Я накрасилась и пошла на кухню. Упаковав пирог, спустилась в гараж и поехала к ребятам на квартиру. Хоть бы они были дома. Я очень хотела устроить им сюрприз, и блеснуть своим кулинарным талантом.

Стоя на пороге с довольным лицом, я стала звонить в звонок, но никто не открывал. Ожидание расстраивало. Я попыталась дозвониться по телефону, но опять тишина. Надо было заранее сообщить о своём приходе, а теперь куда мне девать пирог? Придётся поехать к Трише и заточить его с её семьёй. Позвонив последний раз в звонок, и не услышав шагов, я тяжело вздохнула. Парней не оказалось дома. Я сделала шаг в сторону лифта и тут дверь открылась, и я, повернувшись, увидела Мэтта. Он был одет только в кожаные штаны. Загорелое тело и блестящие чёрные волосы блестели от пота, и он казался перевозбуждённым. Дыхание неровное, тело напряжённое, у них там что тренировка?

– Принцесса, ты что тут делаешь?

– Мэтт, я принесла пирог, – я попыталась его обойти, чтобы пройти в квартиру, но он преградил мне путь. Я почуяла неладное. – Не хочешь попробовать, я старалась для вас.

– Спасибо, мы с ребятами его позже оценим, – он попытался забрать угощение, но я отвела руки в сторону.

– Я хочу посмотреть на вашу реакцию, когда вы будете есть его, – постаралась напроситься я. В голове стали закрадываться недобрые мысли.

– Мы сейчас очень заняты, – с нажимом сказал он, пытаясь отделаться от меня.

– Мэтт, твоя очередь, ты куда пропал? Захвати смазку, – услышала я слова Шона, которые в дальнейшем были сопровождены громким, раздирающим мне душу, стоном.

У них там девушка, вот в чём дело.

Я развернулась и не говоря ему ни слова побежала к лифту.

– Одри, постой, – Мэтт двинулся за мной.

Я нажала кнопку и стала ждать, держа дрожащими руками пирог. Так и хотелось зарядить им в лицо этому предателю, но не для того я столько старалась. Мэтт этого не стоит.

– Она для нас ничего не значит, так просто развлечение. Ну ты же не думала, что мы здесь как монахи сидим и ждём, когда ты будешь готова для нас?

Думала и надеялась на это… Только всё это зря.

– Мэтт, два долбанных дня до дня рождения. Вам надо было потерпеть два дня, – прокричала я, и мой голос сорвался на плачь. Как это всё неприятно и обидно. Зачем они так со мной. Ведь несколько дней назад у нас всё было хорошо. Утерев слёзы, я развернулась к нему и сказала: – На этом всё, я больше не хочу ничего о вас знать, всё кончено. Меня для вас больше нет, и вас для меня тоже. Если не снимите этот чёртов запрет, я умру девственницей, но вам её не подарю. Это конец.

– У нас ещё ничего и не начиналось, – выдал он.

– Тем более. Раз ты так считаешь, значит вам будет всё равно, если меня не будет с вами. Прощай.

Мэтт

Я зашёл в квартиру и закрыл за собой дверь, словно прячась от неприятного момента и отсекая его. Блять. Вот и расплачиваемся теперь за свою доброту, стоило раз пустить Одри переночевать, теперь знает адрес. Никто из нас не учёл, что она может заявиться лично, без предупреждения, да ещё в такой неподходящий момент. До её дня рождения осталось пара дней, и мы хотели напоследок провести сессию с одной из наших частых гостий. Устроить своего рода прощание с холостятской жизнью. Хуже не придумаешь, вроде и обязательств нет, а вроде как на измене поймали, ведь всё шло к скорому разрешению пикантной ситуации, заложниками которой мы все стали. Всё равно почему-то гадко. Не представляю, как это можно исправить.

Мне уже и не хотелось возвращаться в игровую, какое здесь возбуждение, когда девушка, которая мне очень нравится, застала меня в таком разгорячённом виде в компании стонущей сабы.

– Ты идёшь? – Шон выглянул из комнаты и направился ко мне, размахивая своим болтом из стороны в сторону.

– Нет, – я взял пачку сигарет и пошёл к окну чтобы приоткрыть его. Желание пропало и удивительное дело, мне хотелось не продолжать жёсткий трах, а вернуться в прошлое и не открывать дверь.

В окне я увидел Принцессу. Она сидела в машине и то сжимала руль, то в отчаянии била по нему, что-то выкрикивая и плача. Я люблю женские слёзы, особенно в момент, когда я наказываю саб и истязаю их. Но слёзы на прекрасном личике Одри, искаженном гримасой от боли и предательства, заставляли меня ненавидеть самого себя. Я достал сигарету из пачки, половину которой занимала надпись «Курение убивает», да, самое время сдохнуть. Щелчком откинул крышку зажигалки Zippo, в одно движение поворачивая колесико, заставившее вылететь искры, родившие пламя. Поворот колеса спорткара, отозвавшееся на усилие чужой воли, когда-то высекло искры страсти в наших сердцах, из которых также разгорелось пламя безумного желания внутри нас. Жажды обладать Одри. Но облом… Я поднёс сигарету к языку пламени, прикурил и глубоко затянулся до треска сгорающего табака, пытаясь заполнить образовавшуюся внутреннюю пустоту дымом и затуманить мозг. Что теперь делать? Явиться к ней как ни в чём не бывало и лишить её девственности? Ага, так легко она теперь не даст.

– Да что с тобой? – голос Шона вырвал меня из раздумий. – Не встал? – он подошёл ко мне и попытался пошутить, но я кивнул ему на окно, чтобы он посмотрел кто там находится.

– Одри? Только не говори, что это она приходила.

– Она. И ты очень удачно про смазку крикнул.

– Она всё поняла?

– Ну после того как Алисия простонала, конечно. Одри же не дура.

– Ну пиздец. Развлеклись напоследок, – он почесал макушку и взял сигарету для себя.

– Она нам ещё пирог притащила. И блять, это так мило с её стороны.

– И где он? Жрать охота, – Шон оглянулся.

– Тебя это сейчас волнует? Она его не оставила, забрала с собой.

– Да ладно, не парься. Одри взрослая девочка и должна понимать, что мы не собирались хранить ей верность, до того, как раздвинем ей ножки.

– Из твоего рта это отвратительно звучит.

– Ну уж извини, что не умею выражаться как лорд. Бронсу когда расскажем.

– Пусть хоть он закончит, не зря же он так долго связывал Алисию, чтобы поиграть с ней ножичком.

Что уж теперь говорить? Мы всё испортили, хотя по сути у нас с Одри ещё ничего не начиналось, чтобы она могла заявлять права на нашу верность.

Шон и я стояли и наблюдали за Одри, пока из-за двери наш слух резали громкие стоны и пошлые словечки сабы. Бронсон отдувался за троих.

– Вы что, решили трахнуть друг друга?

Бронсон вышел спустя пятнадцать минут с полотенцем на плечах. Одри к этому времени уехала, а мы с Шоном распивали виски на двоих.

– Нет, мы решили бухнуть, потому что всё веселье нам испортила Принцесса.

– Она звонила? – он подошёл к холодильнику и достал бутылку воды.

– Нет, гораздо лучше, приходила и узнав, что мы с другой уехала.

– И вы не остановили её?

– А как ты себе это представляешь? Одри итак орала на весь холл, а что бы она устроила если бы я насильно её сюда затащил.

– Значит надо было выкинуть отсюда Алисию.

– Ну уж извини, не додумались. И как это должно было выглядеть? Я втаскиваю сюда Одри, попутно пронося мимо неё голую, связанную, всю в смазке Алисию. Выкидываю сабу за дверь и предлагаю занять её место Одри? Конечно, все сразу со всем соглашаются, и мы живем долго и счастливо, – съязвил я и посмотрел на негодующие взгляды парней.

– Ладно, забейте парни. Наш косяк и надеюсь мы все его признаём. Завтра мы едем на дело, а как вернёмся завалимся к Одри с цветами и будем всю ночь поздравлять её с днём рождения.

– Шон. Ты думаешь только членом, так она тебе и даст, после сегодняшнего.

– Одри без ума от меня, и она не сможет нам отказать.

– Всё закрыли тему, нам ещё нужно просмотреть все данные о должнике и изучить историю. Я в душ и надо спровадить Алисию, она достаточно отдохнула.

Утром мы уехали по делам и нам предстоял неблизкий путь, а потом кровь, сопли, мольбы о пощаде со стороны очередного должника, которому не подфартило в жизни, но работа есть работа. В день рождения Одри, мы послали ей букет пионов с карточкой «Чтобы между нами не происходило, ты всё равно наша! С днём рождения, Принцесса! Твои Киллеры».