Жанр: детектив, триллер, сверхъестественное

Возрастное ограничение: 18+

Перевод: MonaBurumba

Редактура: MonaBurumba

Русификация обложки: little.Jerry

Переведено специально для группы:

https://vk.com/monaburumba

Текст книги выложен исключительно для ознакомления. Не для коммерческого использования! При размещении на других ресурсах обязательно указывайте группу, для которых был осуществлен перевод. Запрещается выдавать перевод за сделанный вами или иным образом использовать опубликованный текст с целью получения материальной выгоды.

Энни Грэхем изучала связку ключей, висевших на ржавом крючке за кухонной дверью, ища тот, что вел к полуразрушенному викторианскому особняку. Узнав белое пластиковое кольцо для ключей, она сняла его с крючка и положила в карман. Еще раньше она сложила в свой рюкзак фонарик, веревку, бутылку воды, пачку с чипсами и шоколадку — всё то, без чего девушка не может жить. Она чувствовала себя Индианой Джонсом, готовым к приключениям.

Подготовка в качестве офицера полиции позволяла ей не бояться того, чего боялись бы большинство её друзей. На работе она попадала в очень щекотливые ситуации. Энни только надеялась, что внутри дома все не так плохо, как предупреждал её брат Бен. Тесс скулила, желая пойти с ней, но, если она возьмет Тесс и та получит травму, у Энни будут большие неприятности или, по словам Джейка, «ей крышка».

Она заперла дверь и пошла по узкой заросшей тропинке, которая огибала дом Бена и вела через лес к особняку, находившемуся в нескольких минутах ходьбы. Вскоре показались высокие трубы, выглядывающие из-за верхушек дубов. Она протиснулась через небольшую щель в кустах, борясь с ежевикой, и оказалась перед домом.

Он был великолепен; стены сложены из того же темно-красного песчаника, что и руины аббатства у входа в лес. Было удивительно думать, что кто-то действительно мог позволить себе построить такой потрясающий дом, а затем бросить его. Он простоял пустым, и никто не заботился о нем десятилетиями. Нынешним владельцем была пожилая женщина, живущая в Нью-Йорке. Насколько Энни известно, женщина даже не взглянула на дом, который ей оставил в наследство последний владелец, её дальний родственник. Может быть, если бы она увидела особняк, то сделала бы что-нибудь с ним; потенциал был бесконечен. С другой стороны, если бы дом отреставрировали, её брат не смог бы позволить себе купить ферму, одним из условий покупки которой, значилось, что тот, кто владеет фермой, должен стать смотрителем большого дома. Бен был строителем, так что ему это идеально подходило. Энни любила покой и умиротворение, которое приносила здешняя обстановка её измученному разуму.

Все окна на первом этаже оказались заколочены досками, чтобы местные подростки не залезли внутрь и не сломали себе шеи. Окна на втором этаже, как ни странно, были целы. Через сотни крошечных витражей с самыми замысловатыми узорами сверкали свинцовые бусины. Энни не завидовала тому, кто когда-то содержал их в чистоте; теперь они были грязными, с более чем шестидесятилетней грязью. Парадная дверь — просто удивительное произведение искусства. На огромной дубовой двери, встроенной в готическую арку, висел самый большой медный молоток, который она когда-либо видела. Это было страшное лицо гоблина с полным ртом острых зубов. Энни знала, что если бы она гостила в этом доме, то никогда бы не воспользовалась этой штукой, боясь остаться совсем без руки. Ей представлялось вполне реальным, что гоблин вполне способен стиснуть зубы и проглотить чужую руку целиком.

Взяв ключ, она вставила его в замок и с облегчением вздохнула, когда он повернулся — по крайней мере, Бен разобрался с одной вещью. Толкнула тяжелую дверь, и та издала громкий стон. Энни боялась идти туда одна. В голове звучало предупреждение Бена, но его не было в стране, а она дома, так что формально она осталась за хозяйку. Её желудок скрутило от нервного возбуждения, потому что она наконец-то смогла осмотреть дом.

Войдя внутрь, она вздрогнула; смесь эмоций захлестнула её, но больше всего потрясла теплая волна узнавания, которая пробежала по её венам. Ощущение оказалось такое сильное, что ей захотелось крикнуть: «я вернулась, наконец-то вернулась домой». Но почему? «Почему я так себя чувствую и кому я это говорю?» Ощущение дежавю смутило её, но она отмахнулась от него, приняв желаемое за действительное.

Дом был потрясающий. Вестибюль оказался настолько велик, что в нем одном могла разместиться целая компания. Стены покрыты грязными и пыльными дубовыми панелями, в воздухе пахло сыростью и затхлостью, и Энни старалась не дышать через нос, потому что воняло невыносимо. Она попыталась представить себе особняк таким, каким он выглядел раньше, и в её сознании начал формироваться образ дома, когда он был семейным жилищем. Энни испуганно оттолкнула его.

В темном доме было полно укромных уголков, поэтому она решила начать сверху и спуститься вниз. Таким образом, если бы полы оказались такими гнилыми, как считал её брат, и она провалилась бы сквозь потолок, у неё имелся бы целый день, чтобы попытаться связаться с кем-нибудь, кто мог бы прийти и спасти её. Как бы храбро она себя ни чувствовала, ей не хотелось лежать кучей на полу, когда слабый свет начнет угасать: это слишком страшно.

Она осторожно подошла к широкой лестнице, которая выглядела величественной и не казалась слишком опасной. Положив руку на богато украшенные резьбой дубовые перила, Энни попробовала сделать шаг на первую ступеньку. Она громко скрипнула, но выдержала её вес. Поставив на неё обе ноги, Энни подпрыгнула вверх-вниз, чтобы посмотреть, не провалится ли. Делая шаг за шагом, она добралась до второго этажа и улыбнулась, потому что лестница не рухнула под ней. «Почему мужчины в моей жизни так любят разыгрывать драмы?» Осторожно ступая по коридору, она заглядывала в многочисленные комнаты, мимо которых проходила; их двери были либо широко открыты, либо отсутствовали. Каждая комната теперь представляла собой пустую коробку, но Энни могла точно представить, как они выглядели раньше. Как в них стояли украшенные резьбой кровати, покрытыми роскошными, богато расшитыми покрывалами. Шкафы и ящики в одном стиле, маленькие прикроватные тумбочки с тяжелыми латунными лампами с изящными вставками из кусочков граненого стекла вместе с красивыми флакончиками духов. Теперь в комнатах остались только красивые мраморные каминные полки, а в нескольких — пара пустых пивных банок с выцветшими логотипами — Энни не думала, что эти марки еще можно купить.

В дальнем конце длинного коридора находилась единственная закрытая дверь на всем этаже; Энни почувствовала, что её тянет к ней. Стоя снаружи, она закрыла глаза, пытаясь представить себе, что находится по ту сторону, но в голове у неё было пусто. Рука сама потянулась вперед, обхватывая тусклую медную ручку. Энни резко отдернула её. Металл оказался таким холодным, что кончики пальцев онемели. Голос матери ясно прозвучал в её голове: «любопытство убило кошку. Когда же ты уже это запомнишь?» Энни, постоянно спорившая с матерью, с тех пор, как научилась говорить, прошептала «никогда», затем схватилась за ручку и повернула её изо всех сил, пока та немного не поддалась и медленно не повернулась. Не было никакой разумной причины, почему Энни так отчаянно хотела туда войти, но она знала, что должна это сделать.

Её встретила классная комната, и Энни ахнула от удовольствия, увидев две маленькие потертые сосновые парты с аккуратно подогнанными под них стульями. Всю заднюю стену занимал огромный книжный шкаф. Он был заставлен книгами, и Энни, которая любила читать, улыбнулась от радости. На каминной полке в этой комнате выстроились в ряд оловянные солдатики, готовые к следующей битве. Энни подошла и взяла одного из них, бормоча с восторгом, что они действительно настоящие, а не плод её воображения. Как эта комната осталась нетронутой, когда весь остальной дом превратился в пустую скорлупу? Повернувшись к партам, она выдвинула стул и села, проводя пальцами по линиям и бороздкам на мягком дереве. Подняв крышку, чтобы заглянуть внутрь, она улыбнулась, увидев пыльную старую книгу в черной кожаной обложке. Подняв её, она сдула немного пыли.