- Да так, спасал жизни... Как твоё пузо? - неуклюже спросил Игорь. Если бы у него был хвост, он бы неуклюже попытался им повилять. - Всё ещё пышет жаром?

   - Моя голова им пышет. Но я прикладывала лёд и успокоилась. Знаешь, какого рода лёд?

   - Ну, наверное, из морозильника.

   - Не угадал. Лёд понимания. Прости мне эти ублюдские метафизические термины, но по-другому и не скажешь. Я осознала... донесла до себя, что всё, что пишут в этих дурацких психологических книжках феминистически настроенные домохозяйки - правда. Что женщины на самом деле сильнее мужиков, и любая экстремальная ситуация уничтожит вас, оставив только женщин. Вы - вымирающий вид. Вы не умеете адаптироваться к изменяющемуся миру.

   - Только сегодня видел группу таких... адаптировавшихся... или подожди, это было вчера? - пробурчал Игорь. - Мужиков там было много. Мне они не понравились.

   - Вот видишь? - Ленка победно упёрла в бока кулаки. - Кто-то способен, а ты нет. Не расстраивайся, таких как ты - абсолютное большинство. Поэтому будущее за матриархатом. Вас нужно держать в загоне и использовать только как племенных жеребцов.

   - Я буду твоим племенным жеребцом, - покорно сказал Игорь. - Где мой загон?

   - Ха! - победно вскричала Ленка. - Хрен тебе, а не "моим"! Тобой будут пользоваться все, кто пожелает. Твой генотип будет вывешен на дверях загона, что-то вроде: "самец, целыми днями пялится на тёлек, не общается с сыном, но здоровый как чёрт, и дед до девяноста дожил - наследственность хорошая". И я буду пускать всех - всех! - кто сочтёт тебя полезным.

   Кажется, эта идея слегка остудила её пыл. Поглаживая себя по животу, Ленка задумалась, а потом сказала:

   - Хотя в нынешней ситуации это идея не такая уж хорошая. Если все дети будут такими как сейчас, никто не захочет их заводить. Всё катится в тартарары. Мы вымрем все, как динозавры. Малыши ведь, наверное, ничего не едят там... где бы они сейчас не находились. Кто им готовит?

   Она примостилась на краешек стола. В уголке глаз медленно наливались соком слёзы. Игорь подошёл и сорвал их, как гроздья винограда. Попробовал на язык. Солёные. Он заключил жену в объятья, и она с готовностью уткнулась носом ему в ключицу.

   - Я думаю, мы все тихо умрём здесь, каждый в своей квартире.

   - Сегодня ночью мне это уже говорили, - прошептал Игорь. - Я не стал спорить. Но тебе я вот что скажу: мы с тобой не умрём. Они - пускай умирают, но мы с тобой выкарабкаемся. Кем бы ты меня не считала, я не дам тебе и нашему сыну умереть.

   И, ощутив в желудке сердитое сопение, робко попросил:

   - Дай что-нибудь перекусить, а? Кажется, я не ел целую вечность.

   - Я видела нашего пацана, - сказала Ленка, наблюдая как Игорь счищает с костей судака белое мясо.

   Она была удивительно спокойна. Игорь чувствовал себя так, будто кто-то ласково подтыкает ему одеяло, а потому не придал особенного значения её словам.

   - Кажется, ещё несколько рановато, - сказал он. - Кроме того, мне кажется, что тебе не хватит гибкости вот так извернуться и заглянуть...

   - Кирилла. Я видела Кирилла.

   Игорь откинулся на спинку стула. Голова кружилась после наполненной излияниями ночи. Рыба была неимоверно вкусной, но в желудке будто бы шла гражданская война.

   - Он что, приходил забрать вещи?

   Ленка подалась вперёд через стол. Тяжёлые волосы, кое-как заплетённые в косу, были похожи на лошадиный хвост. Округлые черты лица как будто стали угловатыми, а кончик носа побелел от какого-то неведомого напряжения. Игорь застыл на долгую секунду: он вдруг понял, чего стоило ей легко и размеренно дышать и не поддаваться панической жажде деятельности.

   - Я видела его в интернете, - очень спокойно сказала Ленка. - Я ждала тебя, стараясь не думать о нём и ничего не предпринимать. Знаешь, что он делает? Он ворует младенцев.

   Интернет, как ни странно, всё ещё работал. Возможно, он держался на вере некоторых людей в то, что такая вещь берётся ниоткуда - просто появляется в их компьютерах как паутина, которую вроде бы никто не плетёт. Не просто же так она называется "всемирная паутина"... нет, серьёзно, так и есть.

   Игорь вдруг почувствовал некую торжественность. Казалось, над головой вот-вот зазвучат фанфары. Он заставил своё непослушное тело выпрямиться; мышцы ныли и отзывались так, будто их заполнили ртутью или залили густым, вязким оловом. Помассировал синяки на лице, чтобы привести в чувство мозги.

   - Зачем? Он что, убивал их?

   - Нет, как тебе такое в голову могло прийти! Ну, в смысле, я понятия не имею. Просто крал. Иди сюда, посмотри сам.

   На ноутбуке у Ленки уже был открыт ютуб. Видео с камеры видеонаблюдения, на котором была запечатлена чужая квартира. Детская комната - минимум мебели, кровать с бортиками, яркие обои с мультяшками - в такой обстановке легко повредиться умом и начать разговаривать со стенами. Люди-то в большинстве своём серые как мышки. Хотя, если они растят юного аутиста-гения, подход вполне оправдан. Игорь знал, что многие родители сейчас ставят камеры в спальнях своих чад. Теленяня, что ли, называется... главное, чтобы это дерьмо убрали из твоей комнаты до того, как ты начнёшь лимонить письку - так считал Игорь. Они с Ленкой были приверженцами старинного как мир способа, полного примет и суеверий: например, если ребёнок затих и довольно долго из комнаты не доносится ни звука, значит всё далеко от идеального положения дел.

   Малышу, похоже, едва исполнилось полгода - Игорь заметил его не сразу. Он лежал в кровати полностью раздетый и походил на чью-то злую шутку, пластиковую куклу величайшего человеческого подобия. Кажется, если разрешение у камеры было бы лучше, Игорь разглядел бы швы на месте стыков ручек и ножек с телом. Он лежал совершенно неподвижно, нелепо, как это бывает у детей, растопырив конечности, и как будто бы спал. Но Игорь знал, что глаза его открыты, а рот изогнут в слабой улыбке. Здесь же, на кресле, сидела и читала книгу с видом заточённой в башню девицы простоватая женщина средних лет с забранными в косу волосами и большими ладонями. Когда она поднимала взгляд на ребёнка, то начинала походить на затравленное животное.