На другой день начался торг. Варда проследил за тем, как поставили палатки, хорошее ли место им выделили в шелковом и пряном рядах, приценился к тканям и пряностям, что предлагались здесь; а после покинул рынок. Само собой, Варда Мартинак из благороднейшего рода константинопольских патрикиев не собирался самолично стоять за прилавком и зазывать покупателей! Вместо себя он поставил помощников, которым дал подробные наставления. В обед он приведет своим людям смену и примет у них отчет.

Однако он не потратил это время зря. До полудня Варда бродил по городу, изучая расположение улиц и общественных зданий, расспрашивая херсонитов о здешних порядках. Днем он вернулся на рынок и узнал у своих помощников, хорошо ли идут дела.

Навестив шелковый ряд, молодой патрикий остался доволен. Ткани, привезенные Вардой, были лучшего качества, а цену они запрашивали даже ниже установленной, и прибыль не заставила себя ждать.

- Не продешевите, - предупредил Варда. - И не годится сбивать цену местным.

В пряном ряду дела шли похуже - но тоже недурно. Варда снова покинул рынок, сказав, что вернется на закате. Он намеревался посетить базилику - и не только чтобы возблагодарить Бога за счастливое плавание; но и чтобы завести полезные знакомства…

Он шел по направлению к церкви; и вдруг остановился.

Прямо перед собой он углядел высокую, плечистую фигуру с белыми волосами, собранными в хвост на затылке. Бывший наемник Мелитов Эйрик шагал размашисто и легко; и Варде пришлось поспешить, чтобы не потерять его из виду. Он успел разглядеть панцирь прекрасной работы, отделанный серебром боевой пояс черной турьей кожи. Так варвар теперь служит здесь, и он в Херсонесе не последний человек! Уже и отличия получил!..

Эйрик внезапно тоже приостановился, повел головой, будто почуял слежку. Варда поспешно отпрянул, спрятавшись в тени ближайшего портика. Он перевел дыхание и перекрестился.

- Слава богу за все, - пробормотал патрикий поговорку, которую слыхал от няньки-армянки из дома Мелитов. На губах его заиграла улыбка.

Вот теперь самое время пойти вознести благодарственную молитву.

К вечеру он уже знал о варваре многое.

Эйрик Бьернсон стал начальником федератов - командиром варварского подразделения, что входило в гарнизон, оборонявший Херсонес. Под рукой викинга собралось не меньше четырех сотен воинов, по большей части вэринги - и все отменные бойцы. Им уже не раз случалось отбивать нападения хазар. Свои северяне высоко ценили его…

Варда вспомнил три вчерашних драккара, что он уже насчитал у здешних берегов. Патрикий чем дальше, тем сильнее ненавидел мерзкого язычника, укравшего сердце Феано. Тот не успел взять ее девственность, но завладел ее душой: что еще хуже. Не раз и не два Варда посреди ночи слышал, как его жена бредит этим дикарем! А теперь, если подумать, какую опасность Эйрик Бьернсон и его соплеменники могут представлять для империи…

Вернувшись на рынок, молодой патрикий подсчитал выручку. Деньги были немалые, но Варда остался почти равнодушен. Глядя на это золото, серебро и медяки, он думал совсем о другом.

На другое утро, проводив помощников на рынок, Варда продолжил свои изыскания. Чего-чего, а дотошности ему было не занимать.

И к вечеру третьего дня он выяснил, что Константинополь теперь служит постоянным местом встречи для местных и тамошних вэрингов: зачем кучковались эти дикари, было неизвестно, но ничего хорошего это не сулило. Из своего долголетнего опыта ромеи знали, что северные варвары, как и степняки, сбиваются в орды только для грабительских походов… А когда Варда узнал, что Эйрик Бьернсон выдвинулся среди викингов как весьма почитаемый хевдинг, последние сомнения отпали. Варда лихорадочно пересчитал двухдневную выручку, потом - деньги, захваченные с собой.

Должно хватить; хотя в таком случае домой он вернется… Плевать! На такое дело никаких денег не жалко!

Через три дня, - к тому времени, как был распродан почти весь товар, - Варда нашел нужных людей. Это были черные хазары* - двое побратимов-язычников, промышлявших грабежом и заказным убийством. Об этом знали многие в Херсонесе, у кого были связи; и, однако же, - что Варду совершенно не удивило, - наемных убийц покрывали большие люди, время от времени прибегавшие к их услугам.

Для встречи с этими наемниками послужил портовый кабак. Варда явился туда под вечер совершенно один. Это потребовало от патрикия немалой отваги. Что ж, пусть он не был воином по призванию, он умел рискнуть, когда нужно! А сейчас Варда ощущал себя больше, чем защитником своего семейного очага, - это мелкое, частное дело; вполне возможно, он был спасителем империи…

Хазары оказались приземистыми плотными молодцами; у них были вислые усы и бритые головы, а в ушах поблескивали серьги.

Варда, скрывая брезгливость и невольный страх, уселся напротив наемников за грубо сколоченный грязный стол в самом углу и потребовал пива. Когда перед ними поставили кружки, наконец-то завязался разговор.

Варда тихо, стараясь, чтобы не дрожал голос, назвал и описал намеченную жертву. Хазары слушали его совершенно невозмутимо, в черных глазах поблескивали задор и насмешка. Умолкнув, Варда внезапно понял, во что он ввязывается.

Он совершил на своем веку немало неблаговидных поступков. Но никогда еще никого не убивал! Тем паче - чужими руками… Гадкое, тошнотное чувство подкатило к сердцу. Он словно угодил в липкую паутину, из которой уже не выберешься, сколько ни барахтайся.

Сжав кулаки под столом, Варда Мартинак снова напомнил себе, что речь идет о благе всего государства. Это его христианский долг, не говоря уже о долге гражданина! Сейчас, когда Византия так уязвима после перемен во власти…

Тут побратимы переглянулись между собой, и старший из них произнес одно-единственное слово:

- Задаток.

Варда внутренне возликовал: он кивнул. Патрикий вытащил заранее приготовленный кошель и назвал сумму. Кошель мгновенно исчез.

Варда облизнул губы и, холодея, произнес:

- Когда дело будет сделано, получите еще втрое больше!

- Вчетверо, - сказал другой наемник. Старший хазарин кивнул. - Через неделю опять придешь сюда, в этот же час.

И они немедленно поднялись, чтобы уйти.

- Ну нет, не так просто!..

Варда тоже приподнялся; рука его взметнулась в повелительном жесте. Холодно и властно, как подобало истинному ромею, он проговорил:

- Вы принесете мне веское доказательство.

Оглядевшись по сторонам, Варда понизил голос и наклонился к хазарам. - Какую-нибудь вещь с его тела, с которой он не расстается… и которую я сразу опознаю! Иначе ничего больше не получите!..

- Договорились, - ответил старший из хазар. И оба встали из-за стола и вышли.

Эйрик Бьернсон, закончив дневные дела, шагал в сторону крепости, где жил и ночевал со своими воинами-единоплеменниками. Путь его пролегал по плохо освещенной улице, под стеной.

Хевдинг был погружен в свои мысли и не заметил ничего подозрительного. Убийцы знали свое дело: обутые в бесшумные войлочные туфли, они выскользнули из-за угла, и один выхватил дубинку, занеся ее над головой жертвы. И в этот миг нежный женский голос, будто церковный колокол, прозвенел в голове воина, предупреждая его об опасности; он резко обернулся, но выхватить оружие не успел. Дубинка обрушилась на его голову. Убийцы были значительно ниже ростом, и удар пришелся вскользь; иначе Эйрик умер бы на месте. Но все равно он, оглушенный, упал на мостовую.

Хазарин занес дубинку для второго удара. Но тут вдруг викинг вскинулся и сел, открыв глаза. Он захрипел, руки схватили воздух; его невидящий взгляд был так ужасен, что наемники отпрянули.

- Проклятье!.. Кончай его скорей!

Второй хазарин выхватил нож и нанес жертве несколько ударов, куда пришлось. Эйрика сегодня защищала только кожаная куртка: он застонал и вновь упал, оставшись недвижим. Кровь растекалась по камням мостовой.