– Эй, магзели! У девчонки рыжьё! Упаковать её!

Вытолкнутая Филатом из-за здания вокзала, Ева оказалась между двумя мужчинами, для которых её появление стало ничуть не меньшей неожиданностью. Опомнились они быстро. Один подскочил к Еве и схватил её за руку, случайно коснувшись притаившегося под курткой кото-шмеля. Что было дальше, Ева не поняла, но магзель с воплем отдёрнул руку.

Второй бросил в Еву скомканный носовой платок. Развернувшись в воздухе, платок превратился в грубое холщовое покрывало, которое должно было захлестнуть Еву, но налетевший порыв ветра отнёс его в сторону. Мазнув девушку по щеке, покрывало опутало самого магзеля, и, превращённый в огромный кокон, он забарахтался на асфальте.

Увидев, что промахнулся, первый магзель выхватил из воздуха блестящее блюдо – и оно вдруг стало выпуклым щитом. Магзель начал теснить им Еву к стене вокзала, но у него за спиной мелькнул коварный стожар. Он театрально раскинул руки с разведёнными пальцами и резко свёл их вместе.

Воздух тонко и жалобно свистнул флейтой-пикколо, и жестяное колено водосточной трубы, сорвавшись с высот Ленинградского вокзала, ударило в центр вскинутого щита. За первым коленом полетели и другие… Ева ящеркой метнулась вдоль стены вокзала. Она ещё не укрылась, а по щиту вслед за трубами уже барабанили острые, невесть откуда взявшиеся штырьки от электросварки. Спасаясь от них, магзель опустился на одно колено и прикрыл щитом голову. Сверху, хлопая листами, летело кровельное железо. Со всех сторон тяжело катились крышки канализационных люков. Их было не меньше сотни. В одно мгновение герой со щитом превратился в огромную кучу металлолома и исчез из виду.

Рядом с Евой кто-то хрюкнул от смеха. Филат сидел на асфальте и, тряся головой, переводил дыхание.

– Сорок капов и пятьдесят два… – едва выговорил он. – Итог: девяносто два капа! Мамочки, я ухлопал двух магзелей, потратив всего девяносто два капа!

– Ты гад! Гад, гад! – закричала Ева.

Стожар перестал смеяться.

– Почему гад? – спросил он с жаждой самопознания.

– Вытолкнул меня к этим!

– А что мне оставалось? Нас всего пара шагов разделяла, а ты так ужасно светишь рыжьём! Ты его даже не прячешь!

– Я не умею!

– Вот! Не умеешь!

Грохот наконец затих. Последний припозднившийся люк не докатился до кучи и, закрутившись, мирно улёгся на асфальте. Огромная куча железа, а немного в стороне – барахтающийся, вполне себе целый кокон. Маг смотрел на Еву злобными глазами и во всем случившемся с ним явно обвинял её.

– Как ты это устроил? – спросила Ева, возвращаясь к Филату.

– Боевое искусство стожаров. Одержать победу, истратив очень мало магии… Всё, что надо, – поймать чужую магию в момент её зарождения и чуть-чуть подправить.

– Как?

– Очень просто. Например, я знал, что у них платок: магзели всегда его носят – любимое их средство задержания. Думаешь, зачем я тебя вытолкнул? Мне нужно было, чтобы ты оказалась между ними. Потому что платок я мог отклонить совсем немного. Помнишь порыв ветра?

– А щит?

– Щит – это их новая технология! Отражает всю магию. Атаковать щит бесполезно, и поэтому я просто придал ему новые свойства. Точнее, одно-единственное и то временно, на несколько секунд. Свойство притягивать металлы. Это стоило мне пятьдесят два капа – очень слабая магия.

– И что? Всё железо в городе собралось на эту слабую магию?

– Ну, во‐первых, не в городе. А во‐вторых, своя же магия щита и создала магнитную силу… Сам щит подтаскивал железо – и сам же от себя защищался… Недоработанный артефакт, между нами говоря… Но я понимаю их технические проблемы. Если бы магзели сделали щит экранированным вообще от всего, тогда бы он элементарно залип в пространстве… Потому что поди-ка отличи, где просто воздух, где лёгкий ветерок, а где атакующий ураган… – Филат вскинул голову, к чему-то прислушиваясь. – Нам пора. Шагай спокойно! По сторонам не глазей! Взглядом ни с кем не встречайся! Иди уверенно. Представь, что у тебя есть некая цель – допустим, успеть в камеру хранения, – а все остальные тебе только мешают… Вдруг они тоже в камеру хранения, займут очередь перед тобой и устроят скандал, что на их чемодане муха посидела – подозревай их! Держи эту цель в голове, представляй! У всякого добропорядочного обывателя всегда есть такая близкая цель. Она отпечатывается во всей фигуре, и магзели издали понимают, что человек не шатается, а куда-то там спешит… – Он потянул Еву за руку.

Площадь они пересекли наискосок, петляя между такси. Из такси выгружались люди, хватали чемоданы. Задние машины нетерпеливо сигналили. Никто ни на кого не обращал внимания. Они почти дошли до моста, когда стожар опять забил тревогу.

– У нас сложности! – быстро шепнул он Еве. – А теперь попытайся не обижаться!

– На что?

– На меня! – и он сильно дёрнул её за серёжку.

У Евы слёзы из глаз брызнули. Она взвыла и бросилась на Филата с кулаками. Тот защищался, уклоняясь от её ударов, и, пытаясь успокоить, выставлял ладони. Прохожие оглядывались на них с возмущением, некоторые явно прикидывали, не разнять ли их, но нападала девушка, а парень скакал миролюбивым зайчиком и явно потешался.

– А ну стоп! Мир-мир-мир! Ты мне чуть палец не вывихнула! Это что ещё за фокусы?! – неожиданно крикнул Филат, и Ева отпрянула, потому что голос, которым он это крикнул, был женским, высоким. Более того – это был её собственный голос!

– Вот! – похвалил Филат всё тем же украденным голосом. – Больше колотить меня не надо! Ты всё отлично сыграла! Арматур малай Тимир-батыр мало-мало проехал…

– Какой «арматур»?!

– Магшину синюю видела?

Ева смутно припомнила, что, пока она колотила стожара, мимо медленно проехала легковушка с привязанной к верхнему багажнику детской ванночкой.

– Машину? С ванночкой?

– С какой ванночкой?! Какую машину?! Магшину! Это магзели чесали с телепатическим сканером! А блокироваться ты не умеешь – все мысли наружу! Вот и пришлось притвориться, что ты устраиваешь мне семейную сцену! Вещь, конечно, неприятная, но с точки зрения телепатического сканера – невинная.

Тут он закашлялся, и Ева узнала кашель своей мамы. Голоса и звуки стожар подделывал легко. Без растягивания рта и заметного напряжения горла. Филат воспроизводил их как птица, которая вообще не видит разницы между голосом человека, гудком паровоза, скрипом двери и собачьим лаем.

– Откуда ты знаешь, как кашляет моя мама? – спросила Ева.

– Услышал мельком, когда под вашими окнами ходил… А к передразниванию у меня с детства дар! – ответил Филат и без усилия, как шелуху, отбросив чужой голос, вернулся к собственному: – Уходим, быстро!

– Никуда я с тобой не пойду! – упрямо сказала Ева.

Филат драматично вскинул руки:

– Как это не пойдёшь? Ты ещё спасибо скажи, что я с тобой вожусь! Только подумай, во что ты меня впутала! Мало того что четырёх магзелей упаковала – ты ещё им карманы пропылесосила!

– Я?!

– А кто – не я же! Кого они видели? Тебя! Я остался за кадром. Кого паутиной подцепили? Тебя! Жёлудь чей в кармане? Твой! Рыжьё у кого? У тебя! Я-то тут при чём?.. У меня магии меньше, чем у новорождённой феи, не отведавшей ещё цветочной пыльцы!.. Ну всё! Если помощь не нужна – тогда пока! – И Филат небрежно пошёл, сунув руки в карманы.

Ева, опомнившись, догнала его:

– Я с тобой!

– Прекрасно! Теперь под мост!.. Ставим себя на их место. Сбежала девчонка с рыжьём… ухлопала четверых… какой будет их ответный ход?

– Эй! Неправда! – возмутилась Ева.

– Привыкай: у магзелей правды нет, есть факты… Первым делом подтянут силы и оцепят площадь. Кого-то пошлют проверять электрички, кого-то в метро… – Внезапно Филат поймал Еву под локоть, заставив её обогнуть тумбу с театральными афишами.

– Зачем? – задыхаясь от быстрой ходьбы, выдохнула Ева.

– Как зачем? Посмотри на афишу!

– И что?

– Внимательнее посмотри!

Спектакль назывался «Чудес не бывает». И тут же сами факты доказывали обратное. Лицо с бумажной афиши ёрзало глазками по улице.