В холле я бросаю короткий взгляд на часы. До занятий ещё час, но этого времени мне может не хватить, чтобы успеть привести себя в порядок. Перед фотосессией меня изрядно потрепали: визажист нанесла столько тонального крема и хайлайтера, что моя кожа, кажется, иссохла, не говоря уже о губах, покрытых матовой помадой. Вхожу в ванную комнату, закрываю за собой дверь и подхожу к раковине, чтобы смыть макияж. Я использую сразу несколько лосьонов, различные масла и даже готова сделать себе маску, но боюсь не успеть управиться до занятий.
Вскоре я покидаю ванную и прохожу в свою комнату. Взяв со стула приготовленную школьную юбку, я в ту же секунду бросаюсь за ширму. Тёмно-синяя юбка с хорошо проглаженными складками – моя любимая. Не слишком короткая, и не слишком длинная – всё, как надо. Мама иногда шутит, что в длинных юбках я смахиваю на священнослужителя, а я и не спорю. Мне нравится посещать местный собор и не ловить на себе осуждающие взгляды.
Йорк, что находится на севере Англии, славится своей древней архитектурой. Я считаю его городом, где сосредоточена вся британская история: в центре города редко увидишь дом, где не висела бы золотая табличка, или пройдёшь мимо церкви, где несколько часов в сутки длятся службы. В Хантингтоне – небольшой городок подле Йорка, где мы проживаем – всего один маленький собор. И всё же он по-своему прекрасен. Рядом с ним всегда царит тишина, даже тогда, когда в остальной части города идут громкие гуляния. У этого собора своя особенная, добрая, лёгкая атмосфера, которая распространилась вокруг. Мне кажется, что проводить службы в таких местах – настоящая честь для любого священника. А наслаждаться чудным пением церковного хора – настоящее удовольствие для всех прохожих.
Мы с бабушкой посещаем этот собор ранней весной, когда на веточках появляются первые почки, а из промёрзшей за зиму земли начинает клочками сочиться молоденькая трава. Служения продолжаются до самой Пасхи и чаще всего заканчиваются выступлением церковного хора. Бабушка давно привила мне любовь к духовенству, и я почитаю все его традиции.
Закончив с юбкой и белой блузкой, я достаю пиджак из шкафа. Как только я отодвинула зеркальную дверцу, меня сразу принял в объятья тот сладкий древесный запах. В чём я согласна с матерью, так это в выборе качественной мебели из натуральных материалов. Гости любят поглазеть на наши комоды и шкафы из натурального дерева, совсем не прочь провести по ним ладонью и сделать максимально умное, но такое завистливое лицо. Мне всегда противно, когда к нам наносят визиты мамины коллеги. Беру лёгкий пиджак в руки и закрываю шкаф.
Покидаю комнату и направляюсь в гардеробную. Там я наношу основу для макияжа, затем немного теней, чтобы скрыть опухшие красные веки. Совсем чуть-чуть подкрашиваю ресницы, пудрю носик и выхожу в коридор. В освещенном тёплым светом нескольких торшеров холле я встречаюсь с мамой – она маячит перед небольшим зеркалом, что висит над комодом, подкрашивая губы ярко-красной помадой.
– Я использовала твою косметику, – предупреждаю я маму, проходя мимо.
Я сажусь на небольшой пуфик и оставляю рядом сумку с учебниками. Тянусь рукой к туфлям, оставленных тут получасом ранее, и подтягиваю к себе.
– Надеюсь, ты разложила всё по местам?
Мама терпеть не может беспорядок. Она следит, чтобы вся посуда была разложена строго по сервизам, чтобы одежда была сложена аккуратно, чтобы на зеркалах не было ни одного пятнышка, чтобы на туалетном столике не были разбросаны кисточки, тушь или помады. Мама с детства приучала меня к порядку.
– Я всё убрала, – я обуваюсь, закидываю сумку на плечо и выбегаю из дома, коротко прощаясь: – До вечера!
– Я уеду после обеда, – мама обращает моё внимание, когда я уже выхожу за дверь. – Скорее всего, я не успею вернуться до твоего прихода.
Обычно после школы мне приходится сразу иду домой. Я почти не провожу время со сверстниками, потому что всегда занята модельной деятельностью. В последний год мои будние дни были забиты фотосессиями и занятиями в модельной школе, и я просто не находила минутки пообщаться с друзьями. А теперь, когда все заняты внеурочной деятельностью в преддверии летних каникул, я провожу вечера в одиночестве или в компании захватывающего детектива и чашечки чая. Если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то я могу сказать, что в школе мне никогда не бывает одиноко: парни вертятся вокруг, как пешки, а девушки готовы продать мне душу за неземную красоту. Сообщений в социальных сетях также никогда не было мало. Мне приходится скрываться под псевдонимами, чтобы хотя бы немного отдохнуть от постоянного внимания. Правда, его всегда уделяют моей внешности, а не душе. Это как дискуссировать о вкусе шоколада по рисунку на обёртке только потому, что он дороже другого. Так и получается, что мне не с кем поговорить, кроме парней, чьи гормоны бьют изо всех пор на коже при одном взгляде на мою грудь. И всё то время, сколько я себя помню, я ходила на свидания лишь для того, чтобы как следует выговориться после тяжёлого дня. Но вскоре и это мне пришлось прекратить, потому что я должна была сразу после уроков идти на занятия в модельную школу и возвращаться домой не раньше восьми.
Теперь мне приходится только догадываться о том, как остальные подростки проводят свободное время. Мода стала для меня работой, но я не то чтобы не имею свободного времени, я зачастую стараюсь просто подольше поспать, чтобы набраться сил.
Помню времена, когда мальчишки звали меня в кино. В основном их выбор падал на грустные мелодрамы: поцелуи на фоне вечернего Лос-Анджелеса, старомодные танцы и, конечно же, отвратительная игра актёров почему-то привлекали их. И, если парни оставались в восторге от просмотренного фильма, то мне еле-еле удавалось не заснуть к титрам. Мне всегда нравились фильмы пострашнее и поинтереснее, например, леденящие душу триллеры или захватывающие детективы. Но, когда мы шли в кино, моё мнение почти не учитывалось.
Некоторые из юношей были ещё назойливее. Они не только придумывали множество поводов, чтобы прогуляться со мной, так ещё и пытались поучать меня, как мне следует одеваться и краситься. После этих действий я чаще всего отказывала им. И, похоже, именно из-за моего непослушания я оставалась в одиночестве. И тогда я поближе познакомилась с Билли Акерсом – подопечным моей бабушки.
Многие девушки школы говорят, что я слишком избалована чрезмерным вниманием противоположного пола. Они утверждают, что самые горячие красавчики готовы прыгать мне на руки, а ещё девушки свято верят, что я не иду на контакт с ними из-за гордыни. Чаще всего их вера в этот бред рождается задолго до знакомства со мной. Знаете, мало кто из юных модниц готов мириться с переходным возрастом и всеми его сопровождающими. Подростковые прыщики, появление нежелательных волос по всему телу приводят к падению самооценки и деформации взглядов. Девушки, которым же удалось обойти все «прелести» столь прекрасного периода, оказываются в роли виновника. В древности было принято полагать, что красоту можно обрести, если выпить кровь красавицы. Вот все и считают, что я никто иной, как вампир, нагло отнявший у всех красоту, да ещё и неумело пользующийся ею. Тогда мне хочется спросить у биологов, почему эволюция обогнула некоторых личностей. Девушки зачастую не верят в то, настоящая красота прячется внутри, а не снаружи. Честно говоря, я и сама теряю в это веру. Выразительный взгляд – не следствие подводки или иных средств макияжа, а показатель заинтересованности. Плавные движения – не следствие бесконечных тренировок, а женская манерность.
И я всегда считала, что парням нравится во мне именно это. Но некоторые ситуации, в которых я оказывалась, полностью переворачивали моё представление о противоположном поле. То, что другие девушки называют гордыней, я называю опасениями. Ведь далеко не все красавчики такие же приятные внутри, какие снаружи. За лживой красотой зачастую скрывается моральное уродство.
Я не скрываю того, что состою в отношениях с детдомовцем. С одной стороны, это здорово – подавать пример другим и иметь полное право утверждать, что социальный статус в отношениях не имеет никакого значения. С другой стороны, отвратительно слышать клевету сверстников, которые утверждают, что я и моя семейка помешаны на статусах, и что мои отношения с Билли Акерсом – ничто иное, как обыкновенная пропаганда толерантности. Но пусть все будут считать так, чем знать истинную причину моего союза с ним.
