— Слушай, — начала Ксанис, вливая чернила в опустевшую ручку под удивленный взгляд эльфа (тот явно такого раньше не видел, но спросить стеснялся), — ты говорил, что был женат?

— Да, госпожа, — кивнул эльф.

Он смотрел на нее: какой она казалась чужой и странной. И очень сильной. Не только физически. Кажется, эта дева была способна на многое.

— А почему тебя не взяли в мужья снова? Ты хоть и дурной, но для мужчины это не большой недостаток. Красивый зато.

— У нас такое не принято, Кс… Госпожа. Второй раз не женимся, — Трандуил чуть было не поперхнулся от такого возмутительного предположения. Глупый? — Я король, да будет тебе известно. И правил вполне разумно.

Ксанис с большим скептицизмом покосилась на него.

— Хочешь сказать, остальные ещё дурнее? Ох, бедные ваши жены.

Трандуил было принялся оспаривать это, но она и тут загнала его в тупик расспросами о том, отчего они живут в северном лесу среди пауков, на проходной тропе, в столь невыгодном положении и так бедно, что нет денег даже на большие дворцы и дома.

— Живёте в дуплах, как ваш наглый пушной зверь. Люди и дварфы и то богаче вас.

И условия проживания не в пример лучше.

Он вспыхнул и покраснел.

— Ты не умнее меня, раз судишь так. Нам не нужно богатства… Мы стремимся к единству с природой и к мирной и честной жизни.

Но она, похоже, была осведомлена об последних войнах и вражде с гномами весьма хорошо и высмеяла его и тут. Трандуил отошёл, вдобавок потирая горящий след от пощёчины. Но Ксанис определенно удалось зацепить его и острым умом, и языком.

— Ты готов был воевать ради побрякушек! Лить кровь своих людей, ради камней. Будь они хоть трижды реликвиями. Ллос и та не требует от нас таких жертв. — Ксанис было откровенно смешна логика эльфа. Его напыщенная правильность лопалась мыльными пузырями, ни оставляя после себя ничего. — Ладно, не будем о грустном. Не хочешь принять ванну, Тхандаил? Сегодня последний день декады и слуги по обыкновению растопили большой бассейн в моих покоях. Там можно ещё и поплавать, а не только отмыться.

Он кивнул.

— Спасибо, госпожа.

— Любишь воду?

— Да. У меня и у самого была речка под дворцом, и там можно было вымыться…

— Ясно. Уровень удобства, типичный для диких лесных альвов, — расхохоталась она.

Он снова покраснел. Теплая вода была в новинку. Ещё меньше он ожидал, что ванную придется принимать вместе с девой.

— Госпожа, не сочти за обиду, но кто возьмёт тебя в жены, зная, что ты уже обнажалась при мне? И потом, я живу в твоих покоях…

— А что, ты бы не взял? — ее искренне забавляла его зажатость. — У моей матери было четверо мужей. Мой отец, ее первый муж, погиб. Второй… По официальной версии умер от болезни, хотя я уверена, что мать сама его отравила. Ибо детей у них так и не случилось. От третьего родились моя сестра и брат. Но что-то у них не срослось и они разошлись. Тот был неплохой кузнец. Те ручки для письма, что ты видел, его работа. Ну и четвертый, тот что есть сейчас. Рилфрин. Он был мужем моей тетки, пока ее не убили в дуэли. Мать забрала ее мужа себе. Зачем ей этот воровливый илитиири, не ясно, может, и вправду любит. Ибо тот до сих пор жив и здоров. Ну, результат их любви налицо. Скоро мать должна родить, скорее всего, будет мальчик. Но, может, оно и к лучшему. Все же пора заиметь ребенка для души, а не только муштровать наследников.

— Но как же она встретится со своими мужьями после смерти?

— И будет жить с четырьмя сразу? А что, гаремы у нас не редкость, — поддразнила она его. — Может, и я тебя в свой возьму. Интересно, какой масти от тебя будут детки?

Трандуил смутился ещё сильнее. Быть не первым и не единственным? С этим бы он не примирился ни за что, но Ксанис похоже могла убедить его в чем угодно.

— Послушай, — она подобралась поближе, так, что ее темная кожа коснулась его, светлой и прохладной, — а это нормально, что ты так розовеешь иногда?

Трандуил замолчал. Попробовал объяснить, что стыдится, но она даже не понимала, чего именно. Он решил перевести разговор на другое.

— Я как слепой, — пожаловался он. — Ничего не вижу здесь.

— Вообще? — удивилась Ксанис. Нет, она знала, что альвы плохо видят в темноте, но все же… Здесь было не слишком темно. — Я, конечно, вижу, что твои глаза совершенно не светятся, но и здесь не кромешная тьма. Гораздо светлее, чем в подземельях. Все же здесь все делалось для максимального комфорта и освещение в том числе. Максимум, что могу… — произнесла Ксанис, выйдя из воды, позволяя прозрачным ручьям стекать с тела на пол. Подойдя к стене, она провернула непонятный металлический выступ и странные светильники на стенах тускло засветились голубоватым огнем.

— Как они сделаны!? Как вы вообще могли добиться такого, под землёй, где из еды одни слизни? И под руководством лишь женщин? — Он смущённо отвёл взор от ее форм, хотя не мог не признать, что они совершенны. — Удивительно.

— Если не будешь больше дурить, наши мастера тебе покажут, — пообещала она. — Или ты привык быть королем и не марать рук работой?

Этот вопрос тоже смутил его.

Тщательно отмывшись, он тоже вышел из бассейна.

Он отвернулся, давая ей одеться, будто не видел ее до этого обнаженной. Молча лег на свою лежанку в углу, свыкаясь с положением раба. Было тоскливо, ведь вся его жизнь и убеждения пошли прахом.

========== Часть 3 ==========

— Что ты там сидишь? Иди ко мне, — позвала альва Ксанис, откидывая угол одеяла в сторону, показывая ему место, куда ему надлежало лечь.

Трандуил подошёл к ней, сел рядом, потом лег, укрывшись. Он правда хотел уснуть, когда ощутил ладонь девушки на своей груди. Она нагнулась над ним, изучая его светлую кожу, под которой видны были тонкие вены. Ксанис провела пальцами по ходу одной на лице эльфа: с шеи на висок и к острому уху. Это было так странно… Ход сосудов в телах илитиири выдавал разве что рельеф, но никак не цвет. Потом она надавила пальцами на мягкие губы эльфа, слегка обнажая белые зубы. Эльф под ней был при этом напряжен, словно камень, и тяжело дышал. По-хорошему, следовало сейчас отстраниться от него и дать спать, постепенно приучая его к себе. Но большим терпением Ксанис не отличалась в принципе, поэтому решила, что подземелья не обрушится, если она поцелует своего альва. Решившись, она тут же наклонилась и накрыла розовые губы своими. Он отреагировал на ее поступок ещё большим напряжением, отвёл глаза в сторону, снова пробормотал что-то про то, что это неправильно, но под конец приоткрыл рот и ответил на ласку. Трандуила касания сильно взволновали, и он уже чувствовал неприятный прилив крови к причинному месту. Губы девушки так мягко накрыли его собственные, что ей нельзя было не ответить.

И поскольку альв на удивление поддался, что было неожиданно и приятно, Ксанис решила пойти дальше, осторожно скользнув ладонью по груди, задевая его соски, ниже по животу и ловко накрыла пальцами не скрытый короткой ночной рубашкой пах Трандуила. Он отвёл ее руку, хотя говорить, что он не желает близости, было поздно: бугор в паху выдавал его. Соски отвердели от ее касаний.

— Не надо, госпожа. Нам стоит перетерпеть. Я не хочу изменять супруге.

— Да ведь она мертва, — удивилась Ксанис. — Ты и сам меня желаешь, что толку отрицать очевидное? — Она приласкала его ещё немного, и он, тихо простонав, прижался к ней, а потом навалился всем телом, вжимаясь в ее промежность своим отвердевшим как копьё членом.

Альв был не против! Он розовел, а его плоть наливалась кровью. Все же внял её доводам, думалось женщине. Она уже хотела перекинуть свою ногу через его бёдра (у неё самой уже всё было влажным и пряные горячие капли текли по бёдрам), как вдруг альв толкнул ее, переворачивая. Не ожидавшая такого Ксанис на одних рефлексах вынесла вперёд локоть, ударяя куда придется, после змеёй вывернулась из-под эльфа, с хрустом выводя зажатое между их телами собственное плечо (на прострелившую тело боль она совершенно не обратила внимания). После чего, практически не понимая своих действий, надавила предплечьем на беззащитное горло альва со всех силы. В себя её привел хрип задыхающегося Трандуила. Увидев его посиневшие от нехватки воздуха губы и покрасневшие от того же глаза, она быстро отскочила в сторону, давая мужчине отдышаться.