Опять начал собирать пробки от бутылок! Да, в сорок с хвостиком вернулся к тому, что было в десять лет! Правда, сейчас мотивы этого процесса мне самому не до конца понятны…

Конечно, сейчас нет того фанатизма, как в детстве, но факт остается фактом: теперь пробки не выбрасываются, а аккуратно складываются в жестяную коробочку.

Популярность пробок пришлась на середину 80-х годов ХХ века. Подрастающее поколение разных социальных слоев одномоментно увлеклось этой новой забавой. Я не был исключением. Правда, мне даже не столько нравилось играть в пробки, сколько просто собирать и «изучать» их: держать в руках, рассматривать, пытаясь прочитать «заграничные» буквы, реставрировать (разгибать загнутые )… Помню, тогда, в 80-тые, у нас был общий пробочный банк с моим лучшим другом Андреем Николаевичем. Учрежден он был по примеру старших мальчишек, объединявших свои пробочные активы. Размещался банк в банке из-под индийского кофе и первое время хранился у меня, а затем – у Дюши. Куда он его заныкал потом никто не знает!

Занесения в банк (у) удостаивались не всякие пробки. Например, пробки, которыми были закрыты бутылки с дешевой водкой (именно с них я начинал ) не годились, т.к. были сделаны из плотной фольги. Обладатели таких пробок, «засветившие» их на улице, нещадно высмеивались друзьями-конкурентами. А вот кронен-пробки (их тогда никто так не называл) и пробки с резьбой («закручивающиеся») были в почете.

Наши с А.Н. пробочные активы росли совместными усилиями. Например, в 1984 году, когда мои родители ездили на пять дней в Москву и привезли, помимо кучи классных игрушек и всяких вкусностей, 10 бутылок Фанты и 3 бутылки Пепси (бедный папа, как он все это пёр), банк «вырос» на 13 пробок от этих диковинных напитков. Потом в том же 84 и через год в 85 гг. было подряд две моих поездки в Москву с родителями, где я уже сам старательно пополнял коллекцию пробками от Фанты, Пепси и прочих напитков.

Партнер не отставал. Более того, Булка (дворовый псевдоним Андрея Николаевича), имеющий родственников на юге нашей Родины в курортном городе Сочи (кстати, помнит кто-нибудь, что Сочи хотел выдвигаться на проведение Олимпиады в 1998 году?) и периодически наведывающийся к тете Томе и дяде Роме (сразу вспомнилось «В кинозале темном…»), сумел привезти из одной из поездок больше десятка пробок от чешского (или чехословацкого) пива. Как рассказал Дюша по приезду в родную Сибирь, дядя Рома, имевший блат в местном ретейле, как-то умудрился прикупить целый ящик этого замечательного пива, благополучно выпитого им в течение нескольких дней на пару с дядей Колей. Читатель не должен возмущаться, что десятилетние пацаны называют пиво замечательным: критерием замечательности для нас тогда был не сам напиток, а пробка, которой была закупорена бутылка! А это пиво было закрыто очень неплохой пробкой! Булка сказал, что она называлась Праздрой. До сих пор помню зеленую (цвет самолетиков S7) надпись стилизованными латинскими буквами и цифру 12 на желтом фоне! Так вот, Андрей, естественно, не мог упустить такую добычу и, взяв под свой контроль процесс откупоривания бутылок, собрал почти все трофеи!

Еще были несколько пробок, которые мы с Дюшей выклянчили у моего соседа Трофика. Трофик, по паспорту Андрей Викторович Трофимов, жил в одном доме с моими бабушкой и дедушкой на четвертом этаже (бабушка и дедушка – на третьем, аккурат под Трофиком). Помню, на его балконе, который не был закрыт всякими пластиками, ДВПухами или другой подобной ерундой и со двора виден был как на ладони, стоял настоящий деревянный корабельный штурвал! Как он там появился, так и осталось тайной. Трофик был старше нас с Николаичем на целых пять лет. Это и сейчас немало, а в наши молодые годы пять лет – целая жизнь! Как-то раз летом мы с партнером-соучредителем сидели у меня на балконе и нежно перебирали драгоценные пробки. Услышав какую-то возню сверху, мы прижались к перилам и задрали головы. Точно, сосед вышел на солнышко погреться! В процессе непринужденного диалога с Трофиком, мы похвалились своими железяками и нахально поинтересовались, нет ли у уважаемого соседа лишних, ему совсем ненужных пробок. Трофик снисходительно посмотрел на этот детский сад и неожиданно сказал, что пробки у него есть! Нашей радости не было предела. Вот так, можно сказать на ровном месте перед нами замаячила шикарная перспектива. Трофик скрылся в недрах своей квартиры и, буквально, через несколько минут (мы напряженно ждали) вернулся с тремя пробками, только что скрученными с пустых бутылок! Увы, моя память сохранила название только двух из них: LOEL и Метла. Новинки были хороши и, кажется, даже попахивали с внутренней стороны каким-то алкоголем. Естественно, на них не было ни царапинки!

Остальное приходило по-разному: пробки выигрывались, находились, тырились, выпрашивались у знакомых… Одним словом, совместными усилиями банк пополнялся и рос.

Андрей был, да и есть, мой лучший друг, которого я помню столько, сколько себя! В доказательство существует даже фотография, на которой мы запечатлены с Андреем Николаевичем, нашими родителями и стоящими рядом колясками! На этой фотке нам не больше 1,5 лет.

Мы почти всегда тусовались вместе. Когда были совсем маленькие это была песочница между нашими домами. Отец Ленки и Наташки (Дюшины соседки по подъезду, живущие под ним на 2 этаже) дядя Коля, работавший шофером, периодически пополнял запасы песка в этом месте проведения досуга малышни. Он заезжал на своем большом-пребольшом ЗиЛе во двор (это вызывало переполох у взрослых и огромный интерес у детишек), разворачивался «задом» к песочнице и опрокидывал кузов! Песок был прямо из карьера и его было очень-очень много. Сам деревянный короб песочницы потом приходилось откапывать в течение всего лета. В свеженьком песке попадалась глина. Роешь-роешь, и вдруг пальцы нащупывают что-то инородное, мягкое, как пластилин. Хватаешь это нечто в ладошку и начинаешь разминать. Первое время это делали очень смело до тех пор, пока некоторым счастливчикам не повезло найти таким макаром какашки.

Играть в песке было очень интересно! Например, мы делали «секретики». Выкапываешь небольшую ямку, на дно укладываешь какую-нибудь бумажку (лучше, если это будет какой-нибудь красивый фантик или золотинка от шоколадки). Сверху на фантик нужно было выложить всякие листочки, цветочки, бусинки – любые небольшие, но яркие предметы. Затем, вся эта красота накрывалась прозрачным стеклом (обычно это были куски от разбитых окон) и присыпалась песком. Дальше начиналось самое интересное!

– Хотите, я покажу вам свой «секретик»? – говорила Наташка со 2 этажа нам с Булкой.

– Да! – хором отвечали мы и перебирались за Наташкой в дальний угол песочницы.

Мы присаживались на корточки (иногда и прямо на попу), а Наташка начинала разгребать песок в поисках «секретика».

– Вот он! Смотрите! – Наташка ладошкой смахивала последние песчинки со стекла, под которым виднелись лепестки ромашки и какие-то разноцветные бумажки.

Некоторое время мы любовались «секретиком», после чего хозяйка снова засыпала его песком и начинала выискивать кому-бы еще показать это чудо!

Еще нам нравилось играть в песке машинками. Мы строили дороги, мосты, гаражи, заправочные станции. Если машинки были военные (часто это были даже танки), то возводились различные укрепления, контрольно-пропускные пункты, рылись окопы. Самое интересное, что строить было гораздо интереснее, чем играть! Ожидание праздника лучше самого праздника!

Немного повзрослев, мы по-прежнему большую часть времени проводили с Дюшей во дворе. Песочница отошла на второй план, а на первый вышли «игровые виды спорта»: летом – футбол, зимой – хоккей.

В те времена хоккеисты сборной СССР рвали всех как Тузик грелку на любых соревнованиях и хоккей был невероятно популярен. Нам тоже хотелось быть похожими на великих игроков нашей сборной и клуба ЦСКА (лично для меня кумиром был Владислав Третьяк) и мы почти все свободное время проводили на улице, гоняя шайбу. Стоит отметить, что хоккей, в который играло большинство мальчишек Советского Союза был не совсем полноценным: он был не на льду и коньков на нас не было! Действо происходило либо на тротуаре около дома, либо, если желающих поиграть было много, прямо на проезжей части (благо, машин в те времена, тем более зимой было очень-очень мало). Я, будучи в образе В. Третьяка, предпочитал стоять на воротах. Получалось совсем неплохо. Как и всем настоящим хоккеистам, мне иногда нехило прилетало, бывало даже и в лицо!