– Не знаю… Проигрался весь, может и пошутил…

– Как проигрался?! Где проигрался?! – эта версия совсем не укладывалась у меня в голове. Насколько я знала, парнишка не был игроманом или кем-то в этом духе. Приличный парнишка из приличной семьи.

Жора спокойно заваривал себе чай. Я же сидела в недоумении и растерянности, глядя на него снизу вверх. Ждала нормальных объяснений.

– На автоматах, наверное… Да что ты так переживаешь?!

– А!

Я махнула рукой, и скрылась на лоджии. Курила, раздумывала. Не поверить парнишке было сложно, но и не поверить Жоре – тоже. Где же правда, в конце концов?

Тут меня осенило. Родители парнишки жили неподалёку, в этом же микрорайоне. Я была у них лишь однажды вечером. Визуальная память у меня так себе, но пространственная работает неплохо. Понадеявшись на своё внутреннее чувство, я быстро собралась и выскочила на улицу. Ни номера дома, ни квартиры я не знала, знала лишь фамилию и примерное направление. Чутьё не подвело. Минут через двадцать я уже сидела у этих самых родителей и попивала с ними чаёк. Папаша выглядел совсем не тревожно, был весел, травил анекдоты. Мамаша соответственно. Чтобы уж полностью убедиться, что описанных их сыном невзгод у них нет, я задала пару окольных вопросов.

– Так давай вместе на днях и съездим! Тут езды-то километров тридцать, не больше! – хозяин квартиры оказался рад помочь.

– А что, машина ваша на ходу? – я старалась выглядеть не очень заинтересованно.

– Конечно, на ходу, что с ней сделается! Вон, у гаража стоит… Хоть сейчас, хочешь, поедем?!

– Нет, нет, сейчас не нужно. Как соберусь, так сразу и к вам…

Посидев для приличия ещё немного, я откланялась. Шла обратно, раздраженно придумывая оскорбительные фразы для сына этих приятных родителей. Видать, небо, зная мою быструю забывчивость, решило поставить все точки над «i» сразу. Навстречу мне неспешной походкой брёл сам парнишка.

– О! Привет! Ты чего здесь гуляешь?

– Да пошел ты, придурок! – мне было не до приветствий. По своему характеру ругаться и выяснять отношения я не очень умела. Но этот тип своей придуманной историей довёл меня до вскипания. Не дав ему ничего больше произнести, я высказалась по полной. Расстались мы уже не друзьями.

Я шла и представляла себе ситуацию, которая бы возникла, не вклинься со своим замечанием Жора. Я бы нашла нужные деньги, если речь шла об опасности для жизни или здоровья, выход бы обязательно нашелся. Это я знала точно. Но потом… Что было бы потом? Потом бы я через какое-то время узнала бы правду, поняла, что меня «по-дружески» кинули, и осталась бы сидеть с довольно отягощённым кредитом и печалиться по поводу невозможности изменить хоть что-нибудь. Вот придурок, так придурок! Да и я не лучше. Опять же возник этот момент, момент еле-еле слышной интуитивной подсказки. Ведь в первую секунду не поверила я этому парнишке. Не поверила… А потом залил он меня своими слезами, по-актерски правдоподобными чувствами и убедил своей душещипательной историей. По-русски – облапошил…

– Ну чё? – Жора встретил меня в дверях. В голосе слышалась заинтересованность.

– Ничё… Ты прав, никакой аварии не было. Наврал с три короба…

– Давай по кофейку?!

– Давай!

Вечером, рассказав в деталях всю эту нелепую историю Наташке, я впервые заметила ей, что, похоже, не мы чем-то помогаем Жоре, а где-то наоборот. Да, на видимом уровне кажется одно, а на деле выходит совсем по-другому. Зрить, как говорил русский мудрец, надобно всё же в корень. А корень-то и есть вещь невидимая…

Следующие пару месяцев мы прожили тяжело, бедно и весело. Радовались каждой копеечке, прибившейся к нашему берегу. У Жоры была какая-то нестабильная и малооплачиваемая занятость, мы с трудом допродавали имеющийся на руках товар. Все свои мизерные доходы складывали в общую кучку и как-то существовали.

Часто были гости. Подавляющая часть из них – наши партнеры по бизнесу. Всё так же мы собирались, обсуждали какие-то новости и слухи, планы уже никакие не строили. Собирались больше по привычке и из необходимости почувствовать рядом такое же сокрушённое плечо. Быть вместе в печали гораздо спокойнее, чем в радости. Явного удовольствия от этих встреч испытывать не приходилось, но и деваться было некуда.

Жора никогда не присутствовал при таких собраниях. Хотя мы всегда приглашали. Отнекивался, что-то бестолково бурчал себе под нос и уходил: либо вообще из дома, либо закрывался в своей комнате. Своё отношение никак не комментировал, лишь иногда, услышав от нас слово «бизнес», строил уморительные рожицы и фыркал, как сердитый кот. Было понятно, что наши коллеги-сетевики его вообще не интересуют. Правда, иногда он всё же общался с теми, кто посещал нашу разношерстную квартиру. Так, парочка друзей из разряда интересующихся. Среди них была одна, по собственным представлениям, молодая дамочка. Разведённая, с ребёнком, находящаяся, что называется, в «активном поиске». Её активность была заметна невооружённым глазом, дамочка посылала разного рода сигналы Жоре, будоражилась от его появления и натужно делала премилое лицо. Мне было весело наблюдать за этими потугами, направленными на привлечение внимания и немного неловко. Ведь можно сразу понять, если хоть чуточку присмотреться, насколько мужчина заинтересован в данной конкретной женщине. Эта пара – Жора и дамочка – сложилась в голове лишь у самой дамочки. Не получая в течении своих, ставших частыми, посещений никакой обратной реакции, она поменяла тактику.

– Слушай, Наташ, Жора же свободен? Или кто-то из вас с ним? Или вы тут все вместе? Давай, колись!

Её нетерпеливый вопрос свидетельствовал о нешуточных фантазиях, происходящих в её голове. Говорят, у мужчин, когда все мысли помещены в нижнюю часть тела, верхняя отказывается работать. Смею вас заверить, у женщин то же самое. Это, вообще, свойственно многим людям, независимо от пола, – направлять свою мыслительную энергию лишь в одно место. На большее не хватает…

– Так ты у него поинтересуйся, что ты у меня спрашиваешь?

– Да брось! Живёте вместе, тебе больше известно! Он мужчинка видный, что ему зря пропадать!

Я аккуратно перевела тему от пропадающего, по мнению собеседницы, Жоры, не желая продолжения. Что ей сказать, чтоб не обидеть? Открой глазки, да всмотрись? В первую очередь, в себя, потом можно и в остальных. И тогда все ответы как на ладони…

Чуть позже, коротая вечер на своей лоджии за неизменным кофе, я намекнула Жоре об испытываемых по отношению к нему чувствах со стороны нашей дамочки. На всякий случай.

– Да какие там чувства! Желание одно… – он издал своё коронное фырканье. Сотворив ладошками замысловатую камаринскую, хохотнул: – Ей скажи, ну, чтоб не расстраивалась, что я не по этому делу!

– Жора!!!

– Чё?! Так и скажи!!

Как и многие другие наши разговоры, этот тоже закончился весёлым гоготом.

Про себя я решила, что ничего подобного никому передавать не буду. Да и не пришлось. Так совпало, что Жора, при последующих неоднократных визитах дамочки, не присутствовал. Это её не на шутку огорчало, судя по настроению, даже нервировало, и однажды она пошла ва-банк.

– Неизвестно, сколько мне и жить осталось… – показным, бодрящим тоном выдала она.

– Ты что, совсем?! – я чуть было не поперхнулась горячим кофе от такого заявления. Болтали о том о сём, и на тебе!

– Проходила очередное обследование, врачи нашли ещё одну опухоль… Два года назад облучали, было вроде всё нормально, а теперь опять… Думала, закручу с Георгием романчик, а теперь могу и не успеть…

Я онемела от удивления. Так мощно включить один из главных козырей привлечения внимания – тотальную жалость – могут лишь профессионалы этого дела. Ведь она, жалость, чего требует в первую очередь? Конечно, помощи! Естественно, помощи в уже не раз озвученном желании. Я в растерянности хлопала глазами. Как ей объяснить, что я ей не помощник в её стремлении захомутать Жору? Я и в принципе ненавижу, когда кто-то выкладывает главный козырь в игре отношений, – пожалей меня. Урок постижения энергии жалости, длившийся более десяти лет в моей жизни, мною был усвоен и разложен по полочкам уже давно. Миль пардон, товарищи манипуляторы, миль пардон. Мы этого уже наелись, больше не хочется…