Сотонин не только пишет свои книги, но и собирает собственную библиотеку, помечая приобретения печатью «Философская библиотека Сотонина». Принимая во внимание дату приобретения, сохранившуюся на книге «Творения Оригена. О началах», вышедшей в Казани в 1899 г., можно предположить, что к концу сентября 1913 г. философская библиотека Сотонина насчитывала 408 книг.
В 1919 году Сотонин становится преподавателем экспериментальной психологии и эстетики в Казанском университете. Он читает ряд курсов по психологии, эстетике, экспериментальной педагогике и т. п. Слушателями этих курсов были студенты факультета общественных наук (ФОН). Осенью 1922 году этот факультет был объединён с Казанским педагогическим институтом и Восточной академией. Результатом объединения стал Восточно-педагогический институт (ВПИ), созданный с целью подготовки учителей по родному языку, литературе, культуре и этнографии местных народов. В 1920-ые годы Сотонин возглавлял психологический отдел Академического центра Наркомпроса республики и преподавал в Восточно-педагогическом институте. Кроме этого, он руководил психотехническими лабораториями ВПИ и КИНОТ. В 1931 году ВПИ переименовывается в Татарский педагогический институт, а с 1934 года в Казанский государственный педагогический институт.
Константину Сотонину удаётся успешно сочетать преподавательскую и научную деятельность. Результатами его работы становятся такие книги, как «Идея философской клиники (Введение в систему философии)» (Казань, 1922), «НОТ как философия трудящихся масс» (Казань, 1924) и «Сократ. Введение в косметику» (Казань,1925). Знакомство с ними позволяет говорить о Сотонине как о вполне сложившемся мыслителе. В 1928–1929 гг. Сотонин публикует в «Вестнике КИНОТ» ряд статей о своей методике исследования внимания, о своей системе нотной записи рабочих движений, о методике исследования остроты слуха и количества шума в помещении, об эргологическом анализе и т. д. Предпринятый Сотониным анализ существовавших в то время методов исследования утомления, позволил ему сформулировать своё понимание проблемы, что сегодня можно оценить как оригинальный вклад в создание теории утомления. В то время КИНОТ, директором которого был И. М. Бурдянский, уже имел определённую международную известность. Научные разработки этого учреждения получили высокую оценку зарубежных специалистов, в частности в Международном институте НОТ в Женеве и швейцарском Бюро профессиональной ориентации.
В 1929 году государственные и партийные органы, общественные организации Татарской АССР перешли к политике вытеснения и ликвидации религии, причём осуществляли такую политику не только пропагандистскими, но и насильственными методами. В ноябре 1929 года Татарским отделом ОГПУ в Казани было арестовано несколько человек, являвшихся членами нелегального политико-философского кружка. В качестве руководителя этого кружка был арестован и Константин Сотонин. Арест Сотонина вызвал в республиканской прессе ряд публикаций, «разоблачающих» его взгляды: прежде всего, критике подверглась концепция философской клиники. Воззрения Сотонина характеризовались как «полубезумный бред», а он сам представал как вообразивший себя вторым Сократом «обыватель, проделавший всевозможные эксперименты над попавшими по его влияние людьми, ломая их психику и доводя их до самоубийства». Сотонину вменялись в вину и пропаганда самоубийства среди молодёжи, и проповедь наркотиков, и проповедь алкоголя. С Сотониным и его деятельностью связывали несколько самоубийств, произошедших в то время в Казани, и даже убийство молодым человеком (учеником Сотонина) девушки. При этом из описания Сотониным девушки-самоубийцы делался вывод о его, якобы, садистских наклонностях. В связи с этими обвинения ми на память приходит древнегреческий философ Гегесий Александрийский. Считается, что этот преподававший в Александрии философ проповедовал самоубийство и делал это настолько успешно, что ему даже запретили преподавать. Гегесий получил из-за этой проповеди прозвище «Пейситанатос» («Учитель смерти»). Увидеть в учении Сотонина (пусть даже частично) элементы учения Гегесия Александрийского, в данном случае проповедь самоубийства, конечно, можно, но только при очень большом желании.
Любопытно, что в одной из статей высмеивалось как «смешное и жалкое» указание Сотонина своим ученикам (в статье подчёркивалось, – «вернее ученицам») по изданию его произведений и биографических очерков. Упоминание об этом должно было дискредитировать Сотонина. Учитывая современные публикации, посвящённые важной роли женщин в судьбах того или иного литературного и философского наследия, например, в сохранении философского наследия Н. Фёдорова, публикации и популяризации трудов Даниила Андреева, Александра Чижевского их вдовами и др., само это высмеивание, в свою очередь, может показаться забавным, однако в то время оно вряд ли могло вызвать даже улыбку. По постановлению Особого совещания при коллегии ОГПУ от 3 декабря 1930 года Константин Иванович Сотонин как руководитель нелегального политико-философского кружка, «пропагандировавшего анархо-индивидуальные взгляды, невозможность построения коммунистического общества с точки зрения биологии человека», был приговорён к трём годам исправительно-трудовых лагерей. Согласно некоторым сведениям, Сотонин через некоторое время после освобождения был снова арестован и осуждён. Умер он в годы войны, в 1944 году.
С точки зрения Сотонина, философия есть дитя неудовлетворённости, неудовлетворённого эротического страстного стремления к благу. Проблема блага для индивидуума, по мнению Сотонина, модифицируется в проблему преодоления недовольства. Система решения этой проблемы и есть философия как учение о недовольстве. Однако подлинной философией философия становится лишь тогда, когда она начинает обращать внимание на реальные причины недовольства человека окружающим миром, и видит устранение недовольства или в устранении причин, или в устранении их следствий. Поэтому философия XX века должна начать решать проблему блага с изучения недовольства, его форм и причин. В первую очередь, полагал Сотонин, необходима диагностика и этиология (учение о причинах), и только после этого можно будет обращаться к устранению недовольства посредством терапии и предупреждению его профилактикой. С этой позиции Сотонин набрасывает план будущей системы философии.
Сотонин показывает сходство философии и медицины, ибо и философия, и медицина имеют дело с индивидуумом, а значит, представляют собой более искусства, чем науки. Философская терапия, по Сотонину, в качестве способов лечения использует гипноз, внушение и различные фармакологические средства, в том числе Сотонин действительно допускал употребление и кокаина, и гашиша, так что, обвинения имели некоторые основания. По мнению Сотонина, философ должен быть врачом-философом и работать с индивидами в философских клиниках. Для врача-философа единственной целью является достижение «пациентом» радостной и спокойной жизни. Сотонин задавал сам себе вопрос: а куда же денутся из философии такие дисциплины, как: метафизика, гносеология, логика? И отвечал: что касается первой, то она уже давно признана фиктивной наукой; немногим менее фиктивна как наука логика – этот разлагающийся, хотя ещё и живой труп. Гносеология же, имеющая полное право и основание на существование в качестве теоретической науки, тем не менее, не может иметь серьёзного практического значения и служить основой для построения жизни в XX в. Теории познания следует отвести скромное место среди теоретических наук, но вне пределов философии. По мнению Сотонина, истина не является критерием оценки той или иной философской системы; вопрос не в истинности, а в пригодности данной системы для данного индивидуума. В философии Сотонин видел по преимуществу практическую науку о благе, подчёркивая прикладной характер не только психологии, но и философии. Сотонин был уверен, что «людям сегодняшнего дня нужна земная философия, и для построения её мы не найдём пригодного материала в этих двадцати веках; для сегодня пригоден только Сократ; только он». Главное содержание новой философии должны, был уверен Сотонин, составить философская диагностика, философская этиология, терапия и философская пропедевтика.
