«Исход уругвайского народа» (1811)

Артигасу приходилось действовать в крайне сложных условиях, имея перед собой такой клубок проблем, которых не было нигде на континенте. Он в одиночку был вынужден сражаться против трех могущественных противников: португальцев, испанцев и властей Буэнос-Айреса (при этом с оглядкой на постоянно меняющиеся позиции великих держав, прежде всего Англии). После ухода португальцев из Восточной провинции – по договору, заключенному между властями Буэнос-Айреса и Рио-де-Жанейро при посредничестве англичан – триумвират в Буэнос-Айресе попытался возобновить кампанию против испанцев в Восточной провинции и привлечь к участию в ней Артигаса. И в начале 1813 г. войска «восточников» (orientales) присоединились к кампании[19]. С октября 1812 г. они окружили Монтевидео.

В январе 1813 г. (во время осады Монтевидео) в Буэнос-Айресе собралась Конституционная ассамблея. Для формулирования предложений «восточников» 5 апреля в поселке Трес-Крусес собрался конгресс, на который съехались делегаты от Восточной провинции, участники революционного движения. Там Артигас представил свой главный документ, который после окончательной редакции получил название «Инструкций 13-го года» – фактически своего проекта конституции, который выдвинул его в ряды не только выдающихся вождей и военачальников революционной эпохи, но и идеологов и политиков той эпохи.

Он предполагал рассмотреть эту конституцию на конгрессе провинций, и его цель была предельно ясна: по достижении территориального единства всей Ла-Платы наладить социальную и политическую организацию провинций и защитить конституционно их интересы.

Хотя за основу проекта была взята конституция североамериканского штата Массачусетс 1780 г. (считавшаяся тогда самой передовой), но «Инструкции» были самостоятельным, оригинальным документом латиноамериканской революционной эпохи.

В первой статье была четко зафиксирована абсолютная независимость колоний от испанской власти. Далее речь шла о свободах, права и обязанностях граждан. Построенная на принципах прогрессивной политической мысли XVIII и XIX вв., эта статья во многих отношениях была более углубленной по сравнению с европейскими конституциями.

Первый параграф первой статьи провозглашал, в соответствии с идеями Просвещения, «основные и неотъемлемые» права граждан, которые «родятся свободными и равными», обязанность государства защищать личность, и, наконец, право народа, если эти пункты не выполняются, «менять правительство и предпринимать необходимые меры для собственной безопасности, процветания и счастья». Таким образом, освящался революционный тезис о вмешательстве народа в дела государственного управления.

В одном из параграфов первой статьи речь шла о свободе религии и утверждалось, что «никакой гражданин не может быть преследуем или ограничен в своих правах по причине того, какой веры, он придерживается». Проблемы образования и культуры были изложены в параграфе третьем, в котором говорилось о «необходимости и обязанности всех жителей, рожденных в этой провинции, уметь читать и писать».

В первой главе, в которой были сформулированы основные принципы государственного устройства, утверждался принцип свободы совести и полного равноправия. Параграф пятый гласил, что различные законослужители и служащие правительства являются исполнителями воли народа, ибо «всякая власть исходит от народа». Этот принцип исключал любой другой, который мог бы способствовать возникновению классовых привилегий. Титулы и чины, согласно «Инструкциям», не могли рассматриваться как наследственные и не могли передаваться детям или родственникам.

Отсюда логически следовал принцип, зафиксированный в следующем параграфе: «Люди, принимающие какие-либо титулы, или дворянство, или почести от иностранных королей или государств, лишаются своего гражданства».

Конгресс в Трес-Крусес (1813)

Выдвигалось требование создания федерации – Объединенных Провинций Ла-Платы. Постулировалось повсеместное установление республиканской формы правления, недопустимость попрания провозглашенных принципов с помощью военной силы или авторитарного правления («военный деспотизм должен быть категорически исключен, и во всех конституционных документах должно быть подтверждено неотъемлемое право народов на суверенитет»), «полнейшая гражданская и религиозная свобода», разделение законодательной, исполнительной и судебной власти.

В одной из статей содержалось требование «поддержания равенства, свободы и безопасности граждан и народов», причем выдвигалось условие, чтобы каждая провинция избирала свое правительство в согласии с этими принципами, и затем формировалось бы Высшее правительство Нации; чтобы в каждой провинции создавались свои собственные вооруженные силы и милиция для поддержания общественного порядка. Наряду с общими демократическими принципами излагались и экономические пункты – признание права портов Восточной провинции Мальдонадо и Колонии-дель-Сакраменто на свободу внутренней и внешней торговли, возможность создания там военного флота для охраны торговой навигации, отсутствие «преференций в отношении отдельных провинций или портов» (имелся в виду прежде всего Буэнос-Айрес), таможенных пошлин, налогов и сборов в торговле между провинциями.

Все это, считали Артигас и делегаты ассамблеи, привлечет народы на поддержку центрального правительства, которое «будет придерживаться целей свободы, благочестия, справедливости, умеренности и предприимчивости»[20].

Федералистская программа Артигаса, противопоставленная централизму (унитаризму) властей Буэнос-Айреса, отнюдь не была механической копией североамериканских конституций. Она имела свои собственные корни. Идея федерации (конфедерации) принадлежала М. Морено, который считал, что, когда будут разрушены старые связи, привязывавшие народы колонии к испанской метрополии, каждая провинция должна стать самостоятельной.

Более того, по мнению видного аргентинского политика и мыслителя Х.Б. Альберди, именно последовательное осуществление идеи федерализма привело к Майской революции в Буэнос-Айресе, и этот же принцип лежал в основе создания там местной администрации. Развитию и распространению идеи федерализма более всего способствовали, по его мнению, М. Морено и Пасо[21]. Эту точку зрения разделяют большинство исследователей[22], за исключением приверженцев «черной легенды», настаивающих на том, что «Инструкции», призывающие к «дроблению» территории на самостоятельные федерации, способствовали ослаблению сил патриотов.

При всей тщательной подготовке «Инструкций 13-го года», пунктуальному соблюдению требований Буэнос-Айреса, делегатов от Восточной провинции, приехавших на Ассамблею, даже не допустили в зал заседаний! Власти Буэнос-Айреса настояли на том, чтобы в Монтевидео в противовес Артигасу провели «свое» заседание, отменившее «Инструкции», игнорировавшее Артигаса и избравшее новый местный орган из числа сторонников централизма.

Артигас, опасаясь внезапного нападения со стороны «союзников» с противоположного берега Ла-Платы в январе 1814 г., снял осаду Монтевидео. А в феврале «Верховный директор» Буэнос-Айреса Х. де Посадас издал декрет, в котором Артигас объявлялся вне закона и лишался всех своих постов; голова этого «врага родины», живого или мертвого, была оценена в шесть тысяч песо. В декрете указывалось, что в случае сопротивления он должен быть убит[23]. По этому факту биографии также идут бурные дебаты: все направления (естественно, за исключением «черного», делающего упор на дезертирство Артигаса в «решающий момент, когда уже была близка как никогда победа над испанцами») оправдывают вождя.