Орвист потерял нить моих рассуждений.

– Тогда зачем искать тех, кто прессовал Энжи?

Я тяжело вздохнул. Мне крайне не нравилось то, во что я ввязываюсь, но отступать было некуда. Потеряю Энжи – потеряю дело, а я обещал Каю Фотену оплатить храмы из своего кармана, хотя бы частично.

– Потому что покровительство короля будет распространяться только на меня и, предположим, Лу и Илия. А кто защитит Энжи? Так что они должны понимать, что связываются не только с канцелярией и дворцом, но и со мной, если решат трогать бардов.

С этим Орвист согласился. Дворец будет защищать меня и родственников, но вот о работниках индустрии лото речи не шло.

– Все равно твой план наитупейший, – сказал виконт.

– Есть идеи получше, с удовольствием выслушаю, – вызверился я.

Меня захлестывала ярость, а перед глазами стоял образ избитой и лежащей без сознания певицы. Лу же была сейчас слишком занята заботой о пострадавшей девушке, чтобы успокоить мой гнев и привести в чувство.

Королевский дворец в Пите был, по сути своей, старой перестроенной крепостью, которую возвели здесь еще во времена Империи. Задача фортификации была простая: если прибрежные форты и гавань падут, крепость должна была запереть вражеский десант в бухте, удерживая наступление с моря так долго, как это было возможно.

Сложная навигация в этом регионе не давала возможности высадиться где‑нибудь рядом, если речь шла о нормальной атаке, а не ленивой переправе на шлюпках небольших десантных групп. Так что Пите был воротами Клерии в случае нападения с моря со стороны паринийцев. Если же атака предпринималась со стороны суши, то крепость уже начинала защищать порт, через который защитники могли стабильно получать припасы и подкрепления.

Со времен Империи прошли сотни лет, однако крепость не утратила своего ключевого значения, просто немного облагородилась: территория была расширена через строительство второго кольца внешних стен, внутренние фортификации переработаны, а сам королевский дворец стал отдельным от цитадели зданием.

Предыдущий монарх как раз и закончил возведение этого отдельного от крепости дворца, который соединялся со старой цитаделью лишь несколькими подземными переходами. Жить монархи под охраной гвардии должны были, по традиции, в главном здании крепости, однако уже Сандер IV – отец Кая, все больше времени проводил в «новом» дворце, строительство которого началось еще при прадеде нынешнего короля.

Новострой стоял за пределом старых стен, ближе к верхнему городу, так что быстро стал типичным дворцом в моем прямом понимании, напоминая больше Версаль, нежели средневековые мрачные постройки. Только огромных садов и парков не хватало – до этого здесь пока не дошли.

Сам Пите тоже рассекали стены, превращая город в укрепрайон, однако были они не слишком высокими – метров пять в высоту, и скорее служили опорными пунктами и частичным препятствием для атакующих, нежели реальными укреплениями, на которых можно долго держать оборону.

Всего по Пите полумесяцем шло три стены. Городская стена, отделяющая трущобы и доки от «основного» города, где были рынки, лавки, мастерские и жилые дома простых людей, потом шла стена между «основным» и так называемым «верхним» городом. Тут жили уже зажиточные горожане, были разбиты несколько скверов, а улицы – вымощены шлифованным гладким камнем, а не обычной брусчаткой. Третья и последняя стена стояла недалеко от цитадели и отделяла поместья знати, королевские службы и прочую внутреннюю кухню от остального Пите. И уже пройдя через этот кампус, можно было попасть во дворец.

Со стороны суши Пите не особо развивался, предпочитая расти вдоль побережья, так что сразу за крепостью и стенами стояли только несколько кварталов жилых домов и строения для нужд торговли. Там размещались перевалочные амбары, мастерские, купеческие стоянки и прочие вещи, которые стоило вынести за пределы города. Этакий «задний двор» короля. Скрывалось все это от цитадели глухой и высокой стеной, так как вероятность сбора осадных машин со стороны континента была выше, чем если бы их тащили кораблями для осады города – атаки с моря всегда заканчивались обширными и кровавыми штурмами.

Стена доков упиралась в боковые форты, которые опирались на прибрежные скалы, а стена верхнего города изворачивалась полумесяцем и примыкала к укреплениям цитадели. Конечно, этот рубеж перестраивали каждые десять лет – город рос вширь, но это только разгоняло строительный сегмент в столице, обеспечивая обращаемость огромных денежных масс среди населения. Ведь за перенос стены всегда платили те, кому это было интересно, при минимальной поддержке казны.

Я вовсю готовился к походу во дворец – визит в гильдию воров было решено отложить на завтра. Со мной в комнате была Лу, беззастенчиво наблюдая за моими сборами. А чего она не видела? Кто‑то же ухаживал за мной после ранения в бок, так что богиню я не стеснялся, хотя внутренне был немного напряжен.

– Как вообще, наша задумка с лото, помогает собрать паству? – решил я завести «светскую» беседу, чтобы молчание не было таким тяжелым.

– Знаешь, да, помогает. Я чувствую, как меня стали чаще упоминать и мои силы, которых меня лишила Матерь, возвращаются, – ответила богиня. – Смотри.

Богиня приняла сосредоточенный вид, и я почувствовал, как меня окатило знакомой волной покоя и умиротворения, хотя Лу сидела сейчас в другом конце комнаты. Раньше ей для такого фокуса требовалось прикоснуться ко мне.

– Ого. Неплохо, значит, мы на верном пути.

В ответ я получил согласный кивок.

Ну что же, отлично. Если даже простое упоминание Лу в городской молве в контексте персонажа азартной игры так повысило ее возможности, то моя сделка с королем закроет один из пунктов моего божественного задания.

– Значит, строительство храмов вырвет тебя из забвения, так? Надо будет найти жреца и мое задание будет окончено, да?

Лу задумалась, я продолжил одеваться. Было видно, что я поставил богине сложный вопрос, и сейчас она решала, что именно мне ответить. Так ничего и не дождавшись, я закончил собираться, подхватил подарок для короля и отправился на назначенную аудиенцию.

В зале, полном людей, было сложно дышать от духоты и запаха пота. О вентиляции тут не слышали, так что как только я нырнул в месиво пестро разодетых просителей, то в полной мере ощутил, что я – в средневековье. Нет, бани в столице были, а у аристократов – еще и большие купальни, высеченные в камне, но сейчас я был в обществе купцов, мелких дворян, мастеров и прочих жителей «среднего» пояса Пите. А эти люди зачастую банными процедурами пренебрегали, предпочитая тратить свое время на что‑то более, по их мнению, полезное.

Стараясь дышать ртом и не слишком широко открывать глаза, я ждал своей очереди на аудиенцию.

Кай Фотен Первый сидел на высоком троне, который стоял на возвышении в самом конце зала. Приказчик громко называл имена тех, кто пойдет на поклон к монарху следующим. Как и ожидалось, промариновали мою тушку почти до самого конца – очевидно, рожей не вышел – так что после мелких аристократов и безземельных дворян, коих тут было неприлично много, последовали купцы, а только потом – простолюдины типа меня.

Когда подошла моя очередь, я постарался оправдать ожидания небольшой публики, состоявшей из десятка человек, что еще стояли в зале и ждали своей очереди, и подошел к подножью помоста, на котором стоял трон.

– Ваше Величество, – я согнул спину так, будто бы пытался сложиться вдвое, как и другие простолюдины до меня. – По Вашему и Вашей канцелярии приказанию, Антон Тинт прибыл.

Кай только дернул пальцем в сторону распорядителя, и тяжелую шкатулку которую я все это время продержал в руках, у меня мигом забрал один из гвардейцев. После проверки содержимого – вдруг там что оскорбительное или отравленный самострел, кто его знает – страж Его Величества передал подарок распорядителю, который уже и представил комплект лото под ясные очи монарха.