший и молодой. Два призывника проходили обследование и пытались откосить от армии, студент со сломанной ногой и дядя Ваня – самый старший из них.

– Да что с ним станется, – ответил дядя Ваня, – готовится к выписке, вон, к медсестрам приставать уже начал, не смотри, что ребра сломаны.

Я рассмеялась. Никитка покраснел.

– Да когда я приставал-то, дядя Вань, что ты болтаешь! – ответил Никитка.

– Как – когда? – изумился дядя Ваня. – А в обед кто ходил задницу им демонстрировать?!

Дядя Ваня расхохотался своей удачной шутке про укол, который Никитке делала молоденькая медсестра.

– Пусть только попробует, – попыталась сделать серьезный тон я, – он вон в автобусе глазки построил какой-то красотке, теперь вот ребра никак не срастутся. У меня разговор короткий, а рука тяжелая, теперь уже двумя ребрами не отделается.

Все в палате, включая меня и Никитку, расхохотались.

– Эх, Никитка, – мечтательно произнес дядя Ваня, – ну и повезло же тебе! Такую девушку отхватил. Мне бы годков двадцать скинуть, я бы – ух!

– Ну, не скромничайте, – ответила я, – вы и сейчас – мужчина хоть куда! Мы и сейчас еще можем УХ, пока некоторые к медсестрам пристают.

– Ладно-ладно, – сказал Никитка, вытесняя меня из палаты в коридор, – надо увести от вас свое сокровище, а то тут один уже отбивать невесту собрался, эти двое, – кивнул Никитка на призывников, – тоже слюнки распустили, глазки горят… Готовьтесь лучше к тому, что ближайшие два года у вас будет один любимый человек – прапорщик.

Все снова рассмеялись, а мы вышли в коридор, затем – на улицу.

Я даже не заметила тот момент, когда мы оба стали говорить о себе как о паре. Ведь практически сразу, с первой встречи Никита заявил на меня права и обозначил свои намерения. А после их драки с Сергеем я, вообще не успев ничего понять, в машине скорой помощи ехала как его невеста. Все произошло так скоротечно, что я тогда не все осознала, а потом ситуация развивалась сама собой. У нас не было возможности поговорить О НАС, а говорить об этом сейчас уже нет никакого смысла. Вот так мы с Никитой стали парой, сами не заметив этого.

Никитка готовился к моему приходу и, когда я пришла, был уже не в больничной пижаме, а в джинсиках, маечке и туфельках. На больного не похож вовсе.

– Пойдем погуляем по Набережной? – спросил он меня.

Набережная – это самая красивая и зеленая улица в городе. Она шла вдоль реки, была красиво обустроена различными лавочками, летними кафешками и другими укромными местечками, где могли уединяться влюбленные парочки. Весь город гулял именно там.

– Пошли, – согласилась я.

– А тебе разрешают выходить за территорию больницы? – спохватилась я. – Мы можем и тут погулять.

– Можем, – ответил он, – но лучше пойдем погуляем как люди, а то я уже совсем одичал. К тому же я хочу побыть немного с тобой вне этого ужасного места.

– Как скажешь, солнце мое, – покорно согласилась я.

Мы гуляли по Набережной, болтали, смеялись, и мне было очень спокойно. Спокойно оттого, что Никитка – рядом, я не чувствовала никакого дискомфорта в общении, более того, меня тянуло к нему, я хотела его внимания. А ведь с момента нашего знакомства прошло всего несколько недель. Никита почти здоров, и со дня на день его выпишут.

Судя по его глазам, день ото дня он испытывал еще большее влечение ко мне. Так мы прогуливались, встречали массу знакомых, останавливались с ними и болтали. Я видела, что Никита нравится всем. Девушки, проходившие мимо нас, украдкой бросали на него взгляды, любуясь и надеясь, что и он удостоит их вниманием. Но ему, как видно, не нужен был никто кроме меня. Зато мне он не уставал говорить: «Смотри, как того парня скосило, так уж ему хочется смотреть на тебя. Ну, глянь на него, одари его счастьем».

Так мы гуляли и болтали о разных пустяках. Подошли к эстраде. Эстрада была сделана на случай, если приезжали артисты и давали концерт не на стадионе, а на улице. Не раз и Никитка со своей группой выступал на разных праздниках на этой сцене. Мы поднялись на сцену и встали у самого края, наблюдая за спокойным течением реки.

– Ох, как же хорошо, как спокойно, – задумчиво сказала я, – никаких проблем, никаких забот, все легко и непринужденно.

– Ага, мне тоже хорошо, – согласился Никита. – Так может быть всегда.

– Если бы, но это невозможно, – возразила я, – так же нет ни у кого на свете.

– Возможно! И у нас именно так и будет, – с уверенностью проговорил он, – если ты согласишься выйти за меня замуж и стать моей супругой.

В этот момент Никита как факир вынул из кармана коробочку, раскрыл ее и извлек колечко.

– Лена, я люблю тебя, – взволнованно произнес он. – Люблю тебя с первой минуты нашего знакомства. Я живу только от встречи до встречи с тобой. Другого исчисления времени я не знаю. Ты – единственная для меня девушка на свете. Я не вижу никого. И не хочу видеть никого. С тобой мое сердце бьется, а без тебя – останавливается. Может, ты скажешь, что мы мало знакомы, что еще слишком рано, но я готов ждать сколько угодно, если только ты этого хочешь и если у меня есть хоть малейший шанс, чтобы ты полюбила меня.