Что он и сделал.

После нескольких взаимных звонков Борис был приглашен в гости.

Он приехал в Тулу с каким-то странным чувством, словно бы эта поездка – не просто так. Рациональному пониманию эта уверенность не поддавалась и могла оказаться чем угодно – вплоть до предчувствия собственной гибели.

После Москвы Тула приятно порадовала Рублева тишиной и медлительностью. Казалось, что само время тут течет в несколько раз медленней, чем в столице. Сложнее всего было привыкнуть к отсутствию метро, хотя как раз оно-то точно здесь не нужно! Город при желании проходился насквозь за каких-то полтора часа!

Татьяна организовала Комбату экскурсию, сама объясняла все, что знала, про достопримечательности былого и нынешнего времени. Но Борис как-то слабо смотрел по сторонам. Он скорее прислушивался к себе, пытаясь понять, нравится ему здесь или нет.

Как оказалось – очень даже нравится! И не только город Тула, но и его жительница Татьяна Филиппова.

Так что их роман оказался событием предсказуемым.

Татьяна жила одна, воспитывала двоих детей. Их отец, ее первый муж, погиб полтора года назад. Он работал водителем-дальнобойщиком и зимой, в жуткий гололед, не справился с пошедшей в разнос фурой. Огромный грузовик влетел в лесопосадку, повалил несколько деревьев, опрокинулся на бок и загорелся. Пока приехала помощь, от машины мало что осталось. А мужа Татьяны пришлось хоронить в закрытом гробу. Теперь от него осталась только память и некоторое количество фотографий.

Татьяна уже устала горевать и играть роль безутешной вдовы. Конечно, муж у нее был замечательным, но нельзя вернуть умершего, а возраст еще не тот, чтобы надевать на себя «паранджу». С другой стороны, далеко не каждого претендента на роль второго мужа она была готова терпеть.

Например, был бизнесмен, предложивший ей златые горы и много романтики, путешествия и приключения только при условии, что она избавится от детей. Он так и сказал. А когда медленно закипающая Татьяна уточнила, как именно избавиться – утопить или повесить, он гуманно ответил, что достаточно отдать их в пансион-интернат. И даже подсказал адрес одного такого заведения. Татьяна еще не успела сформулировать вежливый вариант посыла кавалера подальше, а он уже успел предложить еще и оплатить их пребывание там.

Вежливо не получилось. Обиженный бизнесмен, встречая Татьяну на улице, демонстративно не здоровался. А она этим нисколько не напрягалась.

Ну и еще пара человек крутилась рядом. Но тоже публика сомнительная. В том смысле, что зачастую интеллигентный раздолбай намного хуже брутального мужика. Ну и опять-таки, для жизни нужен не только интеллект и способность рассуждать о роли того либо иного писателя в развитии человеческой цивилизации. Именно этим занимался один библиотекарь, отчаянно подбивавший клинья к Татьяне. Этим – и больше ничем. Если говорить цинично, то его полезность для реальной жизни стремилась к абсолютному нулю по шкале Кельвина.

Таким образом, в отношении Комбата Татьяна провела планомерную и целеустремленную матримониальную кампанию, против которой Рублев не особенно и возражал.

Татьяна оказалась человеком, очень близким ему и очень приятным. Она сумела по-настоящему найти ключик к достаточно прочному укреплению, каковым уже давно было сердце Бориса Рублева.

И дети тоже сыграли в этом немалую роль. Борис, не имея своих, всегда с трепетом относился к чужим отпрыскам. И если доводилась возможность спокойно повозиться часок с мелкотой – не упускал такой возможности.

А дети от предыдущих браков в личной жизни могут быть либо помехой, либо подспорьем – только так, без промежуточных стадий. Кто-то воспримет их со злой ревностью, будет по каждому поводу придираться и наказывать. И ничего хорошего в такой семье не получится. А кто-то полюбит детей как своих и станет им не менее родным, чем отец биологический.

К сыну и дочери Татьяны Борис привязался после первой же встречи. Мишка и Ленка, шести и четырех лет, – пара взбалмошных ангелов, крикливых и шумных, способных в несколько минут поставить квартиру на уши без приложения к тому заметных усилий.

В Тулу Борис переехал как раз через три месяца после того, как они с Татьяной начали отношения. Первым делом стал искать работу. На сей раз он всерьез рассчитывал на мирную профессию. И согласен был, если понадобится, хоть грузчиком устроиться на первое время.

Ну, грузчиком не пришлось. На самой окраине Тулы, на въезде из Москвы, открывалось кафе. Туда требовался кельнер, а хозяином был школьный знакомый Татьяны. Так Борис оказался за стойкой этого небольшого уютного заведения. И немедленно стал в каком-то смысле визитной карточкой заведения.

Казалось – что от него толку? Никаких особых талантов в сфере общепита Комбат не имел. Но выяснилось, что работа кельнером – это не так и сложно. Надо только принимать и выдавать заказы, ну а еще – время от времени запускать в работу роскошную итальянскую кофеварку, на которую раскошелился хозяин.

К слову, хоть работа и казалась тихой, все равно хозяин радовался приобретению такого внушительного кельнера, как Борис. Кафе на трассе – это не только заведение, приносящее прибыль. Это еще и мощнейший источник головной боли. Потому что дорога – это дорога и ездят по ней самые разные люди. И плохие, и хорошие – всякое случается.

Комбат не успел приступить к выполнению обязанностей, а уже пришлось вешать по соплям бомжеватому дядьке, который возмутился, что его не пустили в туалет. Хотя и было ему внятно объяснено, что после того, как он в свой прошлый приход навалил кучу в писсуар, нечего ему делать в кафе и в туалете.

Мужик был пьяный, что и стало причиной всех проблем. Он опрокинул один стол, разбив вазу с искусственными цветами. Второй опрокинуть не успел – Борис оказался рядом с ним и просто, без прелюдий, двинул дядьке в челюсть. А потом подхватил бесчувственную тушу и выволок вон. Милицию вызывать не стал – пусть на первый раз просто очухается и исчезнет. А вот если повторится подобный спектакль – можно будет дяденьку сплавить на пятнадцать суток.

Хозяин кафе, молодой и веселый Антон, сказал по этому поводу, что он с радостью приплатит Рублеву как минимум половину его заработной платы, если тот и впредь будет столь же эффективно разбираться с проблемами заведения. Борис пожал плечами и ответил, что это запросто, потому что невозможно работать там, где находится придурок, готовый портить настроение направо и налево.

Антон смущенно потер переносицу.

– Как-то оно не очень хорошо получается. Я тебя не в вышибалы беру, а сам…

– Да ладно, я бы и не пошел вышибалой. Ну и сам посуди – не того у тебя уровня заведение, чтобы специального человека на эту роль заводить.

– Это да… Ну, в общем, спасибо тебе.

– Постараюсь, – усмехнулся Рублев в ответ.

После того бомжа, решившего устроить веселье с разбрасыванием мебели, не прошло и трех дней, а новые приключения не замедлили объявиться в кафе «Семь ветров». Они приехали на минивэне «ситроен», обшарпанном и красующемся помятой дверцей. Номера на вэне были тульскими.

Машина лихо затормозила перед дверью кафе, из нее вытряхнулись четверо. Молодые, явно под шафе… На детей богатеньких родителей не тянувшие никак. И шмотки не того качества, и вид какой-то обтерханный.

Комбат озабоченно хмыкнул, разглядев их сквозь витрину. Остановил официантку Анечку, бегущую с подносом, ткнул пальцем в четверку новых гостей.

– Поаккуратней возле них.

Анечка нахмурилась, быстренько отнесла заказ, а возвращаясь на кухню, прошептала Борису на ухо:

– Это местные придурки. Смотри, они крутые.

– Правда? – неподдельно удивился Комбат. По его меркам крутые должны были выглядеть иначе. Ну что же, придется списать все на непривычный антураж. Кто их разберет, что по тульским меркам считается крутизной? Вот в Смоленске до сих пор двухсотый «мерин» – роскошь. Их там можно по пальцам пересчитать.

Ребята зашли в кафе. Дверь, конечно, открыли ногой – створка качнулась, ударилась в стену. Стекло в ней грустно задребезжало.