Однако наблюдение за дуэлью Тома и Олдфрита приободрило ее. Она устала и была благодарна за отдых: сложная магия утомляла, и пуффендуец оказался более подготовленным, чем она ожидала. Возможно, он недооценил ее, или, возможно, она лучше знала Тома, но наблюдать за двумя красивыми волшебниками было чем-то особенным.

Том, даже будучи не в состоянии использовать в полной мере свои магические знания, был просто потрясающим. Даже в самом жестоком обмене заклинаниями он, казалось, никогда не терял самообладания. И все же, он был всего лишь молодым парнем. И в нем не было ничего, что напоминало бы ей о поединке Волдеморта и Гарри. Том колдовал с неистовой радостью и благоговением перед магией, используя некоторые заклинания, которые даже она не знала.

А потом пришло время встретиться с ним лицом к лицу. Выйдя на арену и заняв свое место, она подумала о его словах, произнесенных шепотом, и ослепительных поцелуях. И о том, кем он станет, и что будет делать. О жизнях, которые он уже отнял. И обо всех тех, кто умрет из-за его амбиций. Она улыбнулась, кланяясь ему.

«Мы оба сдерживаемся, — подумала она, — но я знаю это, а ты — нет. Я тебя уничтожу».

И еще до того, как они разошлись, она зажгла между ними огромный костер высотой почти в пять метров. Пылающий так высоко, что он поднялся над стенами дома, а толпа одобряюще закричала. Это был огонь, слишком горячий для его проклятий. Огонь, который она сама изобрела. Так она выиграла время, благодаря часам тренировок в классе Дамблдора, и побежала. Это была та же самая тактика, которую она использовала с Диггори, но на этот раз Гермиона была более подготовлена. У нее был план. Она защитила себя с помощью Сальвио Гексиа, усиленных щитовых чар Протего Хоррибилис и чар, чтобы усилить ее чувства, ускорить ее. А также чар, которые превратили ее простую одежду в огнеупорную. Теперь ему будет значительно труднее проклясть ее.

Волшебники, какими бы они ни были, не часто задумывались о таких вещах. Но у маглорожденной ведьмы из будущего было гораздо больше возможностей, и Гермиона использовала все свои преимущества. Остановившись лишь на мгновение, чтобы бросить тихое проклятие в первую комнату, мимо которой она прошла, Гермиона нырнула во вторую боковую комнату и стала ждать, прислушиваясь. И действительно, его тихие шаги замерли дальше по коридору — ибо Том Риддл не был Олдфритом Диггори и обладал куда более тонким умом.

«Входи», — подумала она, отчаянно надеясь, что не ошиблась в расчетах. Потому что победа над Томом потребует хитрости — он был слишком силен и умен, чтобы победить его лицом к лицу. Приглушенный лязг и грохот сказали ей, что он, должно быть, задел что-то в комнате. Она ухмыльнулась и выскочила из своего укрытия, и почти поймала его с помощью Импедимента, пока он выбежал обратно в коридор.

— Умница, — крикнул он, швыряя в нее чем-то мерзким и фиолетовым. — Что это было?

— О, ты никогда не слышали о заклятии умножения? Обскуро!

Он пригнулся, и картина на стене закричала, когда повязка упала на его глаза.

— Не думаю, что такое когда-нибудь всплывало. Инканцерус.

Заклинание коснулось ее левой ноги, когда она нырнула в сторону, и во второй раз за этот день Гермиона оказалась в ловушке. На нее нахлынула паника. Но теперь она была ее хозяином, и Гермиона использовала этот дополнительный адреналин. Думай.

Редукто снова помог ей, и на этот раз она обрушила на него стену, используя долю секунды отвлечения, пока Том накладывал щит, а она успела освободиться от пут.

— А ты знал, что некоторые волшебники и ведьмы имеют определенную склонность к магии, Том? — спокойно спросила она, прикрываясь собственным щитом.

Безвыходное положение — пока что. Она не могла удерживать щит и колдовать, кидая что-то мощное, чтобы его заблокировать. Вне школы, возможно, даже это не удержало бы его от того, что он мог сделать. Но он стрелял не на поражение, и это делало его слабее.

Он не ответил, но и не стал нападать. Любопытство до добра не доводит, подумала она и ухмыльнулась, радостно протягивая палочку, покрытую пламенем.

— Это было лишь проверкой.

Она повернулась влево, бросая щит и уклоняясь от проклятия, которое он послал почти до того, как вылетело и ее. А потом Гермиона подожгла арену вокруг них сотней различных оттенков огня. Каждое огненное заклинание, которое она выучила с Дамблдором, вспыхивало одно за другим, вздымаясь опаляющими башнями фиолетового, синего, оранжевого и зеленого, потрескивая вокруг них. А огромное белое пламя раскалялось между ними.

Он рассмеялся как из преисподней, и волна обрушилась на нее — белые лошади скакали по вершине огня, а водоросли волочились за ней. Это было заклинание, о котором она никогда не слышала. Ледяная и серая как сталь морская вода боролась с огнем, огромная дымка пара уже яростно шипела. Огонь все еще пылал, но уже меньше. И когда он перепрыгнул через него, направляясь к ней, она полоснула своей палочкой, злобно и быстро, и часть его торса открылась, кровоточа темно-бардовым цветом.

— Цвет твоего платья в мой день рождения, — сказал он, не обращая внимания на то, как они смотрели друг на друга. Она чуть было не заколебалась, и тут кончик его палочки уже указывал на нее. Том был меньше чем в метре. Но просчитался. Ее огонь был не просто отброшен в пространство, он был ее частью. И она полностью его контролировала. Ужас отразился на лице Тома, когда его одежда загорелась, а Гермиона рассмеялась.

— Петрификус Тоталус, — прошептала она и взяла палочку из его замерзшей руки, когда он упал на пол, глаза его были полны ненависти и желания.

Пока он лежал, она один за другим гасила огни. Гермиона видела, что его руки обожжены, и знала, что поплатится за это позже, но все это не имело значения, когда она увидела распростертое тело Темного Лорда на полу у своих ног. И только его глаза продолжали двигаться. Она опустилась на колени и поцеловала его в щеку.

— Никогда больше, — прошептала она, — не недооценивай меня.

Она небрежно уронила его палочку, оставив ее лежать в двух метрах от его тела, повернулась и вышла с арены. Когтевранцы вскочили на ноги, топая и радостно крича, и она позволила волне восторга захлестнуть ее.

Комментарий к Огонь против огня

Немного задержала, извините. Завтра уже узнаете последствия, а также ждем огненный финал соревнований.

========== Вот мое пространство ==========

Он сказал: «О, малышка, ты знаешь, мы станем легендами.

Я — король, а ты будешь моей королевой, и мы побредём в рай».

Halsey — Young God.

Она не знала, как он нашел ее комнату, но поняла, что ей все равно, когда увидела едва заметные розоватые оттенки на его фарфоровых острых скулах, освещенных только лампой у кровати. Глаза у него были серьезные и темные, как у дьявола.

Она отступила в сторону, пропуская его.

Когда он бродил по ее комнате, его открытое любопытство напомнило ей о том, как он чувствовал себя дома в Уэльсе. И совершенно противоположное отношение, словно скрытое за доспехами, когда они прибыли в Хогвартс. Она наблюдала за тем, как он взял старую чернильницу на ее столе, нежно провел пальцами по картине замка Дирборн, которую она повесила на стену. Как он изучал ее книги, и как избегал смотреть на ее неубранную постель, все еще теплую, ведь она только встала с нее, чтобы ответить на стук в дверь. Прошло всего несколько часов после того, как она ушла с вечеринки когтевранцев. Гермиона еще не успела уснуть, но легка дымка сновидений все еще терзала ее сознание.

— Так вот что дают тебе привилегии и семейные связи, — его голос прорезал тишину ночного Хогвартса. Мягкий, и в то же время слишком громкий, незаконный, дерзкий и безрассудный.

— Иногда мне снятся плохие сны. Мы решили, что лучше не беспокоить остальных.

Однако она не стала отрицать, что получила это убежище благодаря Дамблдору. И вот теперь Том был здесь, и она едва могла дышать от волнения и страха.

— Тебе не следует здесь находиться. Попадет нам обоим.