– На сколько ситуация катастрофичная? – уже в машине спросил Павлик.

– Кажется очень, – тихо ответила я.

– Значит домой тебе нельзя, – мой друг всегда был умным и проницательным.

– Тебе все равно надо к врачу, тебе же больно, – настаивал Павлик.

– Это тоже вряд ли. Я даже не смогу объяснить что случилось. Я себе не могу объяснить, – отчаянно говорила я.

–Тогда едем ко мне, мои в командировке, на конференции в Питере, – сказал Павлик скорее себе, чем мне. – Напиши своим родителям, что все хорошо и ты на вечеринке.

Павлик после школы переехал с родителями в другой район. У родителей было собственное дело, чем точно они занимались, я не знаю, но дела шли у них очень даже хорошо. Дом у них был огромный, красивый, со всеми удобствами и современными технологиями. Машину моему другу подарили ещё на восемнадцатилетие и вот уже полгода он старается к ней привыкнуть. Водит то он хорошо, но ему было неловко показывать, как состоятельно он живёт. Даже ездил в институт по старинке на автобусе. Он то и не просил машину, хотел свою лабораторию, сколько себя помню, это была его заветная мечта. Правда папа Павлика считал эту мечту детской и хотел сделать из него мужчину, тем более что мой друг рос без каких-либо подростковых перепадов и проблем. Наверное это единственный подросток на планете, заслуживающий машину, но не желающий этого подарка.

Я начала засыпать, когда мы подъехали к дому Павлика, если не шевелиться боль в боку становилась не такой резкой, только слегка ноющей. Но попытавшись выйти из машины, я ощутила очередной прострел в боку и сразу проснулась. Добираться до комнаты Павлика мне пришлось на его руках, что было для меня открытием. Пока он меня нёс, я удивлённо смотрела на него. На полпути он это заметил и, улыбнувшись, коротко сказал: “допинг”. Но заметив, что я все ещё смотрю на него удивлённо, он решил уточнить: “слушай, ты забыла, у меня ж теперь машина, значит я мужик, сильный мужик!”. Всё-таки умел Павлик отвлечь меня и заставить улыбаться.

В комнате у друга было очень уютно, правда было полно всяких компьютеров, мониторов, лампочек и различных гаджетов. Испытывая ту же неловкость, что и мой недавний знакомый Алексей, Павлик помог снять мне куртку и обувь. Друг оставил мне свою футболку и пошёл за аптечкой, едой и питьем, а я, немного полежав, сняла свитер и решилась осмотреть бок. Зрелище было ужасным, все опухло и отекло, цвета на коже были самые разные, в основном бордово-черные. Услышав шаги на лестнице, я как смогла натянула футболку и легла.

Павлик зашёл в комнату, неся в руках кучу всего, даже не видно было его самого. На ощупь дойдя до кровати, он все сложил у моих ног и, глядя на меня, спросил:

– С чего начнём? Я конечно не доктор, но лечить тебя надо! – как-то нервно он выглядел. В такой ситуации мы точно ещё не были.

– У меня сильный ушиб, возможно перелом, ты мне помочь не сможешь! Мне бы обезболивающее и чай, ну и поплакать если можно! – Говоря это, я действительно расплакалась, хотя минуту назад ещё кое как держалась.

Накрыв одеялом и устроившись рядом, Павлик меня обнял. Тихонько плача я непроизвольно перебирала в голове все случившееся, картинки сами собой возникали у меня в голове откуда-то из-под сознания. События накладывались одно на другое, каждое из которых загадочнее и туманнее предыдущего, я все ещё не верила в происходящее, как будто это не со мной, просто эмоциональные последствия от очередной прочитанной или пересказанной моим другом фантастической истории из книги. Но сколько бы я ни уговаривала себя, ни придумывала объяснения этим событиям, я потихоньку начала понимать, что реальность моя теперь другая и надо её принять, но в этом мне действительно нужна помощь.

Шмыгая носом, я выпила все-таки таблетку и чай, даже съела конфетку, которую предусмотрительно принёс Павлик. Как же мне бороться со всеми навалившимися проблемами, если я все ещё как ребёнок нуждаюсь в конфетках.

Мой друг обеспокоенно смотрел на меня, конечно ждал каких-либо объяснений. Собравшись с силами и мыслями, сделав глубокий вдох, я начала свой долгий рассказ со всеми подробностями и отступлениями в мир фантастики. По мере моего повествования мне была непонятна реакция Павлика, он просто спокойно слушал, немного грустно и тяжело вздыхая. Теперь мы поменялись ролями, как будто я ему рассказываю сюжет прочитанной мною книги, только уже основанной на реальных событиях. Павлик был моей последней надеждой, ведь ощущение что я схожу с ума не покидает меня, просто мне необходим своего рода напарник в этой истории, чтобы окончательно не потерять надежду в жизнь и веру в себя.

Закончив говорить, я закрыла глаза и ждала реакции моего друга, лёгкое волнение пробежало по всему телу. В то же время я боялась реакции Павлика, конечно он знал, что я такое придумать не могла, но и поверить в правдивость моих слов очень сложно, даже для лучшего друга.

Время шло, а он все не отвечал, мы продолжали лежать рядом. Павлик смотрел в потолок, а я уткнулась ему в плечо. Через наверное вечность, он просто взял меня за руку и крепко сжал её, и как оказалось для меня это был самый лучший ответ, я поняла, что он как всегда со мной рядом, понимает и принимает меня со всеми безумными и сверхъестественными проблемами.

Наверное доверившись другу и выговорившись ему я немного успокоилась, а также на меня подействовали таблетка, чай и конфетка. Я мгновенно уснула. Спала я относительно спокойно, хоть и не крепко, сквозь сон ощущала лёгкое покалывание в теле, перед глазами были радужные точки. А может мне показалось. Проспала я часов шесть-семь, когда проснулась было пять утра. Павлик сидел перед компьютером и что-то читал.

Я зашевелилась, пытаясь повернуться и при этом ожидая сильной боли я зажмурилась, но ощутила только слегка тянущую боль и лёгкую слабость. Хорошие однако таблетка, чай и конфетка. Я улыбнулась своим мыслям и тут же подумала, что выгляжу точно сумасшедшей, от чего ещё больше улыбнулась. Ясно почему Павлик вечно улыбается, это у него дома лекарства и еда другие.

Павлик тем временем повернулся и увидел меня с хорошим настроением. Подошёл и аккуратно прилёг рядом, боясь причинить мне боль.

– Мне намного легче. Я как раз думала какие у тебя хорошие лекарства! – с улыбкой сказала я.

– Ты просто не замечала, но конфеты всегда с тобой творят чудеса, почему ты думаешь, я их постоянно ношу с собой? – я с недоумением смотрела на друга, понимая, что и правда у него всегда припасены мои любимые конфетки, с молочным шоколадом. – Это твой “допинг”, ну или наркотик. Нет у тебя настроения, а я раз тебе конфетку, – хитро улыбаясь, добавил Павлик.

– Ты действительно хорошо меня знаешь! – говоря это, я посмотрела на своего лучшего друга и неожиданно поняла, что дело не только в этом.

Неужели я ничего не замечала раньше, ведь это так очевидно. Только в какой момент отношение Павлика ко мне изменилось, когда я стала для него не просто другом. Он так смотрел на меня, нежно, заботливо, искренне. Если подумать мой друг всегда оберегал меня, ценил, радовался каждому совместно проведённому моменту. Его улыбка при встрече со мной, приятные фразы, сказанные как бы между прочим, неожиданные сюрпризы, поднимающие мне настроение… почему я так невнимательна была к Павлику и принимала это как данное. В груди все сжалось, почему я осознала это только сейчас, я пока не готова это принять и обдумать, ведь столько всего навалилось. Так много изменений в жизни, все усложнилось и приняло новые направления. Как же мне со всем этим справиться, ведь даже понятный мне с детства Павлик оказался не таким, каким я его воспринимала, в наших с ним казалось простых и дружеских отношениях не все до конца ясно и легко. Или же я все знала…

Так мы пролежали ещё некоторое время, стало казаться, что мы одни в этом мире, в мире, который изменился, перестал быть понятным, простым и относительно добрым. Теперь необходимо во всем разобраться, постараться принять эти изменения и не ждать когда обычный автобус отвезёт меня в простую и безмятежную жизнь.