Да и Средние века, когда в Европе установился «золотой век христианства», цивилизованность общества была на несравненно бóльшей высоте, чем сегодня. Игорь Иванович напоминает о движениях христианских церквей на стыке X–XI веков, которые получили название «Божий мир» (Pax Dei) и «Божие перемирие» (Treuga Dei). После краха империи Каролингов в IX веке Франция выродилась во множество маленьких графств и лордов, в которых местные правители и рыцари часто сражались друг с другом за власть. Церковь пыталась цивилизовать феодальные структуры общества ненасильственными средствами. Движение «Божий мир» предусматривало недопущение войн. А если войны все-таки начинались, они должны иметь свои нравственные и политические ограничения, правила. И тут вступало в силу «Божье перемирие». Оно запрещало боевые действия по воскресеньям и общехристианским праздникам. Да, следует признать, что далеко не всегда усилия церквей в рамках «Божьего мира» и «Божьего перемирия» увенчивались успехом. Но попытки предпринимались постоянно, и прецеденты создавались. Если сравнивать их с событиями, которые произошли спустя десять веков – двумя мировыми войнами, то следует признать, что одичание некогда христианских народов достигло невероятной степени.

Для оценки той дикости, которая стала твориться в России в начале ХХ века (три революции, Гражданская война, большевистский террор), Игорь Сикорский предлагает сравнить ее с Россией более ранних веков. Он вспоминает, например, равноапостольного князя Владимира, который после своего крещения и воцерковления хотел полностью отменить смертную казнь. Не без труда епископам удалось убедить великого князя, что разбойников все-таки надо предавать казни. Во времена Ивана Грозного, например, было казнено, по оценкам историков, не более 60 тысяч человек. И это за четыре десятка лет правления царя, притом, что постоянно плелись заговоры как внутри государства, так и извне. Игорь Иванович удивляется, какими умеренными были «диктаторские меры» Иоанна Васильевича, какой невысокой оказалась цена сохранения целостности и независимости Российского государства. Приводя число казненных при Иване Грозном, Сикорский сравнивает его с жертвами ХХ века: «Эта цифра незначительна по сравнению с ужасной резней миллионов, организованной Нацистскими и Коммунистическими диктатурами».

Да, конечно, Игорь Сикорский не пытается доказать, что в Европе и России был некогда «золотой век», время абсолютного мира, отсутствия убийств, казней и жестокости. Но дух христианства сильно смягчал жестокость:

«Действительно, рассматривая почти любой исторический период, можно найти упоминания о сотнях проявлений жестокости, совершённых вопреки, но иногда и под влиянием господствующей религии. Однако разумный и хорошо осведомленный человек явно понял бы, что за тот же самый период благодаря влиянию религиозного идеализма были предотвращены тысячи возможных зверств. В течение веков основными правилами руководства людей были религиозные принципы, а религия являлась фундаментом человеческого общества. Эти принципы, находясь неоднократно под угрозой, в то же время оставались весьма влиятельными, потому что их истинность и совершенство никогда не оспаривались».

Да, конечно, во все века были отдельные личности, которые пытались оспаривать принципы так называемого «религиозного идеализма» (т. е. милосердия, справедливости, любви, в том числе любви к врагам и т. д.). Такие единичные «революционеры» не «делали погоды». Но вот в XIX веке окончательно восторжествовал материализм, и он ниспроверг указанные принципы «религиозного идеализма»: «Только в наши дни радикальный материализм, находясь в своей финальной, логической стадии развития, отверг эти принципы как несущие зло и объявил прямо противоположные принципы несущими добро».

Появились «мыслители», которые откровенно начали воспевать зло. Например, немецкий философ Фридрих Ницше. Апогеем его безумия стала книга «Антихристианин. Проклятие христианству» (написана в 1886, опубликована в 1895 году). Сикорский приводит цитату из указанной работы: «Что хорошо? Всё, что пробуждает в человеке чувство власти, волю к власти, саму власть. Что дурно? Всё, что происходит из слабости. Что есть счастье? Чувство растущей власти, чувство преодолеваемого противодействия… Не удовлетворенность, но стремление к власти, не мир вообще, но война… Слабые и неудачники должны погибнуть: первое положение нашей любви к человеку. И им дóлжно еще помочь в этом. Что вреднее всякого порока? Деятельное сострадание ко всем неудачникам и слабым – Христианство… Великая ложь о личном бессмертии разрушает всякий разум, всякую естественность в инстинктах».

Можно предположить, что автор приведенной цитаты (и всей книги) – сумасшедший. Кстати, так оно и было: половину своей жизни философ провел в специальных заведениях для душевнобольных. Но, думаю, что он был не просто душевнобольным, у него все признаки бесноватости и бесоподобия. Им руководит бес, который внушает ему, что нет ничего слаще власти («Что есть счастье? – Чувство растущей власти…»). И можно еще добавить, что бесноватость Ницше очень заразна. Она заразила Адольфа Гитлера и других деятелей Третьего рейха, которые также стали бесноватыми. Хотя ни Маркс, ни Ленин не воспринимали Ницше как гения и пророка и не ссылались на него в своих философствованиях, однако, как справедливо подмечает Игорь Иванович, у них много общего с этим немецким сумасшедшим философом. Прежде всего, их объединяет материализм.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.