– Вы квартиру сдаете?
– Да.
– А нам можете сдать? – он сразу приступил к делу.
– Вам? – молодому человеку показалось, что девушка немного растерялась.
– Ну да, мне. То есть не мне, а нам. Ну, нас двое. Мы друзья, вот решили переехать в город, и нам нужна квартира. Мы деревенские и хотим здесь жить. Деньги у нас есть, вы не думайте… – Андрей вдруг зачастил и как-то заробел, хоть и не был никогда стеснительным. Видимо, все-таки смена обстановки влияет на каждого человека. – Если хотите, мы вам вперед заплатим, чтобы вы не сомневались. Мы вообще хорошие, добрые ребята. Все будет чисто и хорошо, вот увидите… – он вдруг осекся, услышав в трубке заливистый смех. Андрей даже чуть было не бросил трубку, но что-то его удержало.
– Алло, – наконец раздалось в трубке. – Молодой человек, вы не обижайтесь, я не хотела вас обидеть. Я не над вами смеялась, просто… – в трубке снова послышался смешок, – просто со мной еще никто так не разговаривал. Так просто и искренне никто. Записывайте адрес.
В тот же день наши новые знакомые сняли квартиру и уже к вечеру, лежа на кроватях и глядя в потолок, предавались мечтаниям. Нетрудно догадаться, что по странному стечению обстоятельств, они сняли ту самую квартиру, которая принадлежала Марине. А приятный женский голос принадлежал не кому иному, как нашей красавице Нине.
Глава 8
Ну а что же Борис? Чем все эти годы занимался наш главный, и, искренно на это надеюсь, уже полюбившийся нашим читателям, герой?
Благополучно проучившись три года, молодой человек, как и большинство юношей его возраста, отправился отдать долг своей огромной и горячо любимой Родине. В те времена отсрочку от службы в армии для продолжения учебы, не давали.
Борис был патриотом своей страны и искренно ее любил. Однако того же нельзя было сказать о стране, защищать которую от потенциальных врагов и отправился наш герой. Борис ощутил это сразу, едва только пересек ворота областного сборного пункта.
Был конец мая, на улице стояла прекрасная весенняя погода. На безоблачном небе ярко светило солнце, согревая землю своим безграничным теплом. По огромной территории, огороженной высоким забором, слонялись сотни парней, не знающих каким образом скоротать свободное время, так неожиданно у них появившееся. Одни бесцельно бродили по асфальтированным дорожкам, проходившим между участками с зеленым газоном, другие валялись на этом самом газоне, отдавая себя во власть небесного светила и греясь в его ласковых лучах, третьи, наоборот, прятались от него в тени огромных тополей, четвертые играли в карты (что, кстати, было запрещено и каралось посредством отправки на кухню; но кого, скажите на милость, в нашей стране может напугать такой пустяк как дежурство на кухне, с перспективой полночи драить сотни, а может и тысячи железных мисок и алюминиевых кружек и ложек?).
Бориса и еще несколько десятков призывников построили на большом плацу, сделали перекличку, и, сообщив, где и когда необходимо будет собраться на обед, велели разойтись. Первый день, как правило, никто не ходил обедать в столовую. Еды, наложенной заботливыми родителями, хватало с лихвой. Ее, правда, пытались изъять при поступлении молодых людей на сборный пункт, во избежание отравлений. Особенно строго было со спиртным. Но разве наши люди (пусть даже молодые и не очень опытные) не найдут возможности оставить себе и выпивку и закуску? Поэтому, каждый вечер в переполненных и душных казармах случались попойки. После выпитого нередко случался и мордобой. До серьезных драк, правда, не доходило, но некоторые парни встречали рассвет с разбитыми носами и яркими, иногда переливающимися, лиловыми кровоподтеками под одним, а иногда и двумя глазами.
На второй и последующие дни (если их не отправляли к месту службы), ребятам все же приходилось идти в общую столовую и наслаждаться яствами, предложенными искусными армейскими поварами. Некоторые, по всей видимости, изнеженные безвкусной домашней пищей, не выдерживали такой изысканной еды и после посещения столовой тут же отправлялись в туалет. Одним словом, Борис сразу ощутил заботу о себе со стороны горячо любимого им государства.
В томительном ожидании прошло три дня. Борис уже начал подумывать о том, что его могут вернуть домой, и снова призвать через какое-то время. С некоторыми такое случалось, и Борис знавал таких людей. Но вот, наконец, к вечеру четвертого дня их построили на плацу и в числе группы из тридцати человек, нашего героя отправили в аэропорт. Старший лейтенант, сопровождавший группу новобранцев, перед посадкой в автобус объявил, что они отправляются служить в столицу нашей Родины – город Москву. На молодых ребят такое заявление произвело сильное впечатление. Провинциальные пацаны, в большинстве своем даже не мечтавшие увидеть Москву, были счастливы и воодушевлены таким поворотом событий.
Глава 9.
Однако, ребята рано обрадовались. В аэропорту им пришлось провести несколько часов, прежде чем объявили посадку на нужный рейс. Не будем подробно останавливаться на описании путешествия к месту службы новобранцев. Отметим лишь, что пару часов спустя самолет с призывниками приземлился в столице нашей Родины, а еще через полтора часа, которые парни провели в грузовике военного «Урала», они пересекли КПП и ступили на землю воинской части. Для наших призывников гражданская жизнь закончилась после того, как дежурный по КПП опустил за ними шлагбаум. Прибыв к месту назначения, призывники тут же окунулись в интересный, своеобразный и немного пугающий мир военных. На дворе стоял девяностый год прошлого столетия.
В то время, к месту службы будущие защитники отчизны прибывали в гражданской одежде. Не были исключением и наши новобранцы. Первым делом их повели в баню. Перед помывкой им предложили снять с себя гражданскую одежду и, узнав размер, тут же выдали военную форму, пилотку и сапоги. Если с сапогами все было более-менее хорошо (то есть размер ног и сапог практически совпадал), то с пилотками – а в то время солдаты еще носили пилотки – и формой все обстояло иначе. У кого-то пилотка оказалась несколько больше окружности головы и висела на ушах; у кого-то голова оказалась больше, чем выданная пилотка и она налезла только на макушку. Так же дела обстояли и с формой. На одних она висела мешком, на других едва застегивалась. На глупые просьбы неопытных юнцов поменять обмундирование, старослужащие только улыбались и предлагали это сделать между собой.
– Тебе пилотка большевата? – едко улыбаясь говорил сержант, осматривая щуплого паренька с огромной пилоткой на оттопыренных от ее тяжести ушах, – ну ты не отчаивайся, найдешь того, кому она будет впору и поменяешься с ним. Глядишь, другая будет как раз. А если и та не подойдет, то захватишь в бою! – и громко расхохотался, довольный собственной шуткой (придуманной, правда, задолго до него).
– А тебе, стало быть, форма не нравится? – тот же сержант оглядел следующего новобранца.
– Нет, форма нравится, только очень уж она большая, – смущенно проговорил боец.
– Большая? – изумленно воскликнул старослужащий. – Ну да, есть немного… – он сделал задумчивый вид. – Я придумал! Тебе нужно найти иголку и нитки, и все ушить! Все, свободен!
Так было почти со всеми новобранцами, прибывшими к месту службы. Но некоторым счастливчикам все выдали по размеру. Среди таковых оказался и Борис. Однако дело тут было не только в везении.
Отправляясь на службу, большинство молодых людей одевались как можно хуже. Кто-то просто хотел оставить хорошие вещи младшему брату, кто-то делал это из банальной жадности, кто-то просто не хотел расставаться с добротными предметами гардероба (что, на наш взгляд, совпадает с предыдущим пунктом). У Бориса не было младшего брата, он не был скрягой и посему он отправился на службу в приличных кроссовках, добротной и даже модной ветровке, и неплохих (пусть и не американских) джинсах. Таковых как Борис оказалось несколько.
Двое старослужащих, оглядев цепким взглядом вновь прибывших, отобрали этих ребят и отвели в сторонку.
