— Молчи, делай то, что я говорю и ничего не бойся, — тихо сказала Ксанис, склонив голову в поклоне перед огромной каменной паучихой, под которой располагался алтарь. И алтарь, и паучиха были искусно вырезаны из черного мрамора, как и вся отделка в храме. К алтарю уже был привязан лучший роф, принадлежащий их семье. Осталось только пустить ему кровь. Она протянула руку эльфу, помогая ему встать, и под песнопения жриц подвела к алтарю. Взяв нож за лезвие, она протянула его Трандуиу, чтобы тот обхватил его рукой. Поверх его пальцев Ксанис сжала свои и замахнувшись на самой высокой ноте очередной молитве Ллос, опустила нож, убивая животное. Оно дёрнулось и захрипело, а из разрезанной шеи толчками выплескивалась кровь, заливая алтарь. После чего из отверстий в мраморе вырвался огонь, пожирающий тушу. Запах палёной кожи и жира быстро выветривался через систему вентиляции, но все равно отчётливо ощущался.

Пока туша горела, можно было отдохнуть. Отойдя вместе с эльфом в конец зала, Ксанис скинула на пол верхнюю накидку и жестом показала, что тот может присесть на нее, облокотившись на колону. Самой же Ксанис присесть не позволял статус. В храме Ллос женщина должна стоять.

Туша сгорела где-то через час. От нее остались лишь перед и несколько фрагментов обугленных костей, которые были аккуратно сняты с алтаря и опущены в небольшие водные каналы вокруг него. Сам алтарь был теплым. На него следовало расстелить ту самую накидку и возлечь самим. Сначала они встали на накидку на колени, после чего Ксанис сначала раздела Трандуила, после себя. Эльф порывался помочь, но Ксанис не дала ему это. Ксанис надеялась, что его порыв оказался незамеченным для жриц. Потом она толкнула эльфа на спину и оседлала его бёдра.

— При всех? Вот так? Прости, но я…

Она зажала ему рот рукой. Что за глупец! Велели же ему вести себя тихо… Впрочем, он зря боялся, что под взглядами суровых жриц испугается и ничего не сможет. Теплый алтарь и медленные движения Ксанис успокоили его и сняли напряжение. Он хотел положить ладони ей на талию или коснуться груди, но не решился. Возбуждение начало нарастать, он чувствовал, что касается ее промежности и нетерпеливо потерся об него встающим членом. Несколько стимулирующих движений ее рукой — и она оседлала его член. Он ощутил, как она напряженно сжимается вокруг него, почувствовал стенки влагалища, терся об них, толкаясь вперед. Ксанис задавала темп, и движения ее были медленными, но сильными, он входил в нее до упора, иногда срывая стон с губ. Сама обстановка уже возбуждала не меньше, Трандуил почти привык к суровым взорам жриц Ллос. Узор из спелетавшихся тел пауков на потолке завораживал. Желание горячей волной проходило по телу. Он почувствовал, как сжимается лоно вокруг его члена, ощутил последнюю волну и позволил себе кончить в нее.

Ксанис тяжело выдохнула. Постепенно она отпустила его, затем позволила подняться. Жрицы поднесли ей что-то на подносе, кажется, украшение, — он не разглядел, поскольку держал взор опущенным и не поднимал головы. После этого действия обычно устраивали долгий пышный праздник, но сейчас в опасной обстановке для него было не время, и Трандуил был втайне рад этому.

— Утром пойдешь со мной в казармы. Надо провести сравнительные поединки. Это затянется не на один день, но начать надо сейчас.

Это и правда было изнурительное действо — не говоря о воинах, Ксанис следила за ними и отбирала лучших, думая, как лучше распределить воинов по отрядам, имевшим разное назначение. Трандуил и сам участвовал в них и мог позавидовать выдержке воинов-дроу. Сам он чувствовал себя к концу дня таким измотанным, что о близости и не думал.

— И впереди ещё в лучшем случае дней шесть в таком ритме, — говорила Ксанис, нежась в теплой воде в самой мелкой части бассейна.

Он только устало простонал. Каждая мышца в теле ныла, особенно устали руки — как ни крути, последние войны на его долю выпадали давно, и Трандуил успел отвыкнуть от таких нагрузок. Он положил голову Ксанис на плечо и иногда нежно касался губами ее щеки или шеи. Ксанис позволила себе подобную расслабленность вместе с ее теперь мужем. Хотелось тишины. Но, видно, не судьба…

— Моя госпожа! — воскликнул ворвавшийся в купели слуга. — Великая мать родила.

Ксанис тут же выскочила из воды, обдавая и Трандуила, и слугу водой. Наспех отеревшись, она надела на еще влажное тело одежды и выбежала из покоев. Женщина бегом преодолела несколько этажей и коридоров, заставляя прижиматься к стенам проходивших мимо слуг. Остановилась она лишь в темной обсидиановой двери в комнаты матери. Отдышавшись у порога, она вошла. Мать была посеревшей. Глаза ввалились. Великая мать была уставшей, но довольной. В руках она держала небольшой свёрток.

— Это мальчик, — произнесла она.

— Ну, мы и предполагали подобное. В конечном итоге у тебя и так два наследника.

— Нет, я довольна, Ксанис, — устало произнесла женщина, улыбнувшись.

Ксанис села на постель около матери и приняла у нее свёрток. Ребенок был пухлым и серовато-фиолетовым, как и все новорожденные. Но вскоре он потемнеет.

— Его зовут Алмаглот.

— Божественный путь? Интересное имя.

— На следующей неделе праздник Ллос. И мы должны быть готовы ко всему, — быстро перешла к делам Великая матерь, будто не это не она разродилась получасом ранее.

— Матерь, вы не…

— Замолчи! — властно воскликнула женщина и Ксанис покорно опустила голову. — Если меня убьют, то тебе придется бросить вызов победителю, иначе от нашего дома ничего не останется. Ты должна быть сильной и здоровой. Отложи смотры на день перед Днём зимы. Отдохни. И будь готова к любому исходу.

— Я не подведу вас, великая мать, — сжав кулаки ответила Ксанис.

— Я рассчитываю на тебя, дочь моя. А теперь иди. Твой муж требует твоего внимания.

***

— Что произошло? — спросил взволнованный Трандуил, когда она вернулась.

Ксанис была задумчива и молчалива. В ее голове крутился рой мыслей и она не слишком желала что-либо сейчас рассказывать. Но все же он имел право знать. Так что женщина вкратце обрисовала ситуацию. После того, как она закончила, Трандуил сочувственно посмотрел на нее и обнял.

— Твоя мать права, тебе нужно оставаться на высоте. Но ты так умна, что я не сомневаюсь, что сможешь пережить любой исход. Скажи, чем я могу тебе помочь, и я буду рядом, — и он обнял ее, медленно гладя по телу и напевая негромко целебную песнь, которая изгоняла усталость.

Когда они достаточно наплескались в бассейне, он отнес ее на их ложе в покоях и укрыл бережно, сам устроившись рядом.

— Будь что будет. Я останусь с тобой, — произнес Трандуил и лег вплотную к своей уже жене.

========== Часть 8 ==========

Наутро Ксанис проснулась отдохнувшей. Ничего не ныло и не болело. Но она напрочь не помнила, что было после того, как Трандуил начал напевать что-то. Она помнила лишь самое начало, когда голову начал застилать туман, а мышцы стали расслабляться, переставая держать.

— Ты колдун? Что ты вчера сделал? — спросила у проснувшегося эльфа Ксанис.

Она никогда не любила ментальное воздействия на себя. В ее жизни уже был один такой неприятный опыт. В подземельях росли разумные огромные грибы, которые могли общаться телепатически, передавая образы. Однажды, ещё будучи совсем юной, она нарушила их покой. И грибы чуть не свели ее с ума, ментально тараня разум. С тех пор она не допускала ни единого случая подобного воздействия на себя. Даже в лечебных целях.