– Заходи, брат, давно тебя не видно было! Однако я наслышан о твоих делах. Стараешься быть справедливым? – И Тогрул вонзил в него свой колючий взгляд. Рустам, не отводя глаза, ответил:

– Кто-то же должен бороться с несправедливостью, защищать бедных и обездоленных…

– Проходи, уважаемый, садись!

Они устроились на мягких больших подушках. Перед ними сразу расстелили скатерть, Тогрул приказал принести чай, сладости и фрукты, что было тотчас исполнено. Прислуживали им молодые рослые ребята.

– Значит, ты борец за справедливость, – усмехнулся Тогрул. – Отнимаешь хлеб у полиции? – Взгляд его стал недобрым. – А грабить богатых считаешь незазорным? – не без иронии поинтересовался он.

– С них не убудет, если немного поделятся с бедняками, – буркнул Рустам.

– Не без моей помощи ты посвятил себя жестокому, опасному и противозаконному делу, в котором нет места эмоциям. Любая слабость, любое сочувствие с твоей стороны могут погубить тебя. Да что поучать: теперь ты и сам кого хочешь уму-разуму научишь!

После выпитого чая Тогрул наконец поинтересовался целью прихода старого приятеля.

– Ты слышал о Махмуд-киши?

– Да, я знаю его.

– Прошу тебя и твоих людей оставить его в покое.

– За какие такие заслуги?!

Рустам вкратце описал его семейное положение и мольбы о помощи.

– Хорошо. Но если все лавочники, торговцы и купцы кинутся к тебе просить защиты, что ты будешь делать? Опять придёшь ко мне?

– Нет, – невозмутимо произнёс Рустам, – я говорю только об исключительно несправедливых случаях.

– Слушай, Рустам, по старой дружбе я уважу твою просьбу. Уважу, что ты лично пришёл в мой дом и разделил со мной хлеб. Но предупреждаю, впредь меня больше о подобном не проси! – Рустам молчал. – Понял меня?

– Да, Тогрул-бек, я тебя хорошо понял. Спасибо за чай, спасибо, что выслушал и принял мою просьбу!

Как-то Агабек Селимханов вызвал к себе Рустама и сказал, что его мать, Зулейха, попросила поговорить с ним.

– Наслышан я о твоих геройствах! Похвально, что такой молодой джигит уже заслужил уважение людей. Не думаешь ли ты поменять образ жизни? Ведь то, чем ты занимаешься, может, и благородно, но небезопасно. Хочу предложить тебе очень хорошую работу у одного из самых уважаемых людей нашего города.

– Да хранит вас Аллах, бек! Вы всегда были добры к моей семье!

– Уважаемому Гаджи Зейналабдину нужен охранник, и я порекомендовал тебя. Считаю, что это отличная работа под крылом большого человека.

– Благодарю вас, бек, за заботу!

На следующий день Агабек с Рустамом приехали к Тагиеву в контору.

– Уважаемый Гаджи, ты хорошо знаешь, как тяжело в наше время найти честных и достойных людей, хорошо выполняющих свою работу. Я привёл к вам молодого человека по имени Рустам и могу поручиться за него, он вас не подведёт. В свои молодые годы он уже признан авторитетом среди гочу. Рустам старается быть справедливым с людьми, помогает слабым и бедным и сурово расправляется с теми, кто таких людей обижает.

Тагиев внимательно посмотрел на парня, который без труда выдержал его тяжёлый взгляд. Зелёные глаза излучали добро и спокойствие. Так Рустам начал работать у Тагиева.

Состоялась церемония приобщения к нефтяному делу Левона Айвазова. В Баку стало уже традицией вводить отпрысков хозяев в семейный бизнес. На церемонию собрались родственники, друзья, официальные лица и рабочие. Ритуал «золотого дождя» занял пару минут и закончился обильным поливанием нефтью рабочим своего будущего хозяина. К «чёрному золоту» в Баку относятся с благоговением не только миллионщики, но и простые трудяги, которые его добывают. Последние собирают по промышленным каналам напитанную ею глину и обтирают этим составом тело и руки, что заменяет им мыло.

После церемонии все поехали к пристани, где погрузились на судно для вечерней морской прогулки. Был тихий лунный вечер. Мы подплыли к месту, где море кипело чёрными водоворотами. Один из матросов бросил зажжённую паклю. Водная гладь в тот же миг вспыхнула ярким пламенем. «Море горит!» – закричали на палубе те, кто ещё не видел этого зрелища. Наше судно плавало фактически сквозь огонь туда и обратно и тушило его своим винтом.

А. Манташев превратил нефтяную фирму «Торговый дом Манташева и Ко» в акционерное общество с уставным капиталом 22 млн руб.

Доход казны от нефтедобычи составил 100 млн руб.

Завершился XIX век… Признаюсь, что конец этого столетия для Баку был относительно спокойным и даже счастливым. Разумеется, на фоне этого затишья протекала городская жизнь со всеми её проблемами в виде взяточничества, убийств, ограблений, бандитских разборок, вымогательств, спекуляций, шулерства, болезней, эпидемий и т. д. От этого никуда не деться, ведь всё это происходит в стремительно разрастающемся и богатеющем городе, куда съехались со всего света самые разнообразные люди – искатели приключений и мечтающие разбогатеть, лучшие умы и криминальные гении. Баку настоятельно требовались инновации, технологии и новые решения, и предложение не заставило себя ждать. Технический гений вкупе с талантом предпринимательским, сдобренные щедрым природным ресурсом, породили мощный конгломерат, каким стал город Баку к 1900 году. Что бы злопыхатели ни говорили, законы здесь, в целом, работают, правосудие вершится, город растёт и богатеет, приток населения не уменьшается Десятки представителей различных народностей необыкновенным образом уживаются вместе (татары, персы, русские, армяне, грузины, лезгины, поволжские татары, греки, евреи, немцы, поляки, шведы, голландцы, французы, англичане, немцы и многие другие). Это, пожалуй, самое большое достижение нашего города и существующей системы.

Сегодня, просматривая утренние газеты, я прочитал: «В Баку 27 марта сего года приезжает известный русский оперный певец Фёдор Шаляпин». Я так и сел на стул от удивления… Надо же, прошло всего восемь лет, и вот никому не известный, бедный и чумазый паренёк превратился в мировую знаменитость! Вот это судьба… Приятно, что и я сыграл хоть и маленькую, но роль в его жизни.

Шаляпин выступил в перестроенном здании театра Тагиева. Он исполнил партию Мельника из оперы «Русалка». Был полный аншлаг, и люди даже стоя слушали представление. Когда он вышел на сцену, я поразился, насколько он поменялся. Его внешность, голос, жесты, умение держаться на сцене производили на публику неизгладимое впечатление. Зал взорвался овациями.

Топчибашев и Меликов пригласили Фёдора на ужин, к ним присоединились Тагиев и я. За всё время за столом я не проронил ни слова, зато остальные сыпали вопросами, и Шаляпин с охотой отвечал на них, присовокупляя разные истории из своей жизни, но умалчивая о бакинской. Мне показалось, что он даже не узнал меня.

После ужина мужчины переместились в курильную комнату, а я, как некурящий, решил отдохнуть на большом мягком диване. Через некоторое время Топчибашев подвёл ко мне Шаляпина и представил нас. Затем Топчибашева кто-то позвал, и он, извинившись, отошёл.

– Это я, господин Абихт, попросил господина Топчибашева представить меня вам. Я вас сразу же узнал, просто не хотел вспоминать за столом о моём бакинском периоде жизни. Вы мой ангел-хранитель, я никогда не забуду того, что вы сделали для меня! Дай Бог вам долгой и плодотворной жизни! Я понимаю, что нахожусь вновь у вас в гостях, но осмелюсь предложить вам мои услуги. Если что-то от меня зависит, я в вашем распоряжении.

– Дорогой Фёдор… Можно вас так называть? – Шаляпин кивнул в знак согласия. – Спасибо за вашу откровенность, за вашу добрую память и предложенную помощь. Вы не представляете, как я рад, что вы не растеряли свой талант! Теперь вы выдающийся певец, и я счастлив, что в какой-то степени посодействовал таинству рождения нового гения!

– Любезный господин Абихт, разрешите от всей души обнять вас! – Растроганный и немного охмелевший, Шаляпин обнял меня своими большими руками. – Прошу, давайте выпьем по рюмочке горькой за ваше здоровье и нашу дружбу!