— Ты какая-то притихшая, — Невилл нахмурился, пристально глядя на нее. — Ты в порядке, Гермиона?

Ее губы растянулись в наигранно смелой улыбке.

— Все хорошо, — уверила она ровным голосом, водя руками по учебнику, который держала перед собой в защитной позиции. — Мне нужно сдать эссе по Нумерологии, и я просто пытаюсь думать.

Технически это не было ложью, и она дописала свое эссе четыре дня назад. Она ожидала наступления момента, наполненного неловким молчанием между ней и друзьями, когда согласилась поужинать вместе с ними в Большом зале, и целенаправленно подготовила отговорку, которую могла бы использовать для отвлечения от себя внимания. Кто осмелится оспаривать ее тягу к знаниям?

Симус, Дин, Джинни и Луна были явно удивлены, когда она вошла в Большой зал с Невиллом, и предприняли тщетные попытки увлечь ее беседой. Она была благодарна им за усилия. Правда, она была благодарна; но без ее участия разговор между четырьмя гриффиндорцами и одной когтевранкой выглядел достаточно неловким. Они вскользь задевали тему войны, Волдеморта, и это раздражало ее. Но этим утром Гермиона жаждала компании; общества людей, которых она понимала и могла смело назвать друзьями. В конце концов, не было ничьей вины в том, что неспокойные времена могут вносить напряжение в отношения; но сидеть рядом с ними казалось таким правильным.

Она просто кивала им и давала односложные ответы, изредка комментируя для создания иллюзии живой беседы.

— Никто особо не старается, чтобы написать свои эссе, — тихо проговорил Невилл, и остальные, даже если и расслышали его, не прервали разговора о квиддиче. — По-моему, каждый считает, что сейчас это немного бессмысленно. Но, зная, как ты относишься к занятиям, мне не следует удивляться.

Она искренне обожала Невилла и его неуклюжую непосредственность. Он был таким милым, что иногда заставлял ее сердце сжиматься от боли, и она знала, что не согласилась бы встретиться со всеми, если бы его здесь не было.

— Это помогает отвлечься, — пояснила она, слегка пожав плечами.

Невилл согласно кивнул, прежде чем Симус позвал его по имени, вновь вовлекая в разговор... О, черт, она понятия не имеет, о чем идет речь. Гермиона сделала вид, что вернулась к диаграммам на странице книги, но затем поймала себя смотрящую сонным взглядом на слизеринский стол.

Разумеется, тот был пуст.

Из двухсот пятидесяти вернувшихся студентов только тридцать два носили зеленый галстук. Все были четверокурсниками, а то и младше; они питались и общались с другими учениками, разбившись на небольшие группы. Никто из них не хотел быть связанным со стереотипами своего факультета, и они делали все возможное, чтобы избежать ассоциации со змеей на их гербе. Насколько она знала, слизеринцы даже не спали в подземельях, вместо этого заняв запасные кровати в спальнях других факультетов.

Это было очень печально.

Они отчаянно старались избежать подозрений и плохого впечатления, хотя их присутствие в Хогвартсе само по себе было достаточным доказательством их несогласия со взглядами Волдеморта. Будучи такими же, как все остальные, они надеялись на безопасность и молились, чтобы все поскорее закончилось.

Гермиона возненавидела Малфоя еще больше; за его непостоянство и соответствие стереотипам, которые достались с наследием Салазара. Ее взгляд провальсировал по столу, чтобы остановиться на месте, за которым она видела его сидящим в последний раз.

Она вспомнила, как ужасно он выглядел на шестом курсе, и отругала себя за излишнюю наивность, помешавшую заметить признаки надвигающейся беды. Грейнджер помнила свои комментарии на его счет, которые высказывал Гарри; помнила то, что выглядела почти обеспокоенной. Как она могла оказаться такой незрячей?

— Гермиона, — мягкий девичий голос вытащил ее из прошлого в настоящее, и она повернулась к Луне. — Ты в порядке? Ты выглядишь немного отстраненной.

Она боролась с желанием сощуриться на полный иронии комментарий.

— Я в порядке, Луна, — вздохнула она, указывая на книгу. — Просто немного трудно сосредоточиться на задании. Пожалуй, мне стоит пойти в библиотеку.

— Уже? — нахмурилась Джинни, и Гермиона отметила подлинность ее беспокойства. — Ты едва притронулась к еде.

Грейнджер взглянула на наполовину съеденное “Воскресное Жаркое”.

— Я не очень-то голодна, — она пожала плечами, отодвигая тарелку в сторону. — Я довольно плотно позавтракала.

Она видела нежелание друзей верить ей и не могла их в этом винить. Она знала, что потеряла в весе, когда Гарри и Рон ушли; но она похудела не настолько сильно, чтобы ее можно было обвинять в голодании или сокращении своего рациона; просто она питалась в неположенное время. Все снова сводилось к бессоннице. Возможно, ей стоит принять предложение Слизнорта и воспользоваться зельем Сна-Без-Сновидений.

— Составить тебе компанию в библиотеке? — серьезно спросил Невилл. — Думаю, я мог бы поработать над своим эссе по Гербологии.

— Не нужно, все нормально, — она покачала головой, вставая из-за стола. — Я знаю, ты не любишь библиотеку, и ты еще не закончил ужинать.

— Я мог бы зайти позднее, — предложил он, нанизывая фасоль на вилку. — В любом случае, было приятно тебя увидеть, Гермиона.

— Очень приятно, — кивнула Джинни, сопровождаемая соглашающимся мычанием Симуса и Дина. — Мы увидимся завтра?

Нет.

— Я постараюсь, — она тихо выдохнула, робко улыбаясь друзьям. — Была рада со всеми вами повидаться.

Она собрала свои вещи и повернулась, чтобы уйти, деликатно помахав на прощание рукой. Гермиона слышала, как их уже притихшие голоса разносятся среди Большого зала; когда она ушла, все начали обсуждать, насколько плохо она выглядела — никаких сомнений. Они будут говорить о темных кругах под ее налитыми кровью глазами, о том, что ее кожа стала бледно-серой. Ничего несправедливого или удаленно напоминающего предательство. Лишь правда. Лишь слова беспокойства.

Возможно, она почувствовала бы себя виноватой, если бы ее тело могло вместить еще больше отрицательных эмоций.

Но оно не могло. Мысли о Малфое в значительной степени заполнили ее до краев острыми переживаниями в сочетании с невыразимым одиночеством и щепоткой отчаяния от того, что она лишилась комнаты.

Былая надежда все еще не покинула Гермиону; просто вспышка оптимизма из-за глубины её сердца, которое отказалось погибать. Иногда она отчаянно цеплялась за него, но уже в следующий момент проклинала. Это и поддерживало на плаву, и наделяло силами в ночных попытках прочитать все о крестражах, а также заставляло продолжать обучение с МакГонагалл.

Да, надежда по-прежнему была с ней. Просто иногда казалось, что она бесследно исчезла...

На этот раз библиотека была полна жизни. Несколько третьекурсников столпились вокруг стола и обсуждали задание по Зельям, другой стол был занят учениками четвертого курса. Мадам Пинс сидела на своем обычном месте, уткнувшись носом в книгу, не забывая следить за студентами поверх страниц. Гермиона кивнула угрюмой библиотекарше, а затем окинула помещение неуверенным взглядом.

Она заметила еще одну компанию учеников за книжным шкафом и решила, что библиотека слишком многолюдна. Гермиона нуждалась в одиночестве. Она направилась к Запретной секции и взяла с полки две необходимые ей книги, решив, что не стоит здесь оставаться, если ей хочется спокойно почитать. Она положила тяжёлые тексты в сумку и направилась к выходу на улицу, но погода едва ли располагала к чтению на природе.

Гермиона просто хотела вернуться в свою комнату и свернуться калачиком на диване с чашкой горячего шоколада в компании книг.

Но там был он.

Ее брови приподнялись от решимости. Что ж, она не будет изгнана из своей собственной комнаты этим ублюдком. Она противилась этому. Почему она должна изменять свой распорядок дня из-за какого-то Малфоя? Если этот раболепный кретин снова начнет издеваться над ней, всегда можно запереть его в спальне. Грейнджер быстро произнесла заклинание для маскировки книг и покинула библиотеку; ее разум предупреждал, что не слишком умно давать ему знать об объекте ее изучения. Если мелкий нахал обнаружит это, а затем каким-то образом сможет сбежать, без сомнения, он сразу же рванет к Волдеморту, ожидая, что его погладят по головке за срыв планов Гарри и Рона.