Сегодняшнее утро не казалось безоблачным и мирным, как я привыкла считать, проживая день за днем за стенами станции. Невольно подслушанный вчера разговор, какие-то подмеченные ранее мелочи, которым поначалу я не придавала значения, – все сейчас сложилось в общую и довольно безрадостную картину. Нашему существованию на станции приходит конец – неизбежен момент, когда придется покинуть так долго защищавшие нас стены.

Мысль сама по себе поразила. Покинуть место, что стало единственной связью с Земвой? Неужели я действительно размышляю о такой возможности?

Задумавшись, я шла неспешно, доверившись телу – ежедневный путь к оранжереям неизменен и заучен до автоматизма. Постепенно по мере удаления от «обитаемых» секторов станции редеющее освещение не смущало – я давно перестала бояться сумерек, что скрывают отдаленные закоулки Надис. Чтобы добраться до ферм, мне свет не нужен. За годы жизни на станции я проходила этот путь тысячи и тысячи раз.

Вот очередной коридор, за ним поворот и…

– Тш…

Рывок, и меня спеленали сильные руки. Большая мозолистая ладонь зажала рот, не позволяя воплю ужаса сорваться с губ. Сильное мужское тело до обидного легко впечатало мою спину в обшивку ниши затемненного коридора. Сделав судорожный вдох, распознала окутавший меня запах возбуждения, мужского пота и… еды.

– Ты моя сладкая девочка, ты сводишь меня с ума.

Еще до того, как он отрывисто забормотал мне в лицо, обдавая его кисловатым, пропитанным чем-то вязким дыханием, я поняла – это Серхо. Узнала этот его наглый самоуверенный и собственнический напор. Прижав своим телом к стене и продолжая зажимать рот ладонью, мужчина другой рукой шарил по моей одежде. Задрав подол платья, не медля завел руку за край эластичных трусиков.

И тут же, отведя ладонь, накинулся на мой рот губами. Дрожа от омерзения, ужаса и бессилия, я рвалась, пытаясь оттолкнуть его. Хотя бы укусить. Но все мои усилия были смехотворны против обезумевшей от вседозволенности силы, которую обрушил на меня мужчина. Одна его ладонь сдавила кожу внизу живота, давя и неумолимо вынуждая меня раздвинуть онемевшие от напряжения ноги. Вторая суетливо и спешно трепыхалась между нашими телами, помогая хозяину избавиться от форменных брюк. Рот Серхо вжался в мои губы, чередой укусов и давлением мешая мне закричать.

Шансов одолеть старшего защитника у меня было столько же, как у мотылька противостоять мощи сжавшей его ладони. И я отчетливо осознала неизбежное, когда его пальцы, царапая и раня, втиснулись в тесноту моего сведенного спазмом ужаса тела. Не осознавая слез, инстинктивно зажмурившись, я вся сжалась, приготовившись к боли.

– Мам? Мама?! Мама!!! – Крик оборвался – Иней резко подалась назад, явно испуганная представившейся картиной. И побежала назад, вновь хрипло позвав. – Помогите! Моей маме помогите!

– Проклятый ребенок, – Серхо сделал движение, словно бы намеревался схватить ее. – Научу ее не встревать в отношения между взрослыми, болтается где не надо!

Перед глазами все поплыло – так я испугалась, что он доберется до моей дочери. Даже потускневшие от времени панели внутренней обшивки коридоров словно отдалились – на миг мне почудилось, что их вовсе нет! А Серхо вознамерился бежать за Иней куда-то в… туман. Тряхнув головой, избавилась от наваждения, невольно напомнив себе, что станция незыблема, и, вопреки страху, дернула уже почти натянувшего штаны защитника на себя. Мужчина покачнулся – таким неожиданным для него стал мой маневр.

Желая лишь обогнать, едва ощутив послабление, я вывернулась из-за его тела. Не думая о растрепанной одежде и мерзавце рядом, я помчалась за дочерью. Все мысли сейчас были устремлены к ней. Как же, должно быть, она испугалась…

Следуя за голосом и звуком ботинок Иней, я не задумывалась о направлении, проносясь по коридорам станции поворот за поворотом. Пока… не вылетела к двери шлюзовой камеры. Резко замерев, ошалело уставилась на приоткрытую створку. Как?! Ведь это невозможно… неправильно… противоестественно! Почему тут нет охраны?! Как вообще под силу оказалось ребенку разблокировать дверь?

Волосы на затылке поднялись от ужаса. Это казалось невероятным, но моя девочка выскочила наружу, покинув защищенную территорию Надис. Ребенок! Она действовала импульсивно, не думала об угрозе снаружи. Или происходящее внутри… напугало ее больше?

Естественно, все блокирующие системы предполагают вторжение извне… Очевидно, не раз провожавшая меня «на прогулки» дочь заметила необходимую комбинацию действий, позволяющую отпереть шлюз, и сейчас совершила роковую ошибку.

Мое сознание лихорадочно цеплялось хоть за какие-то возможные объяснения. Иначе… Иначе повторяется мой жуткий кошмар, когда я так же нелепо и неожиданно потеряла мужа. Раз – и он выпал из моей жизни, исчез в одно мгновение.

Моля лишь о том, чтобы Иней осталась в прилегающей к станции зоне, я, не дожидаясь охраны, выскочила следом. Конечно же, сигнал тревоги уже сработал, и защитники Надис гарантированно несутся сюда.

– Иней! Иней!

Собственный голос сорвался на визг, когда я, бешено вертя головой во все стороны и до боли всматриваясь в укрытые тенями подступающих сумерек грядки, не увидела дочери. Но в одном месте кусты на границе «зоны прострела» орудий станции еще качались… Звезды! Моя девочка убежала дальше. Дальше безопасной черты! Туда, где начиналась территория линорцев.

Едва осознание накрыло мой разум, как тело сорвалось на бег. Об угрозе я не помышляла, стремясь лишь остановить дочь. Вернуть ее! Спасти… Перед глазами все слилось в сплошную круговерть из зеленых красок растительности, через которую я продиралась вслед за Иней, и алых мазков проступающей пелены отчаяния.

– Наоми! Остановись!

Приказы, разнесшиеся позади гулким эхом сразу нескольких вскриков, никак не повлияли на мою решимость. Единственное, что управляло сейчас мной, – ужас за дочь и отчаянное намерение остановить ее. Любой ценой.

– А-а-а!!!

Резкий вскрик, и раздавшийся впереди голос Иней оборвался. Сердце замерло в груди. Тут же перед глазами встал образ пронзенного деревянными стрелами тела Солди. Неужели?! Неужели мне суждено лишиться и нашего ребенка?

С каждой минутой свет отступал, а густая растительность, сомкнувшаяся над моей головой, усугубляла темноту, пряча окружающий мир в безликие провалы. Ветви лупили по лицу, не защищенное специальным плащом тело принимало хлесткие удары. Но это было ничто в сравнении с тупой болью, которая наверняка взрывается в груди, когда ее пронзает копье…

Иней! Моя Иней! Только не ты.

Тело словно обрело второе дыхание. Стремясь скорее добраться до места, где еще миг назад я расслышала ее ужасный крик, рванула быстрее. И тут… резким толчком мое тело устремилось вниз. Ноги провалились в пустоту, воздух, как от удара, вырвался из легких, увлекая следом и меня.

Рухнув на сырую землю, кубарем летя вниз, я всеми силами старалась уцепиться за любую возникшую на пути преграду. Но ставшие липкими от почвы руки неизменно соскальзывали, а тело под собственной тяжестью скатывалось все ниже. Глаза и нос забились комьями грязи, удары сыпались со всех сторон – я то и дело налетала на камни или остатки стволов надломленных деревьев. Но, стиснув зубы, я заставляла себя не думать о боли, стараясь лишь удержаться и не рухнуть в пропасть. А этот обрыв ничем иным закончиться не мог – я предвидела это…

Внезапная боль ошеломила и обожгла голову. Череп, по ощущениям, едва не раскололся от очередного удара, на миг мир вокруг вспыхнул ярким светом, прежде чем погрузить меня в спасительную тьму. Последнее, что я осознала: не увернулась, врезалась затылком в огромный камень. Неужели и Иней рухнула сюда?…

Силясь удержаться в сознании, осознавая лишь собственные оглушительные и надрывные хрипы, я вдруг увидела чье-то лицо, сокрытое темными разводами. И оно склонилось ближе. Лишь светлые глаза с серебристо-серой радужкой яркими пятнами сверкнули во тьме. Мужские глаза, с напряженным вниманием всматривающиеся в меня…