– Типа того. Здесь скучновато, но это не самое худшее место в аду. Зато здесь всегда можно остаться наедине со своими мыслями… Оу, кажется кто-то изрядно напуган, можешь прижаться ко мне…
Взглянув на усмешку Падали, Ангелина помотала головой. Мокрая одежда едва ли могла защитить от холода, и у девушки уже стучали зубы.
– А долго нам вообще идти?
– Ну, так скажу, если бы мы потопали сюда завтра, скорее всего, ты бы уже не увидела своё чадо…
– А мы точно успеем?
– Пока у меня есть шанс освободиться – абсолютно точно…
Они шли по живому коридору из мертвецов, которые жадно прислушивались к каждому слову, и Падаль без умолку болтал, словно в угоду им.
– …А дальше на вратах скульптура графа Уголино, который пожирал своих сыновей от голода в заточении…
– Нашел идеальных слушателей, Падальщик? – прозвучал шуршащий, негромкий, но отзывающийся эхом голос позади.
Выругавшись от неожиданности, Падаль резко обернулся. Души расступились перед Хороном. Всё его тощее тело было скрыто чёрной накидкой, голос звучал откуда-то из тьмы под капюшоном. В руке страж держал длинное весло, на обратной стороне которого был острый железный штык.
– Хорон! Как ты, старик? Отлично выглядишь… – незаметно покосившись на свою спутницу, Падаль широко улыбнулся и сделал шаг вперёд, как бы закрывая Ангелину.
– Что ты здесь забыл? Неужели уже истёк срок проклятия?
– Можно и так сказать. Прогуливаюсь по знакомым местам, знаешь ли…
– Никогда не поверю, что ты явился сюда просто так… – в голосе Хорона слышалась усмешка.
– Почему же?
– Потому что здесь нет возможностей удовлетворять свои низшие потребности…
– Брось. С нашей последней встречи больше сотни лет прошло, я изменился…
– Ты не из тех, кого могила исправит…
– У тебя всегда было чувство юмора, дружище, – фальшиво хихикнул Падаль. – Ладно, ты меня раскусил, я хочу сделать кое-кому сюрприз, а если бы заявился через «парадный вход» – меня бы сразу заметили. И, сам понимаешь, слухи здесь быстро разносятся. Поэтому я и решил пройти по пути грешников…
– Не знаю, правда ли это, но лучше тебе уйти отсюда как можно быстрее…
– Ладно, я понял, ускорю шаг, – мужчина махнул рукой. – Удачи, приятель, – незаметно подтолкнул Ангелину, разворачиваясь, и жестом показал ей молчать. – Так о чем я говорил? Да! О вратах Родена….
Ангелина, не совсем понимая, что ей делать – смешаться с толпой умерших или идти как до этого, молча побрела за мужчиной, держась при этом ближе к местным жителям.
Как ни странно, выходом из – казалось бы бесконечной – пещеры была самая обычная деревянная дверь.
– Ну, всего хорошего, ребятки! – Падаль широко открыл дверь, пропуская Ангелину перед собой.
И, едва девушка переступила порог, как дыхание перехватило от резкого порыва ветра, во все стороны простиралась голая равнина.
– Интересно получилось… – за спиной Падали двери уже не было. – Он будто не увидел тебя…
– Может это из-за оберега… – не снимая с себя крест, Ангелина показала его мужчине.
– Занятно… Ручная работа. Вполне возможно, потому что Хорон бы легко отличил мертвого от живого…
Ветер пробирал до костей – одежда девушки всё ещё была мокрой.
– Подержишь рюкзак, пока я сниму куртку?
– Нет. Он же мокрый, – невозмутимо ответил Падаль. – На ветерке быстро просохнешь… Кстати, мои поздравления, мы прошли первый круг, если считать по твоему Данте, – щёлкнув языком, он подмигнул и зашагал вперёд.
Чем дальше они шли, тем сильнее становился ветер.
– Значит этот крестик делает меня невидимой для нечисти… Тогда почему ты меня видишь?
– Это судьба, детка, – оскалился Падаль. – А если серьёзно – потому что ты меня призвала или же, потому что изначально я не загробного происхождения…
Идти становилось всё сложнее – и вдали виднелось нечто похожее на стену, только вот стена была ветреным потоком – сметающей всё на своём пути бурей. И в конечном счёте Ангелина, зажмурившись и захлёбываясь воздухом, практически повисла на своём спутнике, держась за него.
– Так Минос сразу заметит, что я не один… – и за секунду Падаль исчез.
Ангелина встала на ноги, дыхание выровнялось, идти против ветра было не совсем легко, но это почти не напрягало, рюкзак стал словно невесомым.
– Шагай вперёд, – прозвучало в голове.
– А что там? – шепотом спросила Ангелина.
– Вечная буря, в которой крутятся грешники…
Бесконечный поток пыли, человеческих тел, веток, листьев – будто всё, что когда-то росло на равнине, затянуло ураганом.
– Ещё немного, и нас закрутит… – сообщил Падаль. – Нужно пробраться в центр бури…
– У меня плохой вестибулярный аппарат…
– Зато меня – хоть в космос отправляй!
Ангелина невольно сделала ещё несколько шагов вперёд и, оторвавшись от земли, метнулась в воздушный круговорот, испуганно взвизгнув.
– Заткнись! – грохнуло в голове. – Минос не глухой!
Сердце упало куда-то в живот, а желудок, наоборот – поднялся к горлу, Ангелина крепче зажмурилась – она с кем-то сталкивалась, обо что-то ударялась, но не на секунду не останавливалась – не за что было схватиться, не от чего оттолкнуться…
– Не открывай глаза, если не хочешь ослепнуть, и рот лучше – тоже, – скомандовал Падаль. – Соберись!
Он взял управление в свои руки – девушка цеплялась за пролетающие мимо тела и ветки. Раз за разом она кого-то толкала, в кого-то врезалась, и слух успевал выхватывать человеческие вскрики или рыдания. Окружающий хаос вызывал ужас, и девушке оставалось только надеяться, что у Падали хватит сил и терпения вывести её отсюда.
– Кто спасет своё дитё, ты или я!? Хотя бы сделай вид, что стараешься… – прошипел Падаль с явным раздражением.
И Ангелина почувствовала, что сейчас расплачется от ощущения собственной беспомощности. Её руки и ноги активно двигались, всё тело стремилось продвинуться к цели, но в голове была лишь жалость к себе. В урагане девушка крутилась – по ощущениям – часа два, прежде, чем её с необычайной силой выбросило из круга. Рухнув на землю, Ангелина на миг подумала, что переломала себе все кости. Но через несколько секунд боль стихла, и девушка смогла подняться.
– Минос! Ты ещё с ума не сошел в этой круговерти? – Падаль уже стоял перед ней, обращаясь к постепенно уменьшающемуся до человеческих размеров стражу этого места.
Минос – человекоподобное существо с сильно развитой мускулатурой и мощным змеиным хвостом, вместо ног.
– Падальщик… – прошипел он. – От тебя пахнет живой человечиной…
– Правда? Не странно, я ведь был в мире живых. Слушай, у меня к тебе маленькая просьба, по дружбе, – Падаль положил руку на плечо Миноса, покрытое чешуйками змеиной кожи. – Мне нужно пересечься с Цербером, причем как можно скорее. На его территорию попал один мой знакомый, надо с ним поболтать… – он широко улыбнулся.
– Не принял бы он тебя за человека с таким душком, – Минос прополз вокруг собеседника.
При этом Ангелина прижалась к спине Падали, поворачиваясь вместе с ним.
– Не спутает, не волнуйся. Ну так? Если ты не против, я потом вернусь поболтать с тоб… – Падаль не успел договорить, потому что прямо у него под ногами открылась дверь.
Ангелина взвизгнула, падая, но, к счастью, Минос уже не слышал этого.
Девушка упала во что-то мягкое, вязкое, что-то захрустело внизу, запах стоял отвратный, воздух раскаленный и плотный – и, оглядевшись, Ангелина резко побледнела, осознав, что под ней вовсе не земля, а гниющие тела: сотни и тысячи, при этом некоторые шевелились, вращали глазами, издавали нечленораздельные звуки…
– Вонь тут – хуже, чем в моей могиле, – Падаль поднялся, отряхиваясь. – Трёхголовый опять филонит. Хотя, тут вряд ли кто-то сбежит… – он потыкал носком ботинка одну из воющих голов. Увидев, что Ангелина снимает рюкзак, резко повысил голос: – Нет! Ничего с ней не случится здесь. Тела мертвецов сюда не попадают, так что и Сашиной тушки по сути здесь не существует, на неё не оказывается ни какое воздействие, и она сама по себе не меняется… Иначе от нас несло бы трупаком за километр. Идём, тут мы и без переходов доберёмся… Ты совсем позеленела, дыши глубже, – хохотнув, хлопнул спутницу по плечу так, что та чуть не рухнула вновь.
