Почему в подмосковье, а дальше за ночь мы уехать не могли, резко наступила весна, я старался не думать. Очень-очень старался не думать, но получалось плохо.

Краем глаза наблюдая за тем, как закипает гнев в глазах студентки при виде моего обнаженного торса с пивным животиком и медленно, но неуклонно сжимается в страхе дед-алкаш, я все же выудил из недр рюкзака черную майку и быстренько натянул ее на свою кое-как обтертую шарфом и сырой рубашкой тушку. Брюки мне полоумный дед не вымочил, так что джинсы остались лежать в сумке.

— Что-то не так? — Грубо спросил я девицу, намеренно смотря ей прямо в глаза. — Переодевающихся людей никогда не видела? Или тебе еще что показать?

От этих моих слов глаза алкаша буквально увеличились вдвое, и мне показалось, что он сделал какой-то жест, похожий на тот, каким у нас крестят покойников в гробу. Резкий, чуть заметный и с огромным сожалением, мол, покойся с миром.

Я не успел осознать, от чего дед начал меня внезапно крестить — то ли от вида моего пивного пуза, то ли из-за моих резких слов — мне прилетела вторая оплеуха за последние сутки.

Знаете, это только в американских боевиках противники могут бесконечно лупить друг друга по морде с крайне сосредоточенным выражением лица. При этом переломным моментом противостояния становится презрительное вытирание крови из едва рассеченной губы. Реальность намного прозаичнее и я точно знаю, что один хороший удар в голову может заставить человека потерять сознание, а один плохой — убить на месте.

Эта оплеуха была очень плохой, потому что в голове у меня до сих пор гудело от полученного после падения сотрясения, и стоял я на ногах нетвердо. Не знаю, то ли студентка эта была мастером спорта по какому-нибудь каратэ, то ли я слишком сильно ударился затылком в первый раз, но как все произошло, я даже толком не разглядел.

Вот она стоит прямо передо мной и ее взгляд не обещает мне ничего хорошего. В следующий момент она уже на шаг ближе, а моя голова свернута направо из-за мощной пощечины, которую она мне отвесила всей ладонью. Я был уверен, что это была именно оплеуха: если бы студентка с такой силой ударила сжатым кулаком, мне бы пришлось сплевывать зубы.

Вместе с грядущей перспективой опять потерять сознание, я получил и очередное прозрение. Находились мы сейчас на южной оконечности Клерии, не очень далеко от границы. Язык, на котором разговаривали — точно клерийский, а не русский, как я подумал ночью. А еще я узнал, что нахожусь в другом мире. Это хотя бы объясняло позднюю весну вокруг. Понять, как я сюда попал, все еще не представлялось возможным.

«Это что еще за инновационные методы обучения у этой девицы? Вбивает в меня знания?», — мельком подумал я, пока оседал обратно на землю. Неизвестная все так же стояла надо мной и смотрела, как на пустое место.

В этот момент мне в голову пришла очень, очень глупая затея.

На самом деле, будь я знаком с Лу хотя бы на полчаса дольше, чем в тот момент, я бы никогда не решился провернуть такое с богиней. Но мозг пытался лихорадочно найти хоть какую-нибудь информацию, а получал он ее только при физическом контакте с этой, как я тогда думал, любительницей «подземелий и драконов».

Так что пока лже-студентка из другого мира не стала что-нибудь говорить или, не дай боже, делать, я вскочил на ноги, схватил ее за голову и прижался своей тыквой к ее лбу.

«Если не прокатит, то она меня тут насмерть забьет», — слишком поздно подумал я, но дело было уже сделано, так пришлось максимально сосредоточиться на своей жизни в Москве, работе, делах, быту и так далее.

Миг ничего не происходило, после чего меня захлестнуло потоком информации. Пантеон, большая семерка богов, последний разрушенный храм, старый жрец по имени Илий, прямо сейчас стоящий за спиной девчонки и которого от моих действий вот-вот хватит удар, названия империй, королевств, какие-то обрывки и сцен, пейзажей, мест и, самое главное — Имя.

Лу. Богиня утешения для горюющих, отчаявшихся, сирот и вдов.

Так звали никому неизвестную, почти преданную забвению маленькую девушку передо мной. Богиня Лу.

Вместе с образами меня захлестнули и ее эмоции: гнев, отвращение, огромное разочарование и чувство угасающей надежды. И все это было направлено на меня — менеджера салона сотовой связи из Москвы, который получил диплом бухгалтера и жил в маленькой комнате, снимая ее у хозяйки-старухи. Почему ее надежды были направлены именно на меня — осталось загадкой.

На обмен информацией ушел лишь миг, после чего меня резко толкнули в грудь с такой силой, что воздух вылетел из легких, и я опять упал на землю, больно ушибив задницу. Справедливо ожидая, что сейчас меня зарубят мечом, я даже не стал вставать на ноги: слишком меня мутило и было хреново после удара затылком для того, чтобы сопротивляться. Впрочем, а зачем сопротивляться? Пусть все здесь и закончится, меньше буду мучиться.

Богиня Лу при своем невысоком росте умудрялась буквально возвышаться надо мной. По всей видимости, не только я получил от нее знания, но и она сумела заглянуть в мое прошлое, чтобы понять, кто я такой и что из себя представляю. Обычный парень, который ошибся с институтом и профессией, и который еще двенадцать часов назад планировал собирать деньги на новый ноутбук и отпуск в Турции.

Пауза затянулась.

Лу стояла и молча смотрела на меня, будто решая, что же ей делать. Я сидел на земле и мысленно выбирал между обезглавливанием и ударом мечом в грудь, потому что такое обращение с богиней не может остаться безнаказанным, а старый, бомжеватый наружности жрец, готовился самостоятельно отправиться на аудиенцию к Жнецу Фору. Ну а что, дед почти древний, сердечко вот-вот не выдержит и все, фьють, полетела душа в рай, или куда она там летит на встречу с местным богом-покровителем ночи и загробной жизни.

— Ничтожество, — не сказала, а выплюнула богиня, — но, чтобы так оскорбить богиню надо быть в некоторой степени отважным. Или ты просто тупой?

— Ась? — Я понимал, что Лу ждет от меня какого-то членораздельного ответа, но ничего в голову не шло, так что я решил выгадать себе немного пространства для маневра этой секундной заминкой.

— Ты же тоже видела, так? — Я все же заговорил но, как истинный сын Земли Обетованной, ответил вопросом на вопрос.

Глаза богини Лу превратились в не сулящие мне ничего хорошего щели.

— Ты же видела, кто я такой и откуда, так?

— Ты не воин, ты бесполезный червяк. Боги обещали мне героя, а подсунули тебя.

— И для чего тебе этот герой нужен? — Впервые у нас с Лу завязалось подобие диалога. Я четко понимал, что от итогов нашей с ней беседы зависит моя жизнь, и пусть еще минуту назад я смирился, что придурошная девица снесет мне голову своим коротким мечом, умирать все же не хотелось.

Лу немного замялась, будто бы решая, стоит на меня вообще тратить время или нет.

— Я — выходец из технологичного, высокоразвитого мира, который почти всю свою жизнь постигал различные науки и при этом почти не работал. Потому что надо было учиться.

Мне надо было продать этой богине хоть что-то, хоть какой-то эпизод моей биографии, чтобы она посчитала меня потенциально полезным или хотя бы не убивала. Походило это на самое важное собеседование в жизни.

— Я потратил на учебу шестнадцать лет, а сейчас мне всего двадцать шесть. Сколько учатся дети в этом мире? — Прямо спросил я.

Лу задумалась.

— Учат благородных, детей купцов, зажиточных горожан и крестьян, если они посчитают какого-нибудь своего отпрыска достойными траты на них денег и времени учителей. К чему этот вопрос?

— Ты хочешь сказать, здесь учатся не все? — Опять включив еврея, ответил я вопросом на вопрос.

— Ну конечно не все.

Лу тихо фыркнула, но по глазам я понял, что она почувствовала, в какую сторону я веду разговор. В ее взгляде я заметил, нет, не заинтересованность богини в том, что я скажу дальше, далеко нет. Я видел прямо противоположное: она твердо убедила себя, что вместо меня должен был явиться герой в сияющих доспехах или, на худой конец, великий маг. А лучше и то, и другое в одном флаконе. И этот героический маговоин должен был пошинковать половину Таллерии тонкой соломкой, чтобы богиня Лу смогла возвыситься и получить силы. Дальше ничего выудить из ее головы я не успел, и для чего ей столько могущества мог только догадываться. Впрочем, что взять с высокомерной богини — все властьимущие одинаковы. А властьимущие, могущество и бессмертие которых зависит только от интенсивности поклонения им — предсказуемы вдвойне.