— Ты собираешься пригласить меня или мы будем трахаться на улице?

Она съежилась от его резкости и покачала головой, открывая дверь шире, чтобы он мог войти.

— Ты одна? — самодовольство в его голосе заставило ее закатить глаза.

— Нет, я пригласила своих родителей и Гарри присоединиться к нам, я подумала, что было бы неплохо оживить, — невозмутимо сказала Гермиона, глядя на него, когда он снимал пальто. Под ним был ее любимый серый халат, блестящие и новые ботильоны из драконьей кожи.

— Странно, Грейнджер, — усмехнулся он, приподняв бровь.

— Да, да, просто садись.

Он протянул руку и сделал знак ей войти первой, что заставило приподнять бровь, но, тем не менее, повиноваться. Когда она шла в гостиную, часть ее не могла не задаться вопросом, понравится ли ему ее дом. Не то чтобы ей и Рону было плохо, но она знала, к чему он привык, и ей было неудобно приводить его сюда в первую очередь.

— Какой прекрасный дом.

— Отвали.

— Прошу прощения? Я даже не могу сделать тебе комплимент? Без тебя…

–… комплимент, моя задница! Ты был саркастичен и…

—… как будто я плохой парень, что бы я ни делал.

— Я знаю, о чем ты думаешь, когда говоришь этим тоном.

— Просто наблюдал за окрестностями, это все…

— Ой, заткнись!

Он усмехнулся и сел в кресло рядом с камином, склонив голову набок.

— Я был удивлен, когда ты меня сюда позвала.

Она тоже была. Рон рассказал ей несколько дней назад, что у него важные дела авроров за пределами Англии, и что он должен будет уехать на две недели. Она сразу поняла и даже не стала сомневаться ни в чем, потому что это значило, что у нее есть время для Драко. Она знала, что это плохо и что Рон этого не заслуживает, но, если честно, ей было все равно.

Гермиона знала только, что и ей, и Драко надоели дешевые мотели и испачканные ковры. Поэтому, даже не обдумав, она пригласила его к себе. Сначала он опешил, на его лице было видно потрясение, но, как всегда, оно растворилось в маске безразличия, за которой последовали язвительный комментарий и ухмылка. А после этого было уже поздно. Он просто не отказывался от приглашения.

— Да, ну и я тоже.

Она прислонилась к дивану напротив него, нервно теребя пальцы.

— Расслабься, Грейнджер, в конце концов, это твой дом.

Ее глаза сузились, и ее спина сразу же выпрямилась, подбородок взлетел вверх. Это была автоматическая реакция на его поддразнивание, и ему нравилось видеть, как она это делает. По его скромному мнению, она была слишком предсказуемой. Однако она давно пришла к выводу, что в этом волшебнике нет ничего скромного.

— Когда Уизли вернется домой? — спросил он, изучая семейные фотографии позади него.

Прежде чем она успела ответить, он вскочил со стула и медленно пошел к камину, его шаги эхом разносились по комнате. Его руки были заложены за спину, он наблюдал за фотографиями, фыркал и слегка бормотал всякий раз, когда Гарри появлялся в поле зрения. Предсказуемо.

— Он сказал, что вернется через две недели или около того и…

— Это отродье Поттера?

Она закатила глаза.

— Да. Это Джеймс.

— Ха. Я могу сказать, что он будет таким же мудаком, как и его чертов отец…

— Малфой! — рявкнула она, ее щеки вспыхнули от гнева.

Он даже не обернулся, его внимание переключилось на вторую фотографию. Она стояла на заднем плане со всем кланом Уизли, кроме Фреда и Чарли, радостно махая в камеру. Он мурлыкнул и покачал головой, и она могла только представить, что у него на уме, но предпочла проигнорировать это. Ничего хорошего из этого не могло быть.

— Тебе здесь не место.

— Мне что? — теперь ее внимание было обращено на него, глаза слегка расширились.

— Ты меня слышала, — просто добавил он, оборачиваясь, чтобы посмотреть на нее.

— Я слышала тебя, но что именно ты имеешь в виду? — это были резкие вопросы, но теперь у нее не было терпения к его играм.

— Ты не принадлежишь им. Или ему, — сказал он, отходя от камина и приближаясь к ней, его глаза сузились.

Ей казалось, что она еле дышит, но ее грудь быстро поднималась и опускалась, руки снова дрожали. Это было ненормально, как он заставлял ее себя чувствовать, но она не была уверена, что именно ее пугало — физическое или эмоциональное.

— Ты, — начал он, остановившись прямо перед ней, его рука медленно коснулась ее щеки, — другая, Грейнджер.

Гермиона была уверена, что в этот момент она не дышала, ее глаза встретились с его глазами. Между бровями появилась небольшая складка, губы слегка сморщились, а глаза темнее, чем обычно. Она неосознанно двинулась вперед, их носы почти столкнулись.

— Что ты имеешь в виду? — выдохнула она, слегка задыхаясь, когда его другая рука обернулась вокруг ее талии, чтобы приблизить ее, их тела прижались друг к другу.

— Ты не принадлежишь ему, мы оба это знаем, Грейнджер. Он не может понять тебя, он не знает, как с тобой обращаться, а ты несчастна. Я вижу это, я вижу это каждый раз, когда ты отчаянно нуждается во мне.

Его голос был подобен наркотику, вызывая у нее головокружение как от звука, так и от слов, ее тело прижалось к нему. У него было сладчайшее дыхание, и она в предвкушении облизнула губы, ее руки крепче сжали его плечи.

— Драко…

— Признайся, Грейнджер, — продолжил он, его губы теперь касались ее, играя с ней, бросая ей вызов. В конце концов, он любил играть в игры.

— И я полагаю, что твоя жена идеально тебе подходит, не так ли? — спросила она, и в тот момент, когда она увидела его лицо, она пожалела об этом.

Он ухмыльнулся и оттолкнулся от нее, вернувшись к камину. Все ее тело было в огне от контакта, и он вел себя так, как будто на него это не повлияло ни в малейшей степени. Уколол.

— Мой брак — не твое дело, — добавил он через некоторое время, останавливаясь перед свадебной фотографией Гермионы и Рона. Он держал ее сзади, их лица были счастливы, они улыбались. Когда-то она была по уши влюблена в него, и фотография была тому доказательством. Что изменилось?

— А мой для тебя? — рявкнула она, не веря его лицемерию.

— Разве это не мило… такие молодые и влюбленные? — усмехнулся он, глядя на фотографию, его плечи внезапно напряглись. Она была ошеломлена изменением его позы, чувствуя легкое беспокойство. Он… ревновал?

— Да, я хорошо забочусь о нем, — добавила она после минутного обсуждения, стоит ли ей проверять его реакцию дальше, ее тело вибрировало от какой-то странной энергии. Как будто они приближались к неизвестной территории, к чему нельзя прикасаться или о чем говорить.

— Ты? — он внезапно обернулся, его глаза сузились. Он казался взволнованным, и ему потребовалось две секунды, чтобы оттолкнуться от картины и подойти к ней, внезапно схватив ее за плечо.

Она ахнула от удивления, ее глаза автоматически широко раскрылись при его поведении.

— Да. А теперь позволь мне уйти, — выдохнула она, ее дыхание участилось.

— Или, — начал он, прижимаясь к ее губам и зависнув над ними, его глаза сосредоточились на ее карих, — иначе, — продолжил он, тогда его свободная рука схватила ее задницу и подтолкнула к себе, — что?

Она захныкала, и это был последний звук, который она издала, потому что он внезапно стал страстно целовать ее, его руки сжались в ее волосах и вокруг ее талии, пытаясь притянуть их еще ближе. Целовать его было божественно. Она потерялась в его запахе, вкусе, звуках, которые он издавал, все это заставляло ее чувствовать, что все, что они делали, того стоило, и даже больше.

Она не знала, в какой момент они на самом деле начали срывать одежду, но вздох сорвался с ее губ, когда его руки коснулись ее обнаженных плеч. Она поняла, что была в лифчике и джинсах, а у него была расстегнута только рубашка.

Гермиона слегка надулась, глядя на его одежду, и он засмеялся в ответ, позволяя ее губам скользнуть по его шее. Она сосала то место, которое сводило его с ума, и стон, который он издал, проник прямо в ее сердце, ее трусики стали влажные.