Бывалые моряки рассказывали, что тут, в Клерии, течение уже иссякает, а вот на востоке, у изгиба материка, можно наблюдать удивительное явление встречи масс воды разных плотностей: теплые воды, которые были лазурно‑светлыми, в открытом море встречались с массой темно‑синей холодной воды северного моря. Говорят, зрелище завораживающее. Я вспомнил, что видел в сети что‑то такое про встречу двух океанов, воды которых имели разную температуру и минеральный состав, но не мог подумать, что такое явление будет актуальным для других миров.

Благодаря такой прихоти природы северные порты континента никогда не замерзали, а судоходство здесь, у берегов Клерии, Паринии и Республики Бренн было весьма специфичным. Так, выходя на прямой курс на запад, корабли шли на веслах – подгоняемые вперед теплыми водами, быстро преодолевали лигу за лигой. Обратно же купеческие суда использовали силу ветра. Корабли выходили в открытое море, за пределы теплого течения, и, оседлав попутный западный ветер, неслись уже обратно, в сторону Паринии и Бренна. Большинство судов были одновременно и парусными и весельными, однако некоторые имели и специализацию, то есть обычно ходили в один конец, возвращаясь на родину либо легко груженные, либо порожняком. В случае маршрутов из Гонгорского Королевства в Бренн и Ламхитан – или даже дальше, в Корону и Сархозан, использовались мощные парусники бочкообразного профиля. На таких кораблях держалась минимальная команда гребцов, а за весла частенько садились и сами матросы. Их задачей было как можно быстрее дойти до пункта назначения, потому что часто они везли зерно, муку, оружие, сталь. Короче все то, что не любит путешествия морем. Возвращались они со специями, тканями и прочими легкими и не слишком объемными товарами, спешка с которыми не требовалась, а качественная упаковка оберегала продукцию от соленого и влажного морского воздуха. Так что потерять в скорости из‑за постоянного лавирования в поисках ветра и небольшой команды гребцов, они себе позволяли.

Для быстрой доставки с востока на запад предпочитали использовать галеры с низким хищным профилем. Узкие, длинные, галеры при движении буквально разрубали водную гладь, ускоряемые дружными взмахами сидящих на веслах рабов, наемных гребцов и матросов. У любой галеры были и минимальные снасти для установки простого треугольного паруса, как и подъемная мачта, которая в обычное время просто лежала через всю палубу – длина корабля позволяла.

Эти маленькие «торпеды» развивали для этого мира удивительную скорость, когда шли по течению, и еле‑еле тащились, когда возвращались назад.

На пятом причале я увидел что‑то среднее между двумя этими типов судов. Передо мной был пришвартован универсальный корабль, который с равной скоростью ходил как по западному, так и по восточному маршруту. Такие суда часто строили купцы для личного пользования или вольнонаемные капитаны, которые наконец‑то накопили на покупку своего личного корабля. Типичный корабль «малого бизнеса», универсальный и безотказный в любых условиях. Специализация была, все же, уделом торговых флотов государств и крупных купеческих гильдий.

Быстро просочившись через редкую цепь матросов, которые отгоняли от причала нищих, попрошаек, и прочий сброд, который мог помешать спокойному найму «вольных», я влился в небольшую разношерстную толпу.

Были тут и представители «союзов» грузчиков, которые готовили свои предложения капитану, стояли и такие же «вольные» люди как и я. Одеты все были более‑менее прилично, хотя в глаза и бросалась поношенность обуви и несколько сгорбленных фигур. Видимо, совсем отчаявшиеся пришли, да вот только шансов у них было немного.

Когда толпа стала занимать уже добрую четверть длинного причала, кто‑то из матросов гаркнул строиться. Я сначала было растерялся, не понимая, что вообще происходит, но потом быстро стал повторять за своими соседями. В итоге все, кроме представителей независимых бригад, построились в одну длинную цепь вдоль борта корабля.

Когда я уже решил, что пора сваливать, потому что такое стояние на холоде и ветру начало откровенно утомлять, с корабля к нам спустился капитан.

Мужчина был немолодым, но еще в силе. Полуседая борода, такая же посеребренная

шевелюра, большой мясистый нос и цепкий взгляд.

Мне он сразу не понравился.

Сначала капитан поговорил о чем‑то с бригадными, но, судя по активной жестикуляции, ни к чему толковому не придя, он обратил внимание на наши нестройные ряды вольнонаемных.

– Значит так, сброд, – голос капитана был чуть звенящим, будто бы вот‑вот он станет истеричной бабой с рынка, но зычным, – я вижу тут есть желающие поработать!

Ответил капитану нестройный хор голосов, что, мол, да, было бы неплохо.

– Значит, вам повезло! Работа у меня для вас есть! Но сначала посмотрим, кто тут явился!

Капитан пошел от конца причала в сторону берега, внимательно рассматривая людей перед ним и иногда задавая вопросы. Некоторым он давал знак пройти в конец причала и ждать там, но все больше людей он отсылал прочь, на берег. Не нравились ему старые, внешне слабые, грязные, с тупыми лицами, или большими ушами. Мол, все лопоухие – лентяи. Одному парню он вообще сказал, что у него вместо лица жопа, и такого он к кораблю не подпустит, а другому – что с таким видом ему на большую дорогу, купцов грабить.

Короче, капитану было не угодить.

Дошла очередь и до меня, но в целом, я был спокоен.

– А это что за жердь у нас стоит? – начал капитан осмотр моей тушки, – неужто работу ищешь? А тебе там как на верхотуре, не дует?

И сам своей шутке засмеялся. Для меня издевательства по поводу роста были в новинку: дома я считался абсолютно обычной комплекции и только тут, в средневековом мире я оказался выше остальных минимум на полголовы. Так что особой реакции не последовало.

Для себя я решил, что, скорее всего, работу я и так не получу, так что решил малек похамить:

– Да нет, капитан, не дует. Не сильнее, чем в открытом море.

Лицо капитана очень сильно напряглось. Поставил я его в не самое выгодное положение. С одной стороны, если он сейчас закончит свою шутку и скажет, что мне все мозги, небось, уже выдуло, то и себя он дерьмом польет знатно. Потому что моя маленькая фраза поставила его умственные способности в прямую зависимость от моих.

Мгновенно оценив мое коварное телодвижение, капитан вдруг оскалился в улыбке:

– Дерзкий, я смотрю. Видать, что‑то ветер внутри головы оставил. Посмотрим, как будешь шутить к концу дня, после разгрузки, – сказал он и коротко дернул головой в сторону конца причала, мол, иди, принят.

Я прибился к группе довольно крепких мужиков, которых так же, как и меня, приняли в бригаду грузчиков.

Довольно быстро капитан закончил отбор людей, в общей сложности согнав в конец причала человек двадцать‑пять. Остальных же, даже не доходя до конца строя, он отправил в сторону берега, мол, все, найм окончен. Когда капитан вернулся к нам, его лицо было сосредоточено, а сам он – собран. За спиной мужчины тихо встал уже знакомый мне по переулку Тарт.

– Ну что же, работнички. Давайте кое‑что вам проясню. Я не потерплю лентяев, небрежного отношения с грузом, грязи на своем корабле и прочих непотребств. Во всем подчиняетесь мне или моему старпому Тарту, – он кивнул на смуглого помощника за своей спиной.

Немного помолчав, капитан продолжил:

– Работы тут у вас дня на четыре. Платить каждому буду одинаково: пять серебра в день.

По нашей компании прошел небольшой гул. Судя по обрывкам фраз окружающих меня мужчин, я понял, что цена не самая низкая, но могло быть и лучше. Бригадники продают свои услуги по шесть‑семь монет за грузчика.

– Если кого что не устраивает – берег там! – Пресек разговорчики в строю капитан. – Оплата пять серебряных монет и точка. Я и так оказал вам доверие, наняв неведомо кого.

«Да бабки ты зажал на бригаду, умник», – подумал я про себя.

– А чтобы вы не ленились, то вот вам задача, – продолжил капитан, – разгрузите все за три дня и не попортите товар, дам каждому еще по десятке. И на день меньше работать, и пятерка сверху. Считаю, честная сделка.