– Сейчас мои братья помогут тебе дойти до квартиры, я попозже зайду.

В знак согласия Варвара как-то странно дернула головой, можно подумать, у нее были другие варианты. Надо расслабиться и смириться с неизбежным… нет, не так, кто же это сказал: «Если ты ничего не можешь изменить, прими это достойно», но там, кажется, речь шла о смерти, а жить, как ни странно, очень хотелось.

– Сестра, – мужской голос вывел ее из прострации, – на каком этаже живешь?

– На шестом.

– А сколько весишь?

– Простите, что?

– Весишь сколько?

– Семьдесят, – тихо проговорила Варвара и еще тише добавила, – шесть.

Два крепыша, лет двадцати семи-тридцати, суровой кавказской внешности, в белых рубашках и черных тройках, были похожи, как близнецы. Сходство добавляли легкая щетина на смуглых лицах и одинаково уложенные волосы. «Похоронная команда», – мелькнула лихорадочная мысль и, испугавшись сама себя, тут же исчезла. Между тем «близнецы» как-то странно переглянулись. Варвара, перехватив их взгляд, тут же решила, что со своим весом она явно погорячилась, а между тем «братья» уже пришли к определенному решению. Один из них, чуть меньше ростом, за что и получил звание «младшего брата» наклонился и подхватил все ее сумки и пакеты, которые уже были кем-то сложены в аккуратную кучку. Второй, чуть покрупнее, «старший брат», тоже чуть поклонившись вдруг, подхватил Варвару на руки. Учитывая, что последний раз ее носили на руках в очень нежном возрасте, в момент, когда она вдруг ощутила, что из-под ног внезапно ушла земля, ее сердце резко усилило свою работу, где-то до ста сорока ударов, и переместилось в область горла.

– Обнимите меня за шею, пожалуйста, – произнес ее новый «брат».

«Обнимите, оптимист», – про себя хмыкнула Варвара и вцепилась в него мертвой хваткой. Он легко, чуть подкинул ее на руках, перехватив поудобней. В ее голове тут же мелькнуло – наверное, снова вес прикидывает, что заставило ее еще более усилить захват его шеи, но, кажется, он этого даже не почувствовал. «Старший брат» шел ровно, держа ее так нежно, будто она сделана из тончайшего хрусталя. Один лестничный пролет сменял другой. Он двигался спокойно, в одном выбранном им самим темпе, ни разу не ускорив и не замедлив шаг. Поднявшись на шестой этаж, он ни разу не сбился с шага, дыхание его было ровным, как и в начале пути. За ним, ровно дыша ему почти в затылок, стоял второй с ее поклажей.

– Где твоя квартира? – почти без акцента спросил «старший». Варвара молча показала на свою дверь и тут же была водружена на пол. Из протянутой сумки она извлекла ключи, достала, на удивление, сразу. Обычно на это уходило уйма времени, и иногда приходилось извлекать почти все содержимое, прежде чем находилось искомое. А вот попасть ключом в дверной замок она не смогла ни с первой, ни со второй попытки.

Пальцы рук мелко и противно дрожали. За дверью истошным голосом орал Бармалей, а эти двое продолжали стоять за спиной и внимательно наблюдали за ее действиями. Варвара постаралась собраться, и предприняла третью попытку и вовсе уронила ключи на бетонный пол, при том они зазвенели так, что у Бармалея началась настоящая истерика. Мужские руки тяжело легли на ее плечи и мягко отодвинули от двери. Один из «братьев» поднял с пола тяжелую связку, кошачий ор за дверью сразу прекратился, и с первой попытки открыл дверь. Увидев чужих людей, кот молнией рванул в комнату. Дальнейшее все происходило в полной тишине. Мужчины молча вошли в квартиру и, пройдя на кухню, поставили там пакеты, затем так же молча, прощаясь, чуть склонили головы, прижав свои правые руки к области сердца, и направились к выходу.

– Надо вызвать полицию! – вновь, как-то совсем неуверенно, выдохнула Варвара. Они чуть задержались, и ей показалось, что даже согласно кивнули, и вышли, мягко прикрыв за собой входную дверь. Показалось или все-таки кивнули?

Варвара секунду постояла, прислушалась к тишине и, быстро подойдя к двери, закрылась на все замки. Если до этого дрожали только пальцы рук, то сейчас все ее тело сотрясала крупная дрожь, зубы стучали, выбивая немыслимую дробь. Душ горячий, лучше, конечно ванна, но это долго, поэтому душ, и лучше контрастный.

Раздеваясь на ходу и по всему коридору разбрасывая вещи, она вошла в ванную и открыла кран с горячей водой. Кран недовольно фыркнул. От страха, что воду могли отключить, Варвара на одно мгновение даже перестала дрожать. Вода полилась сначала тоненькой струйкой и еле теплая. Затем напор становился все больше, сильнее и от воды начал валить пар. «Как иногда мало надо для того, чтобы почувствовать себя счастливой», – думала Варвара, с головой залезая под душ. «Как хорошо, как мне сейчас хорошо!» Она то усиливала поток холодной воды, то уменьшала его, и, казалось, он вместе с кожей смывал всю грязь этого дня. Но ни что не может длится вечно, надо выходить, сварить кофе и хорошо подумать, что делать дальше.

Бармалей, ошарашенный от нашествия такого количества мужчин, прятался где-то в комнате. Замотав голову полотенцем, соорудив что-то типа турецкой чалмы и накинув старый халатик, она поставила на плиту турку с кофе и приступила к разбору пакетов. «Сыр, батон, колбаса, кошачий корм, салфетки, – бормотала она себе под нос, – и только ни о чем не думать, только ни о чем не думать. Так, тушенка, лекарства…»

В дверном проеме показалась голова Бармалея. Огромный трехцветный котище с большим черным пятном вокруг левого глаза и рыжим треугольником, который шел по его морде от носа, по щекам спускался своей верхушкой на грудь. Черное пятно было похоже на пиратскую повязку, а рыжий треугольник – на бороду, за что кот и получил такое литературное имя. Бармалей был в меру ленив, в меру, по кошачьим меркам, умен и очень хитер.

– Хочешь кушать? – на всякий случай спросила Варвара. Весь вид кота, показывал неуместность этого вопроса. Мало того, что хозяйка сутки где-то пропадала, потом притащила домой каких-то дядек, а теперь еще глупости спрашивает. Варвара кивнула головой в знак того, что осознала всю свою неправоту. Тут же был вскрыт пакет с кормом и пересыпан в миску, во вторую налита свежая вода. Бармалей был смеси благородных кровей. Его персидская мамочка слегка расслабилась с чистокровным сибиряком, пока их хозяева чаевничали, и через положенное время легкомысленная персидская красавица произвела на свет: «Не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку». Микс двух элитных пород при рождении за необычный окрас нарекли Пиратом, но став его полноправной хозяйкой Варвара решила, что Бармалей, а ласково Бармоша, и звучит лучше, да и подходит значительно больше. Соответственно и вел Бармалей себя подобающим образом, все-таки две благородные крови – это вам не одна. Сначала внимание любимой даме, потерся о ее ноги и дал возможность себя погладить и только потом, задрав, как маршальский жезл, пышный хвост, двинулся к миске с едой. При этом всем своим видом он демонстрировал, что сухой корм – это, конечно, еда не для таких особ, как он, но что поделаешь, что взять с убогой, если она сама сидит на сосисках.

– Бармоша, не сердись, пожалуйста, и вообще завтра поедем на дачу… , если, конечно, меня не посадят, – у Варвары опять начали подрагивать пальцы, и вдруг из глаз брызнули слезы. – Ну за что, Господи?! Ну, почему все со мной?! – начала она подвывать в голос.

От неожиданности кот перестал хрустеть кормом и с недоумением уставился на хозяйку. Ее надо было спасать и кот, окончательно бросив еду, передними лапами уцепился в полу халата. Он повис на стареньком ситце всей массой своего нехилого тела и, изогнув спину, потянулся. Пола халата подозрительно треснула. Варвара, спасая положение, подхватила кота на руки, но было поздно. На уровне бедра зияла огромная дырища. Бармалей же, уткнувшись мокрым носом ей в ухо, утробно замурчал, убеждая, что жизнь не столь плоха и, несмотря на сухой корм, он все равно ее очень любит.

Раздавшийся телефонный звонок прервал любовную идиллию. Номер домашнего телефона знали только самые близкие друзья, дальние и давно забытые родственники, иногда звонили рекламные агенты, стращая вселенскими катастрофами, предлагали замену окон на экологически безопасные, новые суперсчётчики учета воды, бесплатный омолаживающий массаж вместе с лифтингом и еще много чего вплоть до манны небесной. На трезвон телефона наслоилось шипение убежавшего кофе, и на кухне резко запахло горелым. Так, отключить плиту и убрать турку, отпустить вырывающегося, обиженного в очередной раз Бармалея и взять телефонную трубку.