— Прости, ты, наверное, не думал, что сегодня вечером будешь тусоваться с девочкой-подростком.

— Мне кажется, она забавная.

Бэйли закатывает глаза.

— Ну, чтобы не случилось, не говори ей об этом. Сейчас, давай, я устрою тебе экскурсию.

В их доме ещё больше праздничных украшений, чем когда я был здесь в прошлый раз. Рождественская елка ещё больше покрыта праздничной мишурой, из-за этого есть опасность, что она перевернётся. Под деревом стоит несколько подарков, не так много, как в моем детстве. Я сужаю глаза, пытаясь увидеть, есть ли там подарок для Бэйли, но она тянет меня за собой, прежде чем могу рассмотреть.

— Ковёр старый и в пятнах. Игнорируй это. Он с восьмидесятых, и мы сделали только хуже, когда взяли собаку в прошлом году на три недели. Мне потребовалось немного времени, чтобы понять, я не могу растить Джози и щенка, который не был домашним. Я имею в виду, едва справляюсь с Джози, — с улыбкой острит она.

Если Бэйли думает, что я смотрю на её ковёр, то она сумасшедшая.

— Теперь это, — говорит она, похлопывая по стене с игривым блеском в глазах. — Эта панель класса А.

— Шикарно, — говорю я с улыбкой.

— Любой старый дом может этим похвастаться.

Я смеюсь и подхожу к ней, чтобы обнять её за талию, и следую за ней по пятам, пока она продолжает идти в свою комнату.

— А что насчёт обоев в ванной семидесятых годов? — спрашиваю я, указывая подбородком.

Бэйли хлопает меня по груди.

— Самые розовые, самая уродливая вещь, которую ты когда-либо видел.

Мы подходим к двери рядом с ванной, и она тянется к ней, чтобы повернуть ручку, её глаза пристально смотрят на меня, пока она это делает.

— Готов увидеть главную достопримечательность? — спрашивает Бэйли, шевеля бровями.

Я усмехаюсь и подталкиваю нас вперёд, пока её дверь полностью не открывается, я стою на пороге комнаты Бэйли.

Первое, что я замечаю — односпальная кровать. Пытаюсь подавить стон. Серьёзно? Односпальная? У меня не было секса на односпальной кровати со времен первого курса колледжа, не то, что у нас есть секс. Ещё нет.

Она прослеживает за моим взглядом и прикусывает губу.

— Да, я собиралась обновить. Кроме того, не смогла поменять, но она твёрдая.

Я киваю и отпускаю руки, обхожу её, стремясь раскрыть секреты Бэйли Дженнингс.

Вместо прикроватной тумбочки она складывает учебники по медицине возле своей кровати, куда может поставить стакан воды.

— Ты осуждаешь, — обвиняет Бэйли, скрестив руки возле двери.

Я делаю шаг внутрь и медленно поворачиваюсь.

— Нет. Действительно. — Я смотрю на неё с ухмылкой. — Будет справедливо. Ты копалась в моей комнате, когда я отключился пьяный. Сейчас я должен сделать то же самое.

Она смеётся и качает головой.

— На самом деле я этого не делала. Слишком боялась того, что могу найти в твоей тумбочке.

— Там нет ничего слишком шокирующего. Упаковка презервативов. — Я безразлично пожимаю плечами. — Пара кляпов.

Бэйли задыхается от смеха, а затем округляет глаза и выглядывает в коридор.

— Упс. — Я не привык следить за тем, что говорю. — Не думаю, что она услышала. И ещё, для справки, я шучу.

Бэйли даёт мне время осмотреться. Я просматриваю её книги (у неё хороший вкус), проверяю её кровать (она твёрдая, как и обещала), а затем останавливаюсь, когда понимаю, что больше ничего нет. У неё пустые стены. У её кровати даже нет подголовника. И её пружинная кровать стоит на полу.

Джози кричит с кухни, что горячее какао готово, а по телевизору показывают «Эльфа».

— Не любитель украшения интерьера? — спрашиваю я, пока мы выходим в коридор.

Бэйли уклоняется.

— На самом деле нет на это времени.

Я не совсем верю в её ответ, особенно когда мы проходим мимо комнаты Джози, и я вижу, что она набита до краёв. У неё две полностью укомплектованные книжные полки тем, что очень напоминает содержимое подростковой секции Барнс и Нобл. Плакаты One Direction и какой-то парень по имени Энсел Эльгорт закрывает стену над её кроватью. Также есть маленький письменный стол, большая подушка и голубой в белую полоску ковёр.

Это подтверждает все, что я знаю о Бэйли.

Когда мы приходим в гостиную, Джози уверенно претендует на середину дивана. На её ногах одеяло, на коленях миска попкорна, и в одной руке охлаждается кружка горячего какао, а в другой руке находится пульт, направленный на телевизор.

— Быстрее, вы двое, — говорит Джози нетерпеливо.

— Джози, почему бы тебе не подвинуться, — предлагает Бэйли, указывая в левую сторону дивана.

Джози в знак протеста начинает сопеть носом.

— Что? Но ты знаешь, мне нравится сидеть посередине. У подушки есть небольшая выемка под мою задницу.

— Джози, — шипит Бэйли, очевидно, пытаясь намекнуть на что-то своей сестре, что четырнадцатилетний подросток явно не понимает.

Она выпячивает свою нижнюю губу.

— Но мне нравится сидеть посередине.

Как-то так. Бэйли и я должны сидеть по разные стороны от неё. Я едва сдерживаю смех, пока мы встречаемся взглядом за её головой.

— Прости, — Бэйли улыбается мне.

Я протягиваю руку вдоль спинки дивана и провожу своим большим пальцем по её плечу.

— Тихо! — настаивает Джози. — Начинается фильм!

Ирония в том, что Джози сама проговорила весь фильм, указывая на своих любимых персонажей и объясняя, почему некоторые шутки смешные, а потом смотрела, смеюсь ли я тоже.

Я смеюсь, потому что больше ничего делать нельзя. Эта ночь не такая, какой я её себе представлял.

Я замечаю, как время от времени Бэйли поглядывает на меня. Между нами присутствует некое напряжение, и в более медленных частях фильма я не могу не вспомнить некоторые моменты с вечеринки, каждую секунду, что мы провели вместе в ванной. Я ерзаю на своём месте и наклоняюсь вперёд, чтобы снять свой пиджак.

Затем встаю за водой, и Бэйли вскакивает на ноги за мной, объясняя Джози, что хочет показать мне, где находятся чашки.

— Хорошо, я поставлю на паузу.

Бэйли смеётся.

— Ох, хорошо.

Их кухня рядом с гостиной, такая же маленькая и такая же старомодная, как и весь дом. Бэйли подходит к шкафу, достаёт чашку, а я подхожу к ней сзади, кладу руки на её бедра и медленно поворачиваю к себе.

Её глаза расширяются от шока, затем взгляд быстро устремляется в гостиную.

— Что ты делаешь? — шепчет она.

В ответ я наклоняю свою голову ниже и медленно целую её. Мой рот терзает её, а мои руки обхватывают её задницу, притягивая ближе, пока наши бедра не соприкасаются. Блядь. Я нуждаюсь в ней.

Наш поцелуй становится горячее, пока я пытаюсь передать каждую каплю мучения, которую чувствую, но затем голос Джози доносится до кухни, и мы отскакиваем друг от друга.

— Эй! — кричит она. — Не могла бы ты и мне принести воды, пожалуйста?

Бэйли поворачивается и берет с шкафа ещё один стакан.

— Да! Поняла!

Очевидно, что я не обращаю внимания на остальную часть фильма. Я сфокусирован на Бэйли. Каждое маленькое движение, которое она делает, каждый раз, когда она улыбается или смеётся. Я загипнотизирован, взвинчен и немного раздражен тем, что Джози не идёт спать в восемь часов вечера.

Подозреваю, что на улице усиливается снегопад, но решаю не думать об этом. Как только заканчивается фильм, и кружки с горячим какао опустевают, признаю тот факт, что возможно не смогу поехать домой. Мы втроем стоим возле двери, уставившись на дорогу. Толстый слой снега покрывает мою машину.

— Тебе не стоит садиться за руль, — говорит Бэйли, постучав по стеклу. — Посмотри, какой гололед.

— Да, держу пари, дороги такие же плохие. Ты можешь остаться здесь, — кивает Джози, прежде чем повернуться и посмотреть на нас. — Но, постойте, где он будет спать?

ГЛАВА 27

Мэтт

На следующее утро на всю громкость звучит рождественская музыка, снаружи свежий слой снега покрывает землю, кофейник с горячим кофе ждёт, когда его нальют, и я пытаюсь вырвать деревянную лопатку из рук Бэйли.