- Как же мой брат? – умоляюще спросила эллинка.

Нитетис наклонилась и подняла ее, а потом сама встала на ноги и обняла свою новую подругу.

- Филомена я назначу десятником, начальником над моими эллинами, - сказала она, посмотрев ей в глаза. – Но это пока, Поликсена. Думаю, при смелости и способностях твоего брата он быстро поднимется еще выше!

Она отступила и нахмурила брови, видя, что ее милостница опять хочет возразить.

- Такова моя воля! И своего решения насчет тебя я не переменю!

Тут вдруг Нитетис склонила голову, и в ее черных глазах блеснули опасные огоньки.

- Если ты не задумала мне изменить, конечно.

Поликсена мотнула головой. Кажется, боги уже все решили за нее.

- Никогда, Нитетис.

“Никогда”, - подумала Поликсена. Теперь это будет уже невозможно – пусть даже Нитетис окружают предатели, каких наверняка немало среди придворных, ей и ее брату невозможно будет предать свою благодетельницу, что бы с той ни случилось. Хотя этими царскими милостями они уже нажили себе врагов как среди египтян, так и среди греков: а предвидится врагов еще больше.

Она улыбнулась Нитетис, и та ответила на улыбку, все прочитав по лицу эллинки.

* Поликрат, тиран (правитель) острова Самос, был современником Амасиса и Пифагора и легендарной личностью. Выражение “Поликратов перстень” стало нарицательным – якобы Поликрат, будучи необыкновенно удачливым человеком, по совету своего царственного друга Амасиса выбросил в море самую любимую свою драгоценность, чтобы боги не позавидовали его счастью. А потом перстень вернулся к нему в брюхе рыбы, пойманной рыбаком, который принес ее царю на обед. И тогда-то Поликрат и понял, что его правление завершится несчастливо.

Несмотря на могущество и блеск двора Поликрата, при нем много несогласных бежало с Самоса: особенно после того, как он в 532 году до н.э. устранил своих братьев-соправителей и стал править единолично.

* У египтян действительно существовали такие полусемейные придворные титулы, которые, однако, были официальными.

========== Глава 12 ==========

Филомен узнал о своем новом назначении из уст начальника стражи Сенеба. Молодой эллин при словах египтянина был охвачен таким изумлением и стыдом, как будто получил позорный приговор; и только спустя несколько мгновений понял причину своих чувств.

“Сестра! Это сестра просила за меня!.. Нет, конечно, - Филомен опомнился. – Поликсена никогда бы так не унизилась: я знаю ее. Сама царевна пожелала опять отличить меня, почему-то мы ей по нраву…”

Он поклонился Сенебу, уже научившись подобающему среди египтян поведению и сдержанности.

- Благодарю тебя, господин… Передай мою благодарность благородной царевне, - после заминки прибавил коринфянин.

Начальник хмуро смотрел в лицо Филомена. Эллинский наемник вел себя так, как будто не понимал оказанной ему великой чести и необыкновенной быстроты своего продвижения по службе! Хотя чего ждать от экуеша?

- Может быть, царевна пожелает, чтобы ты сам выразил ей свою благодарность, - наконец сказал дюжий Сенеб, меряя эллина взглядом, выражавшим всю полноту его неудовольствия. – И выразил так, как следует!

Он бы охотно ушел, но предстояло еще познакомить экуеша с его обязанностями. Сенеб сквозь зубы приказал коринфянину следовать за собой; он представил ему подчиненных солдат, среди которых, к изумлению и еще большему огорчению Филомена, оказался и Тимей. Однако любимый друг не разочаровал коринфянина.

- Я рад за тебя, филэ*, - Тимей улыбнулся и на глазах у начальника сгреб Филомена в объятия и поцеловал. – Кто их знает, этих египтян, что у них на уме! Буду у тебя под началом, раз уж боги так судили!

- Благодарю тебя, друг, - с чувством ответил милостник царевны Нитетис.

Тимей похлопал его по плечу и широко улыбнулся.

- Надеюсь, что ты меня не загоняешь!

Филомен засмеялся. Эллины с радостью смотрели на эту сцену; но опять обратив внимание на египетского начальника, Филомен увидел у того на лице такое выражение, точно Сенеб готов был плюнуть.

- И часу не могут без своих пакостей! – проговорил египтянин.

Повисла тишина. Филомен выпрямился: он был ниже и уже в плечах, но в силе почти не уступал Сенебу. А Тимей - так тот превосходил варвара и ростом, и силой.

- Мы не делали никаких пакостей, начальник, - спокойно проговорил коринфянин, не сводя глаз с Сенеба. – И ничего, что бы считалось зазорным у вас.

Тот ругнулся.

- Еще бы попробовали здесь!..

Эллины зароптали, надвинулись на Сенеба. А Филомен улыбнулся, будто не заметив угрозы с обеих сторон; а потом неожиданно для товарищей поклонился.

- Благодарю тебя, начальник.

Сенеб фыркнул и ушел, топоча. Эллины сгрудились вокруг своего десятника, провожая египтянина недобрыми и тревожными взглядами.

- Не нравится мне это, - наконец сказал один из наемников - кариец, самый молодой.

Филомен улыбнулся юноше, с мрачной значительностью, сделавшей коринфянина старше на десяток лет.

- Они нас не любят и никогда не примут, брат, но мы не за любовью пришли к египтянам. Нас всех привела сюда Ананке*, и каждого – за своим.

“По плечу ли мне будет моя доля?” - подумал коринфский царевич; потом ощутил, как Тимей приобнял его, и ему немедленно стало легче. Никакая ноша не покажется слишком тяжела, пока друг готов подставить плечо.

***

Ночью, несмотря на полученное повышение, коринфянин опять стоял в карауле у дверей царевны; к себе Нитетис его так и не допустила. Филомен чувствовал от этого облегчение, ощущая достаточное унижение от объяснения с начальником. О сестре он вспоминал иногда – с острой тревогой; но больше с предвкушением какой-то неприятной милости. Божественная Нитетис вполне способна распорядиться его сестрой так, точно Поликсена принадлежит ей, а не своему брату!

Утром, когда уже направлялся спать в караульную, Филомен столкнулся с Поликсеной, которая, по-видимому, покидала покои царевны другим путем. Он почти не удивился, обнаружив сестру во дворце. Филомену вдруг показалось, что Поликсена не хотела видеть его; коринфянин схватил ее за руку выше локтя, пока Поликсена не убежала.

Услышал, как к ним с обеих сторон подступили стражники, приставленные охранять Поликсену, но хватки не ослабил.

- Что ты здесь делаешь?.. – спросил эллин сестру. Он вдруг заметил, как ярко она накрашена.

- Я здесь по приказу царевны… Пусти! – наконец выкрикнула Поликсена почти со слезами. – Мне больно, не видишь?

Филомен разжал пальцы.

Сестра потерла покрасневшую руку, опустив глаза; видимо, радуясь предлогу не смотреть ему в лицо. Филомен почувствовал, как в нем закипает гнев. Это было сродни боевой ярости; он задрожал и отступил, чтобы не ударить Поликсену.

- Зачем царевна задержала тебя? – глухо спросил Филомен. Поликсена увидела, что темные глаза брата совсем почернели; он коротко и часто дышал, сжимая кулаки.

Поликсена быстро оглянулась на свою стражу.

- Нитетис даровала мне титул наперсницы… придворный титул, - проговорила девушка и закусила губу. – Не сердись! Ты же знаешь, что я не могла отказаться!

Филомен некоторое время молчал, застыв подобно статуе, чья неподвижность вот-вот разрешится могучим и страшным усилием. Но потом молодой эллин поднял голову и спокойно посмотрел на сестру.

- И что же ты должна делать для Нитетис? – спросил он.

Поликсена скрестила руки на груди. Как видно, она тоже за эти мгновения овладела собой и начала сердиться на то, что вынуждена оправдываться.

- Ничего особенного! Занимать ее разговором… царевна хочет, чтобы я учила ее нашему языку, - улыбнулась коринфянка. – А ты… тебя ведь уже повысили, правда?

Филомен кивнул. Он все еще не мог понять, как ему себя вести сейчас.

- Да, сестра… С чего бы ей все это делать? – вдруг рассмеялся эллин. – Неужели получше нас никого рядом не нашлось?